Битва за женщину - Хантер Келли. Страница 8

Джиан посмотрела на кровать Джейкоба, полностью застеленную. Простыни и наволочки свежие, как и светло-серое покрывало. На полках стоят книги Джейкоба, кожаный стул хранит отпечаток его тела. В воздухе очень слабо, но чувствуется его запах, дразнит ее, вызывает к жизни давно похороненные воспоминания о счастье и… поражении.

Джиан открыла чемодан, положила ночную рубашку на край кровати, достала туалетные принадлежности и направилась в ванную. Джейкоб по-прежнему спит голый? Она — нет. Никогда с тех пор, как покинула его постель много лет назад.

Джиан разделась, встала под душ и закрыла глаза, позволяя прохладной воде остудить жар ее кожи. Да, в спартанском жилище Джейкоба отсутствует роскошь, к которой она привыкла с рождения, зато тут царит покой. Кров, пища, дисциплина и цель. Потребности воина. Здесь нет места нежности. Впрочем, это не так. Джейкобу свойственны нежность, и сердечное благородство, и настоятельная потребность защитить того, кто нуждается в этом.

Он приютил здесь По.

Он приютил здесь ее.

Просто удивительно, какие обрывки вытягивает мозг из своих недр, если позволить ему вспоминать. Например, любимое тайское блюдо Джиан. Она обожала овощи, приготовленные на пару. Джейк заказал и их, а потом то, что любил сам, и вареный рис в количестве, способном накормить полк солдат. И еще рыбное блюдо. Его не заботило, что он берет слишком много еды. Сейчас он думал не о женщине, которую любил безгранично, да и еда могла подождать.

Джейк стоял в дверях магазина, ждал, когда его заказ будет выполнен, и присматривался к прохожим, выискивая чужаков. Он знал этот квартал, знал людей, которые тут живут. Зай Фу может приобрести здесь собственность и следить за Джиан, но за наблюдателем будут наблюдать. В додзё можно войти незаметно и так же незаметно покинуть его: существуют неприметные тропинки, боковые проходы, дворы. По знал все входы и выходы и, вероятно, открыл какие-то еще. Он, как всякий воришка, любил иметь в запасе полдюжины путей отступления.

Джейк посмотрел на окна второго этажа своего жилища, стараясь представить, насколько они надежны и можно ли из дома напротив увидеть, что происходит за ними.

Заказ принесли, и повар пожелал ему приятного аппетита. Джейк пересек улицу и направился к боковому входу, ведущему в кухню. Дверь там была старая, замок на ней — очень простой. У него никогда не было системы охранной сигнализации. Может быть, пора установить ее?

Джиан открыла ему дверь, прежде чем он успел вставить ключ в замок.

— Не делай так, — сказал он, когда она отступила, впуская его.

— Если бы я хотела жить в тюрьме, я осталась бы у дяди.

— Если ты хочешь жить здесь, то будешь делать так, как я говорю. — Джейк закрыл за собой дверь и положил еду на стол. Он старался не замечать витавшего в воздухе аромата женщины, которая только что приняла душ. Старался не видеть, что легкая юбка и кофточка Джиан подчеркивают ее хрупкую красоту, не чувствовать, что его сердце начинает биться быстрее, когда он на нее смотрит. — Просто чтобы доставить мне удовольствие, Джиан, сначала посмотри, кто стоит за дверью, а потом открывай. Особенно если ты одна в доме. Это хорошая привычка. Усвой ее.

— Готова поспорить, ты такой привычки не имеешь.

— Меня никто не преследует.

Джейк пошарил в ящике и вытащил палочки и — на всякий случай — вилки и ложки. Джиан принялась помогать ему. Достала соль и соевый соус с полки, стаканы из сушилки для посуды.

— Что ты будешь пить? — спросил Джейк. — У меня есть пиво, шотландское виски и вода. В додзё установлен аппарат для приготовления витаминных напитков и тонизирующей колы. Но если все это тебя не устраивает, за углом есть супермаркет.

— Я буду пить воду, — ответила Джиан. — Или пиво, если ты тоже будешь.

Джейк достал из холодильника и то и другое и поставил перед ней, на выбор.

Он забыл стремление Джиан к порядку. Она приучала мальчишек мыть руки перед едой. Ей доставлял удовольствие идеально накрытый стол, и ее не волновало, что те, кто сидит за этим столом, предпочитают поскорее разделаться с едой, не тратя время на застольные беседы.

