На острове - Гарвис-Грейвс Трейси. Страница 38

– Я тоже, – поддержал я.

Закончив, мы вытерлись полотенцами и надели банные халаты. Анна выжала пасту на новые щетки и протянула одну мне. Мы стояли у раковин, чистили зубы, полоскали рты и сплевывали воду. Затем Анна отложила щетку и сказала:

– Поцелуй меня прямо сейчас, Ти-Джей.

Я подхватил ее, посадил на столешницу и взял ее лицо в ладони. Поцелуй длился долго.

– Ты ужасно вкусная, – выдохнул я. – И пахнет от тебя ужасно приятно. Не то чтобы я возражал, когда было чуток по-другому…

– Но все равно, так гораздо лучше, – подхватила Анна, упираясь своим лбом в мой.

– Это точно.

Мы вышли из ванной, и я растянулся на кровати с меню обслуживания номеров в одной руке и пультом от телевизора в другой.

– Анна, только посмотри на это. – Она увлеченно открывала упаковку конфет, но плюхнулась рядом со мной и заглянула в меню. Заодно протянула мне пакет чипсов, который я тут же разодрал и запихал целую горсть в рот. Вкус сыра никогда не казался мне настолько офигительным.

Было сложно выбрать, что поесть, потому что хотелось сразу всего. Наконец мы определились: стейк с жареной картошкой, спагетти с мясными шариками, чесночный хлеб и шоколадный торт.

– О, и две больших колы, – добавила Анна.

Я позвонил в обслуживание номеров и сделал заказ. Анна взяла ключ-карту и еще что-то с низкого столика у двери и сказала, что сейчас вернется.

– Под твоим халатом ничего нет, – напомнил я.

– Я ненадолго.

Я начал переключать каналы. На каждом крутили сводки новостей о цунами. Анна вернулась в номер с маленьким ведерком. Я сел.

– Лед? – спросил я с надеждой.

Положив кусочек в рот, Анна кивнула:

– Угу.

Она легла на кровать рядом со мной, и я смотрел, как она увлеченно сосет льдинку. Потом Анна села и развязала пояс моего халата. Распахнув его, нежно погладила меня по боку. Несмотря на боль, мое тело тут же отозвалось на ее прикосновение.

– У тебя здесь жуткие синяки, – заметила она. – Что случилось?

– В воде я повстречал гигантское агрессивное дерево.

– Не везет тебе с деревьями, – покачала головой Анна.

– На этот раз бил не я, а оно.

Анна поцеловала меня в живот и опустилась ниже. Почувствовав ее губы на своем члене, я ахнул, потому что ее рот никогда прежде не был таким холодным. Я закрыл глаза и положил руки ей на голову.

Когда чуть позже в дверь постучали, я завязал халат и встретил официанта. Тот расставил все на столе, и, едва я подписал чек, мы тут же уселись и сняли со всего крышки.

– Столовые приборы, – восхитилась Анна. Подняла вилку и несколько секунд разглядывала ее, прежде чем наколоть мясной шарик.

– И стулья, – добавил я, отодвигая один и усаживаясь рядом с ней.

Я протянул Анне ломтик чесночного хлеба и отрезал себе кусочек стейка. Положив его в рот, я застонал. Мы кормили друг друга с вилок и пили колу. Насытились быстро: желудки не привыкли к такой тяжелой пище и к такому изобилию. Анна бережно завернула остатки и спрятала в холодильник.

После еды мы вытянулись на постели, чтобы отдохнуть и переварить обед. Анна играла прядью моих волос, положив голову мне на плечо и переплетя ноги с моими.

– Никогда в жизни мне не было так хорошо, – призналась она.

Я приглушил телевизор. Во время обеда мы смотрели новости о цунами, поражаясь масштабам бедствия. Похоже, больше всего пострадала Индонезия, и количество жертв уже перевалило за десятки тысяч.

– Ужасно так говорить, потому что погибли множество людей, но если бы не цунами, мы по-прежнему торчали бы на острове, – сказала Анна. – Не знаю, как долго мы бы там еще протянули.

– Да уж. – Я потянулся к прикроватной тумбочке и включил радио. Повертев ручку настройки, нашел американскую музыкальную станцию. Звучала песня «Больше чем чувство» группы «Boston», и я улыбнулся.

Анна вздохнула:

– Люблю эту песню.

Она прижалась теснее, и я крепче обнял ее.

