Ловцы удачи - Пехов Алексей Юрьевич. Страница 38

Орк вскинул руку и торжествующе заревел. Я, задержавшись лишь на секунду, поддержал его своим радостным воплем.

В конце концов, не каждый день ты приходишь вторым в легендарных гонках.

Глава четырнадцатая

В которой случается то, чего я опасался.

— Вот шта я те скж-жу, паря. Ты, паря, воопще… — пьяно протянул Буваллон, икнул и, уткнувшись в шерсть Трехлапого, оглушительно захрапел.

— Ему больше не наливать! — рассмеялся Руи.

— Это от счастья, — сказал Ог, сидевший напротив гролля. — Когда мы получали чек из рук губернатора, лилипут сиял точно новенький луидор и на радостях выдул ведро рома.

— В общем-то он не один такой, — сухо рассмеялся Глауфор. — Весь Сан-Винсенте мертвецки пьян.

— Еще бы. — Ог открыл новую бутылку. — Кто-то напился с горя, кто-то от радости, а кто-то за компанию, чтобы не отставать от других.

— Почему бы не расслабиться? — пожал плечами Руи. — Шестичасовые гонки завершились, и некоторые ловцы удачи здорово обогатились, а другие оставили в карманах букмекеров все, до последнего медяка.

Я сидел на подоконнике, вдыхая ночные запахи. В небе властвовала тишина. Никто не летал, шхуны и фрегаты стояли на якорях, команды пировали на берегу, трактиры и бары гребли деньги, ром и текила лились рекой, а на угольях готовились свинина, рыба, королевские креветки и нежные морские свинки — куи, обволакивая город ароматом жареного мяса.

Целая компания собралась, чтобы отпраздновать нашу победу: я, Ог, Буваллон, Морж, Кривонос, Наива, Глауфор, Руи, Джулия, Мигель и, разумеется, Трехлапый. Сегодня он наелся за четверых и раздулся, как упитанный поросенок.

Мы сидели на террасе «Лихого виража» уже несколько часов. В висевшем под потолком волшебном шаре по шестому разу крутили лучшие моменты прошедшего соревнования. Сейчас на повторе наша «Чаровница» как раз ныряла в каньон.

— Скоро это станет классикой, Лас, — сказала мне Джулия, взглядом профессионала наблюдая за гонкой. — Великолепный заход.

— Спасибо.

— Я и не знал, что моя крошка способна так парить, — улыбнулся в усы Морж.

Старый летун весь вечер пребывал в приподнятом настроении — он рассчитывал неплохо заработать на грядущем аукционе. Уже несколько человек выразили желание приобрести его стреколет.

К нашему столу подошел пожилой хаффлинг, и я узнал По, моего бывшего соседа по дому Кривоноса.

— Привет, победители, — сказал он нам. — Вы сегодня всех удивили. Вот ваша доля.

С этими словами он бросил на стол тяжело звякнувший кошелек.

— Доля за что? — не понял я, не спеша притрагиваться к деньгам.

— По у нас букмекер, — пояснил Кривонос. — В Шестичасовых гонках он принимает ставки не на победителя, а на то, кто кого собьет. Как я полагаю, это вам за Косматого.

— Да, — кивнул хаффлинг, с интересом посмотрев на спящих в клубке Буваллона и Трехлапого. — На острове правило — платить пять процентов тому, кто сбил участника гонок, если сумма выигрыша превышает сто луидоров. На то, что ты вынесешь Косматого, было сделано много ставок, Лас. В кошельке две сотни.

— Благодарим. Они нам понадобятся. — Ог сгреб деньги лапой и убрал себе в карман. — Присоединишься?

— Спасибо, но мне еще с внуками сидеть, — отказался По. — Удачного вечера.

— Отличное дополнение к нашему капиталу, — довольно сказал Ог, когда хаффлинг ушел. — Надежда на хороший стреколет становится все менее призрачной. Удачно мы повоевали, Лас.

Я кивнул. А Джулия сказала:

— Приказом губернатора в день после гонок никто не платит налог с продажи и покупки, поэтому каждый год к нам слетаются на аукцион со всей Павлиньей гряды. Продают и корабли, и стреколеты. Ваш шанс как никогда реален.

— Да, мероприятие сверхпопулярное. Когда-то капитан Север именно так и купил «Гром», — важно кивнул Морж.

