Изгой: Шаги сквозь Тьму - Радов Анатолий Анатольевич. Страница 23

— Ха… — презрительным смешком перебил Гат-Вул. — Розовый идиот. А как вёл себя? А? Вёл себя, как опытный воин, как… — он запнулся, подыскивая слово, наконец, нашёл. — Как трёхсотлетний адгрон. Думал он может прыгать на меня? На меня… Да я бы его… Впрочем, это теперь неважно. Что дальше?

— Пришлый убил Дунка, а я убил одного из его соратников, — Виренг решил не вдаваться в подробности по поводу Линка, с которым прослужил более десятицы лет. — Пришлый полез на меня с мечом, я выбил…

— Покороче.

Виренг машинально кивнул.

— Да-да, прошу прощения. В общем, ещё бы мгновение и пришлый был бы мёртв, но тут как раз появились дриги.

— И ты убежал, — утверждающе и с глубочайшим презрением проговорил демон, отчего к человеку снова вернулся, начавший было ослабевать страх.

— Их было четверо, — понимая, что плохое для него только начинается, подавленно выдохнул он. — Четверо дригов.

— Если бы ты не убегал, а продолжал выполнять дело, возможно, успел бы убить пришлого, но ты решил спасать свою шкуру, так? Отвечай, мразь, — последние два слова демон бросил с такой злобой, что Виренг невольно отшатнулся.

— Я бы всё равно не успел, — вновь задрожавшим голосом стал бормотать он. — Я бы не успел, это точно. Они бы опередили меня.

— Ну и на кой чёрт ты теперь мне нужен?

И вновь тишина, и только дрожащее, как травинка на ветру, дыхание. Виренг задержал его, пытаясь взять себя в руки.

— Дриги видели тебя? — чуть спокойнее спросил советник, а Виренг промолчал. Что отвечать? Соврать? Но тогда…

— Да, ир Гат-Вул, — поклонившись, ответил он. Демон вскинул голову и вдруг рассмеялся.

— Ир… ха-ха-ха. Трусливый карбулк, — припечатал он Виренга презрительным определением. — Ладно, не бойся, не убью. Ты мне ещё пригодишься. Та-ак, — протянул он, потерев подбородок. — Значит, дриги тебя видели. Грож, — вдруг позвал он, слегка повернув голову вправо, и из темноты тут же метнулась тень. Виренг даже не успел закрыться рукой или увернуться, как одну из его щёк распороло тонкое лезвие, расколов один из подгнивших зубов на две части.

Замычав от боли и понимания того, что произошло, Виренг ухватился обеими руками за изуродованную левую часть лица, согнулся пополам и пролепетал что-то нечленораздельное. В щеке при этом плюхнуло, после чего кровь полилась обильнее. Виренг прижал ладонь сильнее, чтобы остановить её, но это мало помогло. Разорванная щека провалилась внутрь и в края раны больно впились зубы.

— Переночуешь в шатре дригов, — медленно заговорил Гат-Вул, не обращая на страдания человека ни малейшего внимания. — Завтра утром нацепишь на лицо повязку, а послезавтра придёшь сюда и получишь нужные указания, после чего отправишься в Чит-Тонг. Владычице объяснишь, что получил ранение в бою и стыдишься изуродованного лица. Если решишь сказать что-то лишнее — помни, ты тоже причастен к заговору и твоё наказание за это будет не из лёгких. Да и кто поверит человеку, ха, — Гат-Вул дёрнул головой в такт усмешке. — Моему брату расскажешь о случившемся детально, он не глупее меня, разберётся что делать дальше. А теперь ступай.

Несмотря на то, что внутри него кипела злоба, Виренг лишь послушно кивнул, и развернувшись, засеменил прочь. А в его мозгу закрутилась всё та же успокаивающая мысль — Это всё ерунда. А не ерунда то, что жив остался.

Глава тринадцатая

Усевшись на кровать, я снова принялся размышлять о том, что же со мной произошло, только теперь тщательнее и спокойнее. Нет, вроде всё понятно, и память с удовольствием объясняет мне основные моменты яркими картинками, но…

А что — но? — спросил я сам себя и усмехнулся. — Это просто от усталости и от новой обстановки. Причём, я не просто в другое место попал, а в самое логово демонов. Чит-Тонг — столица Зыби… королевства, или что тут у них — государство, империя?