— Глубоких тарелок нет, — сказал он, оглядывая содержимое посудного шкафа. — Кажется, По использовал последнюю, чтобы приготовить лак для мебели.

— Зачем? — с удивлением спросила она. В доме не было деревянной мебели, которую нужно было покрывать лаком.

— Он и Люк мастерили письменный стол для комнаты По. Им понадобился лак. В результате глубоких тарелок не осталось. Только разного вида мелкие. Это не то, к чему ты привыкла.

— Разве я выражаю недовольство?

— Ты вообще редко выражаешь недовольство, — пробормотал Джейк. — Поэтому людям трудно понять, что ты думаешь на самом деле. Чего хочешь.

— Мне нравится тарелка с голубой каемкой, — произнесла Джиан тем спокойным голосом, по которому нельзя было понять, шутит она, или говорит серьезно, или что-то среднее. — И мне хотелось бы, чтобы мы сели и поели.

Сначала это работало, но рано или поздно придется завести какой-то разговор. Этого требовала вежливость, и Джейк сделал попытку, хотя не был силен в ведении светских бесед.

— Почему ты выбрала Сингапур? — спросил он.

— Дядя и тетя живут здесь, — ответила Джиан, бросив на него подозрительный взгляд, — и кое-кто из моих клиентов. К тому же мне было известно, что ты обосновался здесь, и я подумала, что будет полезно, если Зай Фу решит, что я хочу опять с тобой встретиться.

— А откуда ты узнала, что я в Сингапуре?

— Мои кузены рассказали. Они всегда знают, где ты и что делаешь.

— Как?

— Заглядывают в Интернет.

— А-а, — протянул Джейк. — Вот в чем дело.

— Чемпионы мира привлекают внимание, — продолжала Джиан. — Ты в курсе, что существует сайт твоих фанатов? С фотографиями и всем прочим.

— Можно мы не будем говорить об этом? — тихо попросил он. — Никогда.

Джиан улыбнулась и ловко подхватила палочками кусочек устрицы:

— Честно говоря, я никогда не понимала, чего ты хочешь от жизни. Ну, кроме побед на соревнованиях. Но, мне кажется, тебе нравится учить.

— Я никогда всерьез не собирался учить кого-либо, — ответил Джейк достаточно живо. — Я попал в додзё после первой победы на чемпионате мира. Я очень устал и разыскал моего старого сэнсэя, чтобы усовершенствовать технику. Провел тут неделю. Через три месяца вернулся обратно. В тот раз мне хотелось большей уравновешенности. При любой возможности я приезжал сюда и как будто возвращался домой. Отдыхал. Потом старый сэнсэй решил продать додзё и вернуться в Таиланд. Время было подходящее, мои братья и Холли успели вырасти. И я сделал сэнсэю предложение.

— А ты не скучаешь по Австралии?

— Нет.

— А по своей семье?

— Люк тоже обосновался в Сингапуре. Остальные часто звонят мне.

— А отец? Он тоже звонит?

— Редко.

— Он сумел наконец прийти в себя после смерти твоей матери?

— Нет.

— Ты простил ему, что он не был рядом, когда ты в нем нуждался?

— А ты как думаешь?

— Не знаю. Поэтому я и спросила. — Джиан медленно подняла голову. — А меня ты простил?

— Джиан… — Джейк не знал, с чего начать. — Я не представлял себе, о чем просил, когда предложил тебе стать моей женой. Мы не очень-то тебе помогали… Я тебе не помогал, а потому не мог осуждать тебя за то, что ты ушла.

Джиан положила немного овощей на свою тарелку, как гарнир к крошечной порции устриц.

— Тебе стоило бы съесть побольше, — заметил он.

— Почему ты согласился помочь мне? — спросила молодая женщина.

— Потому что тебе это было нужно.

— Только поэтому?

— Может быть, мне нравится бороться.

— Это для меня не новость.

— Извини. — Джейк выдавил из себя полуулыбку в ответ на ее плохо скрытое недовольство.

Джиан ненавидела его стиль жизни борца. Ее не устраивали требования, которые такая жизнь предъявляла Джейку, а его жажда большего приводила ее в ужас. Нежная робкая Джиан не могла понять ни кипевшей в нем тогда ярости, ни отчаянных стараний укротить ее прежде, чем она выльется на тех, кого он любит.