Северная война (СИ) - Сахаров Василий Иванович. Страница 7

  Вроде бы все. Хотя нет. Стоп! А я? А как же я? Всех посчитал, а про свою скромную персону забыл. Нехорошо. Получается, что отделяюсь от общества? Ха-ха! Выходит, что так. Однако это не правда, а значит, плюсуем мое войско. Семьсот пятьдесят дружинников без варогов уже есть, а к началу военной кампании, если поднаем в Новгороде пройдет, как запланировали Векомир и князь Василько, да весенний набор будет, под моей рукой соберется около полутора тысяч воинов. Три сотни из проверенных семейных старожилов, чьи родственники проживают в Рароге и окрестностях, придется оставить на острове, а остальных после тренировок и боевого слаживания в бой.

  Теперь-то все? И опять нет. Другие вольные вожаки тоже поднаем будут проводить. В Норвегии, в том же самом Новгороде, среди пруссов, карелов и литвы. Кроме того, вместе со второй экспедицией в Винланд, которую повел за океан недовольный своим назначением Будимир Виславит, верховный жрец послал вербовщиков в Исландию. Хоть кого-то, но они наймут. Ну и, ко всему этому финский шаман Онни Коскенен на крови клялся, что наберет охочих до драки молодых парней, которые будут служить храму Святовида. Поэтому по общему итогу выйдет, что мы сможем выставить против крестоносцев более семидесяти тысяч человек. Это серьезная сила, но более половины бойцов от этого числа являются ополченцами, и часть войск придется оставить на охране тылов и в экипажах военных кораблей. Так что реально воевать будет тысяч пятьдесят, а то и меньше.

  Ну, а сколько же выставят католики? Можно посчитать. Насколько я помнил историю моего мира, то в Крестовый поход против славян выступило около ста тысяч воинов. Германцы, покоренные ими лужичане и древане, ляхи под предводительством короля Болеслава, даны, моравы и европейский безземельный сброд. Одновременно с этим начался Второй Крестовый поход в Святую землю, основными участниками которого являлись король Конрад Третий и король Людовик Седьмой. За германским королем пошло пятьдесят тысяч. Да за французским еще семьдесят. И это не считая сицилийцев короля Роджера, итальянские отряды, наемников, тамплиеров и дружины английских рыцарей, которым надоела гражданская война на своем острове.

  Сейчас расклады иные. Наверняка, Крестовый поход в Святую землю пойдет как вспомогательный, а основным противником католицизма объявят нас. Про это говорил Яровит, который навещал меня после битвы под Пырыцей, и слова небожителя подтверждаются докладами наших разведчиков в Европе. Однако датчан венеды из игры выбили, так что если они и выступят, то ограничатся демонстрационными действиями в районе Каттегата и Скагеракка. Ляхам тоже досталось и у них до сих пор длится внутрисемейная распря между Пястами, а значит, много сил против нас они не кинут. Возможно, тысяч двадцать соберут и на этом все. Опять таки германцы понесли серьезные потери, и тех же северных саксов с гольштейнцами будет меньше, чем могло бы быть. Ну, а в остальном, все по-прежнему. Армия Конрада Третьего вместе с войсками имперских феодалов: Генриха Льва, Альбрехта Медведя, Конрада Церингенского, Конрада Мейсенского, Хартвига фон Штаде, Фридриха Одноглазого и многих других. Плюс к ним французы чрезвычайно набожного Людовика Седьмого, которого в необходимости Крестового похода против язычников убеждает лично Бернард Клервоский. Славянские католики из Моравии, которых поведет король Владислав Второй, а так же отряды многочисленных епископов и архиепископов. Остатки шведских христиан под руководством молодого короля Юхана Сверкерссона, который вовремя сбежал от гнева Хунди Фремсинета, рыцари католических орденов, наемники и английские добровольцы. Возможно, появятся итальянцы, но это вряд ли. Так что если произвести хотя бы примерный подсчет, то получается сто семьдесят тысяч крестоносцев. Гигантская цифра, которую я, как человек из будущего, могу себе представить, а вот нашим князьям это сделать трудно. Хотя Атилла-батюшка, коего венеды до сих пор добрым словом поминают, и не такие армии по Европе водил, при всем притом, что в его время транспортная инфраструктура была хуже, лесов больше, а городов гораздо меньше.