Да какая к чёрту разница! Суть в том, что это весьма крутой поворот даже для попаданца. Так, нужно восстановить всю цепочку. Цепочку… а, да, я же маг. И вроде неплохой, плетения сам собирал…

Вспомнив о такой важной составляющей моего пребывания в Отуме, я уселся удобней и вошёл в транс. Минут десять разбирался с теми заклинаниями, что у меня имелись, потом вошёл в режим сборки, выбрав для работы всё те же «срезни». Ещё раз пробежался по своим определениям — какой блок к чему относится, какие петельки-колечки что означают, какой цвет спектра к чему привязывает. Потом занялся было «несусветной хренью», но не смог. Внутреннее волнение и желание разобраться со случившейся ситуацией заставили выйти из транса.

И едва вернувшись в обычное состояние, я подскочил с кровати и стал обследовать комнату. Прошёлся мимо скамеек, оглядел потолок, потом углы. В каждом имелось по колонне, или скорее — пилястре, которая очень органично вписывалась в общий дизайн. Венчали эти пилястры золоченые капители с какими-то смешными завитушками похожими на бараньи рога, а на самом стволе были фрагменты той одной грандиозной картины, что разворачивалась по всему периметру. Я оглядел её, медленно повернувшись вокруг оси — какая-то битва… Впрочем, в Отуме это самая излюбленная тема. После изображения богов.

Однако, несмотря на обыденность вытканной картины, меня привлекло несколько моментов. Например, всадник на чёрном логе. Странно, почему не на ездовом гроне? А в руке всадника…

Я подошёл ближе. В руке его был самый обычный меч, хотя издалека показалось, что это перевёрнутое распятие. Что за бред.

Но то, кем является этот всадник, сомнений не возникло. Сатэн. А вот там правее, почти в самом углу Кромь в виде лесного массива шириной почти метр, и он отодвигает её. Это можно понять по верхушкам сейкон наклоненных в сторону от него.

Да уж. Наверное, демоны ждут, что я тоже смогу двигать эту чёртову Кромь.

Скривив губы и повертев головой, я двинулся к небольшому квадратному окошку. С первого взгляда заметить его было не так легко, оно идеально вписывалось в изображение на гобелене, вроде как колодец с крышкой. Подойдя, я отыскал задвижку, помучался с ней несколько секунд. Потом взялся за железную ручку и потянул на себя. Но на половине пути крышка остановилась, став таким образом небольшим подоконником. Лицо тут же обдало свежим морозным воздухом, защипало в носу. Но я всё равно подался вперёд и ухватился руками за два толстых железных прута. Моё дыхание заклубилось в ночную мглу, я припал к решётке вплотную и попытался хоть что-нибудь рассмотреть. Странно, — пришло в голову. — Зачем здесь решётка? Никто вроде сбегать не собирается. Да и не просто будет проделать такой финт именно через это окошко с длиной стороны не более двадцати сантиметров.

Когда лицо стало неметь от холода, я закрыл окно и вернулся к кровати. Всё равно ничего не разглядеть, а из звуков моих ушей коснулись лишь несколько невнятных то ли вздохов, то ли всхрапываний животных.

Ладно, это и не столь важно, разгляжу, когда наступит день, а сейчас лучше и правда отдохнуть. Всё-таки усталость в теле весьма ощутимая. Неужели я действительно шёл несколько дней и ночей через заснеженную Зыбь?

Память тут же услужливо предоставила полные доказательства. Вот плетусь, едва перебирая ногами, вот вокруг сизое снежное полотно, справа вдали лесной массив. Почему-то от этих воспоминаний усталость накатила новой волной, и я застыл взглядом на чёрном одеянии, аккуратно сложенном в изголовье. Взял его, развернул. Обычный халат из махровой ткани, в который сразу же захотелось завернуться и отрешиться на время от всего случившегося. Скинув с себя дублету и брюки, я кряхтя от удовольствия, надел халат, подпоясался не туго, и стянув сапоги, развалился поверх чёрного покрывала.

В мгновение накатила сладкая истома, и я, не в силах бороться с нею, закрыл глаза. Надо бы залезть под одеяло, — пришла в голову вялая мысль, но тут же вместе со всем разумом она провалилась в бездонный сон…

Я шёл с какой-то девушкой по берегу моря.

— Там Вальтия? — спросила она, указав туда, где водная гладь сходилась с гладью воздушной, и посмотрела на меня своими большими глазами.