Изгой: Шаги сквозь Тьму - Радов Анатолий Анатольевич. Страница 62

… он мне по секрету говорил, что из надстихийных ветвей самые сильные Хаос и Порядок.

Вспомнив сейчас эти слова Карага, я сто раз готов был согласиться, глядя на это впечатляющее и мерзкое зрелище.

Но сбросив наваждение, я вновь влился в бой, ударил «срезнями», почувствовал, что в узле энергии совсем мало, окликнул стоявшего рядом дрига.

Пока пополнял запасы, четверо охранников полностью прикрывали меня «щитами». Причём, каждый из них сплёл сразу по три — Тьма, Воздух и Огонь. Последний у них был всего лишь первого тонга, но меня вдруг озаботило не это. Мне стало интересно — а можно ли сплести одновременно Тьму и Хаос? То, что нельзя работать противоположными надстихийниками без пауз на «переключение» — об этом и я знал, где-то в глубинах памяти, и Аргадот как-то обмолвился — а два плетения из непротивоположных? Есть вариант?

Не к месту и не ко времени выругав себя, что не озаботился изучением книги Хаоса, я вскочил на ноги и яростно атаковал. Штурмовиков оставалась едва ли треть от всего отряда, и теперь они с трудом успевали защищаться, практически не отвечая боевыми заклинаниями. Я торопливо огляделся. Потери в охране — демонов пять-шесть. На глаз, разумеется.

И тут справа хлынула волна аземов, ворвалась в остатки штурмовиков. Несколько всадников были сбиты, гроны валились набок, истошно хрипели. Одного из аземов перерезало «кольцом» в районе живота, верхняя часть рухнула на снег, перед этим ударившись о круп грона, на седло вывалились кишки, а оставшийся без управления испуганный грон понёс половину своего хозяина сквозь ряды легионеров, обильно разбрызгивая вокруг себя кровь и дерьмо.

Но и штурмовиков уже можно сказать не было. Озверевшие от увиденного аземы, принялись рубить их на куски, не обращая внимания на то, что через одного погибали от плетений Света.

И вскоре то место было завалено горками трупов. Люди, аземы, гроны. Кто-то ещё дёргался в агонии, один из гронов хрипел и пытался подняться, жалобно озираясь огромными испуганными глазами.

А мы уже перенесли атаку влево. Тут магов не было, и чтобы сохранить энергию, на случай если появится ещё один-два-три отряда штурмовиков, обнажили клинки.

В мечевом бою есть своя прелесть. Особенно, когда ты уже во власти собственной инерции скоординированных, отточенных движений. Мы стали теснить гурт, два с лишним десятка воинов и сотня присоединившихся к нам аспейнов. Гурт медленно отступал, потом стал растягиваться, перестраиваясь в полукольцо. Справа к нам на помощь пробивались аземы, пара раксов продирались сквозь окруживших их людей, отчаянно размахивая палицами.

Я увидел краем глаза, как одного из аземов проткнули копьём. Он стал разъяренно рубить древко, хотя, наверное, понимал, что это уже не спасёт ему жизнь. Ещё под одним убили грона, и он вместе с ним повалился вниз, занося над собой меч.

Проткнув шею очередному легионеру, я наступил на один из сотен валявшихся под ногами трупов, чуть не упал и на секунду опустил глаза. Это был сильно изрубленный, но ещё живой эскур. Выгнувшись, он попытался укусить, однако как-то почувствовал, что я свой, и лишь жалобно проскулил.

Но я уже шёл дальше, прорубая себе путь сквозь шеренги врага. Справа от меня бился Ладдот. Хотя нам и противостояли обычные гуртовики, но они тоже умели махать мечами, и командир полуката моей охраны получил серьёзное ранение. Его левая штанина была чёрной от крови, чуть выше колена зияла длинная прореха, но странно — он даже не прихрамывал. Увлечённый битвой, Ладдот или не чувствовал раны, или просто заставлял себя не обращать на неё внимания.

Перепрыгнув через труп ольджурца, я скрестил меч с пожилым воином. Он оказался на удивление прытким, пару раз остриё его клинка мелькало в опасной близости от моего лица. Пришлось вдоволь напрыгаться, прежде чем «шип» вошёл ему между рёбер, ломая их, как тонкие веточки. Вырвав клинок, я зло отпихнул тело. И вдруг:

— Ант?!