– До тебя уже дошло, Ти-Джей? Что мы спасены и скоро снова увидим наши семьи?

– Начинает доходить.

– Который час? – спросила она.

Я покосился на часы:

– Два с хвостиком.

– В Чикаго час ночи. Но мне все равно. Попробую еще раз дозвониться Саре. Тем более, вряд ли она и родители спят.

Анна села и взяла телефон, закинув на меня шнур.

– Попробую сначала на домашний. – Она набрала номер и подождала. – Занято. Может, ответит на мобильный… – Набрав номер, она нахмурилась. – Сразу переключился на голосовую почту. Оставлю-ка сестре сообщение, – сказала Анна, но затем повесила трубку, ничего не произнеся. – Ящик переполнен.

– Попробуй снова чуть позже. В конце концов дозвонишься. – Она протянула мне телефон, и я снова водрузил его на тумбочку. – Анна?

Она опять подлезла под мою руку.

– А?

– Как насчет Джона? Думаешь, Сара ему сообщила?

– Уверена, что сообщила.

– Как думаешь, что он сделает, узнав, что ты жива?

– Несомненно, порадуется за мою семью. А что дальше – не знаю. Скорее всего, сейчас он уже живет где-то в пригороде с женой и ребенком. – Она с минуту помолчала и добавила: – Надеюсь, он вернул мои вещи родителям.

– Где ты будешь жить?

– У мамы с папой. Где бы они ни были. Они наверняка захотят какое-то время провести со мной. Потом найду себе квартиру. До сих пор не могу поверить, что родители продали дом, Ти-Джей. Они часто говорили, что к старости купят себе что-нибудь поменьше, может быть, квартиру, но я не допускала, что они так и поступят. Я выросла в том доме. И мне грустно, что он больше не наш.

Я поцеловал Анну, развязал пояс ее халата и оголил плечи. Мы занялись любовью, а затем уснули.

Я проснулся в пять часов вечера. Анна сладко спала рядом. Глядя в потолок, я обдумал наш разговор. Я спросил ее о Джоне, но не задал единственный вопрос, на который действительно хотел получить ответ.

А с нами-то что теперь будет?

Глава 41 – Анна

Я открыла глаза и потянулась. Ти-Джей откинулся на спинку кровати и смотрел телевизор, усердно пережевывая вяленое мясо.

– Отлично поспала. – Я поцеловала Ти-Джея и свесила ноги с кровати. – Пойду в туалет. Знаешь, что мне больше всего нравится в здешней ванной? – спросила я через плечо на ходу.

– Туалетная бумага?

– В точку.

Когда я вернулась, Ти-Джей заставил меня откусить кусочек вяленого мяса.

– Признай, это не такая уж и гадость, – потребовал он.

– Согласна, но сейчас я намного менее привередлива, чем раньше. Где же я оставила конфетки?

Пропажа нашлась на комоде. Непривычная к кондиционированному воздуху, я поплотнее закуталась в халат и нырнула под одеяло под бочок к Ти-Джею. Все тело болело еще сильнее, чем когда меня только вытащили из воды, и я была благодарна провидению за такую мягкую кровать.

В десять вечера я снова попыталась дозвониться до Сары. В Чикаго было девять утра, но ее мобильный был занят.

– Никак не могу дозвониться сестре, – пожаловалась я. Попыталась набрать домашний номер, но в трубке просто шли гудки. – И автоответчик не включается.

– Попробую звякнуть отцу. Может, он говорил с ней. – Ти-Джей потыкал в кнопки и подождал. Затем покачал головой. – Тоже занято. Наверное, и у моих, и у твоих телефоны разрываются. Утром попробуем еще раз. – Ти-Джей повесил трубку и взъерошил мне волосы. – Не знаю, удастся ли мне привыкнуть не делить с тобой постель каждую ночь.

– Так давай не будем к этому привыкать, – ответила я. Приподнялась на локте и посмотрела на Ти-Джея. Я не была готова его отпустить, и неважно, какой эгоисткой себя при этом чувствовала.

Он сел.

– Ты серьезно?

– Да. – Сердце колотилось, а разум вопил, что это плохая идея, но мне было все равно. – Какое-то время нам, конечно, придется побыть порознь. Тебе нужно пожить с семьей, как и мне. Но потом, если ты захочешь вернуться, я буду ждать.

Он с облегчением выдохнул, обнял меня и чмокнул в лоб.