Искуситель - Ли Джейд. Страница 17

Она поспешно оделась и покинула комнату. Ей хотелось найти хотя бы кого-нибудь, чтобы освободиться от своих мыслей.

Баронесса уже поджидала ее. Чай Линет давно остыл. Рядом с чашкой лежало одно печенье, второе печенье ела баронесса. Линет ворвалась в кухню, бормоча какие-то извинения. Баронесса даже не взглянула на нее. Небрежным жестом руки она отмахнулась от объяснений Линет и протянула ей новое послание виконта. Линет приняла его подчеркнуто спокойно, стараясь не выдавать своего волнения. Девушка молилась Богу, чтобы баронесса не заметила, как дрожат ее руки, когда она вскрывала белоснежный конверт. «Храните молчание и учитесь. М.».Линет с недоумением смотрела на записку. К счастью, ее мысли хотя бы на время приняли другое направление. Она снова прочитала ее, разглядывая размашистый почерк Марлока, но по-прежнему ничего не понимала. Она посмотрела на баронессу, которая наблюдала за ней, качая головой.

– Сегодня нам предстоит купить одежду для вас.

Линет оживилась. Они будут делать покупки! Именно это ей и было нужно, чтобы забыть о том, что никак не выходило у нее из головы. Но Линет не успела даже выразить свой восторг, как баронесса все испортила.

– Заботы о вашей одежде целиком поручены мне. Вы можете делать предложения, выражать свое мнение, но вы ничего не будете решать.

Пораженная до глубины души, Линет растерянно спросила:

– Я не имею права выбрать себе одежду?

В жизни Линет это была единственная роскошь, которая позволялась ей. Поскольку все ее платья были приличными и скромными, отец предоставил ей полную свободу выбора одежды. Ее вкус был безупречным, поэтому мать тоже полагалась на нее при покупке одежды для брата и сестры.

Линет решительно отказалась расставаться с этой единственной привилегией.

– Я прекрасно разбираюсь в тканях и расцветках, – заявила она в надежде убедить баронессу.

Та молчала, продолжая жевать печенье.

– Я знаю разные ухищрения, которые позволяют придать платью новый вид. Все зависит от кружев и украшений, – не сдавалась Линет.

Ответа не последовало.

– Я говорю правду, баронесса. Мне не составит труда выбрать себе необходимую одежду.

Услышав это, баронесса окинула ее насмешливым взглядом и хихикнула.

– Необходимую, для кого? Для дочери священника? Вы забываете о том, что теперь вы – одна из егодевушек. А они должны быть одеты не так, как надлежит одеваться дочери священнослужителя! Линет закусила губу, испытывая жгучее чувство стыда. Ей уже доводилось видеть неприличные наряды. Низкое декольте, увлажненные нижние юбки, чтобы одежда прилипала к телу. Неужели и ей придется носить подобные вещи? Что скажет ее семья? Как воспринял бы это отец?

Она посмотрела на свою руку, сжимавшую чайную чашку. Пальцы дрожали, поэтому Линет деликатным жестом поставила чашку на блюдце. Но почему-то ей не удавалось разжать пальцы. Дрожь не унималась, и чашка стучала о блюдце.

Еще недавно Линет мечтала о том, что ее венчание будет проходить в церкви отца. В белом свадебном платье, с прекрасным букетом цветов в руках, она будет стоять у алтаря... Но сейчас... сейчас она ощупывала собственное тело и разглядывала обнаженных мужчин. Что с ней происходит? И почему?

Линет сделала глубокий вдох и задержала дыхание. Когда она, наконец, выдохнула, исторгнутый из ее горла звук был похож на рыдание. Она ничего не могла с этим поделать. Ей казалось, будто она смотрит на себя со стороны, созерцая собственное падение. Побелевшие пальцы по-прежнему сжимали чашку, и она все так же стучала о блюдце. Словно сквозь пелену девушка видела, как баронесса мягко разжимает ей пальцы, ставит чашку, а затем, ласково улыбнувшись, гладит своей рукой руки Линет.

– Вы приехали сюда по своей воле, – тихо напомнила она. Линет резко повернулась к ней.