С таким чувством, словно предупреждая о чём-то страшном. И голос знакомый. До какого-то глубокого страха знакомый. На миг внутри колыхнулось что-то мистическое, обдало холодом сердце. Обернулся, ожидая увидеть чуть ли не Великую Эри, или самого Номана, спустившегося с небес на поле боя, чтобы предупредить…

Но окликнувший был всего лишь человеком.

— Ант? — повторил стоявший в метрах трёх парень, словно подтверждая, что это он звал. — Ант, это… Это ты?! Но…

— Ты кто такой тва-арь?! — взревел я, разворачиваясь к нему лицом. Во мне вскипела злоба. Неужели этот тщедушный ублюдок сумел породить во мне страх? У-ни-что-жу.

— Ниго, — растерявшись, ответил парень, но тут же перешёл на крик, застыв взглядом на моём перекошенном лице. — Я же Ниго! Ант! Ты что не помни…

«Чёрный шип» взметнулся вверх, я развернулся для удара…

И в этот миг справа толкнуло, обожгло, запульсировало, так сильно, что рука машинально дёрнулась вниз, пытаясь зажать то место, где возникла невыносимая боль. Но стало только хуже, перехватило дыхание, от лица резко отхлынула кровь. Я снова вскинул руку, посмотрел. Из куртки торчало оперение стрелы.

— Ант! — прокричал парень, и бросив меч, кинулся ко мне.

— Владыка! Владыка ранен! — с десяток взволнованных криков за спиной.

Захотел обернуться, сказать, что всё нормально, что это всего лишь стрела, но не смог. Земля поплыла, завертелась перед глазами, я вдруг увидел серое пасмурное небо перед собой, увидел тавманту, взмывающую вверх. Она быстро уменьшалась в размерах, превращаясь в чёрную точку. Но неожиданно эта точка вновь стала расти с бешеной скоростью. Закрыла треть неба, половину, всё небо, а спустя мгновение полностью погребла меня под своей темной сущностью.

Глава тридцать восьмая

— Очнись, пришлый. Ты уже должен очнуться. Не притворяйся. Эй, Ант.

Я медленно открыл глаза, уставился в полумрак перед собой. Откуда-то издалека лился рассеянный красноватый свет. Надо мной кто-то склонился, закрывая его, лица не разглядеть, лишь силуэт.

— Очнулся?

Я уставился на говорившего, нахмурил лоб, вспомнил. Оказалось, мне и не нужно было видеть его лица, достаточно голоса. Я слышал его уже не раз, и я ненавидел того, кому он принадлежал.

— Ну, вот и славно, — Гат-Вул усмехнулся, погладил подбородок. — А то я уже испугался, что так и не удастся поговорить до полного растемнения. Ты же потом метаться начнёшь, проклинать себя, весь мир, всех нас… Или как у вас на Земле принято себя вести, когда вдруг понимаешь, что ты полная мразь?

Он засмеялся, прошёлся к столику, прислонился, и всё это время я пытался встать, броситься на него, придушить голыми руками. Но меня что-то держало. Какое-то заклинание?

Я дёрнулся ещё пару раз и понял, что нет. Ремни. Самые обычные кожаные ремни, которые впиваются в запястья, лодыжки и грудь. Наверное, вот так же привязывают буйных в сумасшедших домах. Так, спокойно. Расслабься.

Повернув ладонь так, чтобы она смотрела на демона, попытался сплести «срезни», но магической энергии во мне не было. Ни капли.

— Чёрт, — прошипел я сквозь зубы и уже без всякой надежды дёрнулся пару раз. А Гат-Вул взял что-то со столика, поднял, и вытянув руку, проговорил с насмешкой:

— Поглотитель. На расстоянии тридцати шагов никакой магии. Удобная штука.

— Где я?

— Замок Чит-Тонг, твои покои, — спокойно ответил Гат-Вул и замолк. Наверное, ждёт моего следующего вопроса. Ну что ж, пока нет других вариантов, можно и поговорить.

— И как я сюда попал?

— Тебя ранили, — он хохотнул. — Хотя должны были убить. Этот парнишка, который тебя позвал, он кто? Впрочем, пока ты ещё этого не помнишь, — Гат-Вул снова замолчал и отвернулся к источнику света.

— Ты не объяснил, — прохрипел я, срываясь на кашель. Во рту было сухо, как в пустыне.

— Когда тебя ранили, твой этот Ладдот и остальные вытащили тебя с поля боя. Не подпускали никого, — в его голосе мелькнул гнев, смешанный с презрением. — А Лилианна, подстилка, шлюха позорная, рыдала даже, когда тебя в лагерь привезли. Убивалась тва…