Северная война (СИ) - Сахаров Василий Иванович. Страница 65

  - Все ко мне!

  Рядом со мной оказалось человек сорок, в основном дружинники Ивана Берладника, и мы поспешили на зов поморянского князя.

  Резкий поворот. Я впереди, а следом воины. В бок бьет ветер, который швыряет в меня снежные комки, наверное, вскоре начнется метель, первая этой зимой. Конь выносит меня на небольшой участок чистого поля и разгоняется. Умное и смелое животное несется над землей и меч в моей ладони острием смотрит на врагов, которые схватились с гвардейцами Рагдая.

  - Бей! Убивай! - вплетается в боевые кличи поморян и франков мой голос, и я вступаю в схватку.

  Подъем на стременах и слева направо Змиулан сносит голову ближайшему врагу. Затем мой конь бьет мощной грудью в круп рыцарского тяжеловоза. Всадник на крупном брабантском жеребце сильно покачнулся, после чего выронил из руки копье. Этим воспользовался пристроившийся рядом князь Иван, который раскроил голову крестоносца. Это все я подмечаю краем сознания, а сам продолжаю крушить и бить тех, кто мог ударить по тылу обоза с ранеными и больными защитниками Радогоща.

  Клинок свистит, рассекает ветер и снег, а затем падает на спину очередного противника. Повод слегка влево и новый смертельный взмах меча. Змиулан рубит врагов без всякой пощады и поет свою змеиную песню, а я только направляю его полет, и указываю ему, куда падать. Ха! Подъем на стременах. Выдох и клинок летит в очередного франка. Удар! И еще один незваный гость нашей земли находит под стенами древнего славянского града свою гибель. Горячка боя захлестнула меня, и я сам себе казался живым воплощением смерти. Однако вскоре нашелся рыцарь, с которым я зарубился на равных, и в голове мелькнула мысль, что случай вновь свел меня с кем-то из тамплиеров, больно не простой противник попался. Но все оказалось проще, или сложнее, это как посмотреть.

  - Дза-нг! Дза-нг!

  Мы с рыцарем обменялись ударами и разъехались. После этого, было дело, стали вновь сближаться, и в этот момент произошло нечто неожиданное. Франк остановил своего разгоряченного жеребца и окликнул меня голосом барона Роберта де Ге:

  - Витязь Вадим Сокол, ты ли это?

  - Да, барон, - ответил я, - ты меня узнал.

  Конь рыцаря приблизился ко мне вплотную, и барон кивнул на скрытую ночным мраком и метелью реку:

  - Своих, значит, из города уводите?

  - Да.

  - А город сжигаете, чтобы нам по зиме негде было воинов обогреть?

  - Конечно.

  - Эх! - рыцарь проскрипел латами и продолжил: - Уходи, Вадим Сокол, и воинов уводи. Я помню, кто мой отряд в лесу под Дымино выручил. Поэтому мои рыцари вслед за вами не помчатся, да и германцев мы немного придержим.

  - Что же, я это запомню, барон де Ге.

  Не поворачиваясь спиной к франку, я подал коня назад, и удивился тому, что происходит. Вокруг идет рубка, а два врага достаточно мирно встретились, перекинулись несколькими словами, и европеец не жаждет боя. Хотя, если подумать, в этом нет ничего удивительного. Как я уже отмечал, интереса в захвате Венедии и уничтожении нашего народа у франков короля Людовика Седьмого нет. Да, и претензий к нам с их стороны не имеется. Было такое, что в Ла-Манше мы анжуйцев и нормадцев били, но они подданные английской короны. Опять же германцев прикрывать им не интересно, ибо лет десять назад они славно били французов и грабили их земли, так что если бы не воля одурманенного речами Бернарда Клервоского короля, то сейчас они сидели бы дома и не думали бы ни о каком Крестовом походе. Наверняка, всегда находились бы те, кто мечтает о подвигах, и кому на родине не живется, но это один из десятка рыцарей.

  Впрочем, это мысли о мировой политике, а пока барон де Ге решил вернуть мне свой долг. Вот и ладно, лично я не против, потому что дорожу жизнями своих людей.

  Роберт де Ге, который тоже попятился от меня, дал команду одному из оруженосцев и вскоре над лагерем разнесся звук сигнального рога. Франки, сразу видно, что воины превосходные и хорошо обученные, повинуясь сигналу, остановили атаку, а я повернулся к Рагдаю, который был неподалеку, и выкрикнул:

  - Князь, уходим, а не то нас зажмут!