– Вы сами выбрали все это, – продолжала баронесса. – Ваш гардероб. Ваше будущее. Даже ваши... вечерние беседы с ним ,– Она кивнула в сторону спальни виконта. – Все это началось для вас в тот момент, когда вы написали мне. – Она помолчала, ожидая, чтобы Линет посмотрела ей в глаза. – Не будьте же трусихой. Вам некуда идти. Вам нельзя возвращаться домой.

Линет покачала головой, пытаясь вспомнить, зачем она ввязалась во все это.

– Я дочь священника, – прошептала она. – Я должна оставаться невинной.

Какое-то время баронесса молчала. Черты ее лица стали более жесткими, и она убрала свои руки от рук Линет.

– Вы станете хозяйкой самой себе, вы будете сами решать за себя. Пусть даже в таких обстоятельствах. – Ее взгляд снова встретился со взглядом Линет. – У многих женщин нет даже этого. Никогда.

Линет покачала головой. От волнения ее движения стали неловкими, словно ее плечи и руки одеревенели.

– Я не думаю, что смогу сделать это, – уныло произнесла она. Баронесса вздохнула.

– Вам придется научиться. Все мы тоже когда-то учились.

О, если бы она чувствовала себя более уверенной! Тогда Линет расспросила бы баронессу, заставила бы ее дать объяснения. Она была уверена, что за всем этим что-то кроется, что есть некая тайна, которая может прояснить происходящие в доме Марлока вещи. Но Линет было страшно. Ей не хотелось знать ответ, поэтому она сказала:

– Что касается одежды, то если я сама за нее плачу, значит, я сама и выбираю ее.

– Вы ничего не будете выбирать, – отрезала баронесса. – Через полчаса мы выезжаем, будьте готовы.

Она встала и, даже не кивнув, вышла из кухни.

Линет смотрела ей вслед. Ей хотелось окликнуть баронессу, попросить вернуться, но она не находила нужных слов. Оставшись наедине с собой, Линет прошептала:

– Я смогу помочь Эми. Я смогу дать образование своему брату. Образы любимых сестры и брата предстали перед ее глазами.

Она закрыла лицо руками и безутешно расплакалась.

Линет казалась осунувшейся и очень бледной.

Адриан сидел в кресле; с другой стороны стола расположились Линет, его тетя и модистка. Адриан должен был выбрать ткань. Он всегда принимал участие в обсуждении покроя платьев, глубины декольте, даже длины крошечных рукавов-фонариков. Но все, о чем он мог думать сейчас, было состояние Линет, ее бледность.

Его не удивляло, что она неважно себя чувствовала. После ночного происшествия он боялся, что девушка вообще сбежит из его дома, и корил себя за то, что непозволительно вел себя с ней. К счастью, у Линет был сильный характер.

Он не знал, что с ним сделалось. Сначала он разговаривал с ней, приучал ее к своему присутствию, но уже в следующий момент почувствовал сильный жар. Он не думал, что может желать ее сильнее жизни.

Ни одна женщина прежде так не увлекала его. Ни с одной из своих девушек он не позволял себе подобного. С Линет же, все было по-другому.

Она была так непохожа, на остальных! Эта крошка Линет, умная и целеустремленная, бросала ему вызов, вынуждая его размышлять над своими методами. Она все схватывала на лету и удивляла его глубиной своего понимания.

Боже мой, ведь он догадался сегодня утром, что Линет рассматривает его... Он притворился, будто спит, но, ни одна клеточка в его теле не знала покоя. Ему казалось, будто его душа устремилась навстречу ее любопытству. На что она смотрела? Нравилось ли ей то, что она видела? Хотелось ли ей прикоснуться к нему?

Марлок, не в силах противостоять соблазну, решил проверить ее. Ему хотелось знать, как она отреагирует, когда увидит его пенис. Насколько сильно ее интересовала мужская плоть?

Он переменил позу. Линет не вскрикнула от ужаса, как сделали до нее две другие девушки. Но она не посмела шагнуть вперед, чтобы узнать больше. Она поразила его тем, что поспешно собрала свою одежду и выбежала из комнаты. Это было ударом по тщеславию Марлока. Неужели она не выдержала безобразного зрелища и потому убежала?

Интуитивно он чувствовал, что это было не так. Глядя на нее сейчас, виконт понимал, что Линет боялась самой себя. Вместо того, чтобы принимать участие в выборе своей одежды, высказывать мнение, она наблюдала за ним. Ее лоб был нахмурен, щеки побледнели.