Услышав имя Севера, Кривонос, как обычно, поморщился, но ничего не сказал.

— Мы тоже будем на аукционе. — Наива осторожно подняла на палец ползущего по столу алого жучка и пересадила его на перила веранды. — В последнем бою потеряли один «Молот», а другой сильно поврежден и подлежит списанию. Так что пора пополнить запасы.

— Ну, у Ласа с Огом не столько монет, сколько у твоего Севера, — проворчал Кривонос. — Им придется уповать на то, что появится хоть что-то подходящее за ту небольшую сумму, что у них есть. Три года назад вообще было пусто, нулевой выбор. Многие вернулись ни с чем. О, Грюк! Как здоровьице?!

На веранде появился усатый кобольд. Он был уже немолод, его коса поседела, все лицо было в морщинах, а татуировка клана на левой щеке потускнела.

— Живу только твоими молитвами, Кривонос.

Он поставил на стол здоровенную, на целый галлон, бутылку рома с этикеткой, на которой было написано «Атакамес».

Буваллон тут же приоткрыл один глаз.

— Вот это я пнима-ю, паря, — едва ворочая языком, промычал он и снова провалился в сон.

— Спасибо за Косматого, курьеры. — Кобольд присел на свободный стул. — Пришел бы раньше, если бы не вытаскивал из воды пташку.

— Сильно ее потрепало?

Победитель трех Шестичасовых гонок скривился:

— Могло быть хуже. Ремонт уже начали, и пару месяцев мне придется торчать на берегу. Но меня согреет тот факт, что Косматый, изуродовавший мой «Стилет», не собрал костей. Слышал, вы планируете прийти на аукцион?

— Есть такая идея, — кивнул Ог.

— Мой племянник — помощник распорядителя мероприятия. Я с ним перекинулся парой слов — вот вам билеты на первый ряд. И взнос можно не платить.

— Спасибо, — поблагодарил я его.

— Было бы за что, эльф. Я всего лишь намекнул племяшу, что он может оказать вам услугу. Он смотрел всю гонку и в восторге от вашей команды. Так что пользуйтесь известностью, пока есть такая возможность.

— Известностью? — нахмурился я.

— Ну да. — Он весело подмигнул мне. — Слава, популярность и всеобщая любовь. Обойди вы Алехандера, и вас бы вообще на руках носили. Сидели бы вы сейчас не здесь, а на званом ужине во дворце губернатора.

— Ничего, — усмехнулся Кривонос. — И тому, кто занял второе место, хватит внимания. Через пару недель о Шестичасовых гонках будут говорить даже на материке. Уверен, многие захотят посмотреть на то, как Лас и Ог проходили каньон и жерло вулкана. Такое не каждый год случается.

В этот момент я с некоторой тоской подумал, что был прав — я не мог подвести команду и отказаться от участия в гонке, но теперь с этой совершенно ненужной мне известностью могу попасть в большие неприятности…

Когти Трехлапого несильно, но достаточно болезненно впились мне в руку, и я с трудом поднял тяжеленные веки.

Состояние было хуже некуда. И не потому, что наша компания прикончила бутылку «Атакамеса», а затем еще и на пляже, зажаривая лангустинов, глушила кокосовые коктейли, заливая это все текилой.

Звенящая головная боль, вкус ржавого железа на языке и мерзкий, противный, липкий холодок на коже совсем не относились к алкогольному опьянению. Я знал, на что эльфы реагируют таким образом — на заклинания оглушения, усыпления и блокирования воли. Если бы не Трехлапый, самостоятельно я никогда бы не проснулся.

Зверек лежал рядом, на подушке, почти не дыша, и зыркал в густой, неестественный мрак, разлившийся по моему жилищу. Я не видел ничего — ни окна, через которое должна была заглядывать полная луна, ни шкафа у противоположной стены, ни двери. Но знал, что в доме кто-то есть.

Мои уши уловили тихий шорох — едва слышный, который, казалось, донесся из другого мира, так сильно заклинание блокировало распространение звука.

Похоже, мой дом посетили грабители. Что и неудивительно — всегда найдутся те, кто желает нажиться на чужой победе. Однако пришли они зря — чек остался у Ога, к тому же обналичить его в гномьем банке могли только он или я. Никому другому бородатые денег не выдадут.