  - Отходим! - услышал меня Рагдай и наша конница, топча собиравшихся перекрыть нам дорогу к Пене германцев, вышла из боя.

  Десятками дружинники поморян и мои воины спускались на реку и двигались вслед за обозом. Погони пока не было, и рядом пристроился вождь поморян, который выдохнул:

  - С кем это ты на поле боя разговаривал?

  'Надо же, - подумал я, - а князь-то глазастый, и драться успевал, и за обстановкой присматривал. Молодец, витязь!'

  - Знакомца встретил, который мне обязан, вот он своих франков и остановил.

  Князь кивнул и, перегнувшись через седло, слегка хлопнул меня по плечу:

  - Я рад, что свел с тобой знакомство, Вадим, и теперь понимаю, почему тебя волхвы и наши лучшие вожди хвалят. Коль выживем, то об этом подробней поговорим, а пока надо отступать.

  - Это точно.

  На краткий миг я остановил жеребца, обернулся и посмотрел назад. Огненные сполохи, которые объяли Радогощ, пробивались сквозь метель и ночную тьму, а на берегу виднелись многочисленные тени людей и лошадей. Наверняка, это германцы герцога Альбрехта Медведя собирались с силами, чтобы кинуть вслед за нами погоню. Ха! Пусть попробуют. Баррикады на реке уже выстроены. Там мы встретим их арбалетными болтами, а затем отскочим. Далее будет новый завал и очередной заслон, который им сходу не пробить. И так будет продолжаться до тех пор, пока они от нас не отстанут. Ну, а потом должна состояться большая битва, шансы на выживание в которой, очень и очень не велики. Однако смерть меня, почему-то не страшит, и как бы там ни сложилось, но я постараюсь пробиться к верному прислужнику темных аббату Бернарду из Клерво и вонзить ему в грудь зачарованный клинок. Глядишь, это поможет. Крестовый поход окончится неудачей для наших врагов, мы получим пару-тройку относительно спокойных лет, а значит, сможем еще крепче встать на ноги и восполнить наши потери.

  - Вадим, не отставай! - услышал я голос князя Рагдая.

  Витязь Триглава был прав, задерживаться не стоило.

  Я вновь развернул коня и направился вслед за нашими отрядами. Слева от меня шли лыжники лютичей, а справа топали варяги и пруссы. Впереди поморяне, русичи, степняки и бойцы княжича Вукомира. Воины разных племен двигались в общем строю и были спокойны. Ни стонов, ни воплей, ни криков. Не люди, а кремень, и если мы выживем и сбережем наших детей, то европейцы еще поплачут, и мы припомним им все. Наши сожженные города и поселки, разрушенные крепости и убитых товарищей. Но для этого надо выиграть войну, а иначе плохо всем нам будет, и воспоминания о нас сотрутся из памяти не помнящих родства потомков.

Глава 23.

  - Господи, сегодня праздник, Рождество Христово, а мы сидим в дремучей чащобе и караулим диких варваров. Как-то это несправедливо, ты не находишь, Седрик?

  Рыцарь Седрик фон Зальх посмотрел на своего соседа, молодого темноволосого тамплиера Гильома де Фойе и с удовлетворением отметил, что он отвернулся. Германец понимал, с чем это связано, разумеется, с его внешним видом. Все лицо в ожоговых пятнах и шрамах, левая ноздря рваная, а лоб все время красный. Вдобавок к этому, если Зальх улыбался, то становилось видно, что у него не хватает пары передних зубов. Поэтому сейчас верный сподвижник и помощник Бернарда Клервоского, который по его приказу участвовал в штурмах Зверина, Луги, Просенца, Колочайки и Ростока, мало чем походил на того молодого и подающего большие надежды воина из армии герцога Генриха Льва. Теперь он считался верным цепным псом аббата Клерво и служил ему на совесть. Надо кого-то покарать или казнить пленного язычника? Он готов. Ополченцам необходим пример при штурме венедской крепости? Зальх тут как тут. Требуется пробить оборону вражеского строя? Германскому паладину это только в радость. Проповедник озабочен тем, что рядом находятся убийцы венедов, витязи дьяволопоклонников? Не проблема, Седрик отберет самых лучших бойцов и егерей в армии крестоносцев и отправится с ними в лес, где будет выискивать подлых язычников.