  Впрочем, крестоносцам в любом случае придется трудно, поскольку такую огромную ораву воинов при таком же количестве лошадей, как боевых, так и тягловых, и десятками тысяч обозников, прокормить трудно. Да и не ладят католики между собой. Герцог Альбрехт Медведь ненавидит юного Генриха Льва и своего соперника за корону короля Конрада. Германский правитель в свою очередь находится в постоянном конфликте с половиной имперских аристократов и презирает своего французского коллегу Людовика, который охраняет слабую на передок супругу Элеонору (Алиенор) Аквитанскую. Архиепископы с епископами, сплошь высокородные аристократы, грызутся между собой за власть над прихожанами и поддерживают своих родственников-феодалов. Внутри всего этого кагала десятки партий и сотни мелких союзов. Кто, где и чей, не всегда понятно. Однако одно можно сказать сразу. Согласия и единства среди крестоносцев не было, нет, и не будет, ибо достичь его невозможно.

  Нам внутренние склоки католиков на руку и, исходя из вышеизложенного, совершенно ясно, что крестоносцы начнут свое наступление несколькими колоннами и двинутся на язычников с разных сторон. Они будут опираться на прилегающие к венедским границам крупные города, такие как Гамбург, Бремен, Верден, Бардовик, Хоболин, Магдебург, Бранденбург и Берлин, а мы встретим противника на его территории, отыграем сколько-то времени, а затем отступим обратно в Венедию, продолжим сражаться в лесах и станем вести войну на истощение. Ну, а там наступит осень, за ней придет зима и крестоносцы, кто переживет весну и лето, подохнут с голода или откатятся обратно в Европу. Таковы предварительные планы на эту войну, а как будет на самом деле, я смогу увидеть лично.

  'Эх-ма! - мысленно вздохнул я. - Злое время наступает и ничего уже не изменить и не поправить. Лично я сделал все, что мог, и теперь у венедов есть шанс выстоять. Кстати, надо бы записать свои размышления, наверняка, пригодится'.

  Я встал с рума и прошел к мачте, под которой бросил свою походную сумку. Открыл клапан и стал искать дневник. Нашел, а затем нащупал медную фляжку с чернилами, коробочку с мелким песочком и футляр с перьями. Все имеется, можно начинать. Вот только я упустил из вида, что нахожусь не на берегу. Качка есть, она чувствуется, поэтому даже если захочу, сделать запись не получится, либо кляксу на лист посажу, либо бумагу пером порву.

  'Ладно, - решил я, - позже свои записки дополню'.

  Дневник и письменные принадлежности вернулись на место, а в руку попал, словно сам по себе, кусочек материи. Я вынул его на свет и увидел потертый платок, на котором был вышит атакующий змею сокол. Сразу вспомнилась девчонка Дарья, которую в этих самых местах я спас от насильника, и бой в деревеньке Водька. После чего я подумал, что интересно было бы увидеть эту самую Дашу. Небось, выросла егоза.

  'Что, на молоденьких девушек потянуло? - ехидно осведомился мой внутренний голос. - Жены уже не хватает?'

  Усмешка пробежала по моим губам. При чем здесь жена? Она отдельно, а походные приключения находятся в совершенно иной плоскости, и не надо их смешивать. Караван идет медленно, а Водька недалеко, так почему бы и не зайти в гости к тем, кого моя дружина некогда выручила? Препятствий нет, а значит, вперед. Отдохнем у рыбаков, ушицы свежей поедим, да выпьем немного. Ну, а дальше как получится.

  - Ранко! - окликнул я спящего невдалеке от кормила командира 'Карателя'.

  - Чего Вадим? - Самород откинул прикрывающий его от ветра полог и приподнял голову.

  - Где Водька находится, помнишь?

  - Деревня рыбаков?

  - Она самая.

  - Помню.

  - Поворачиваем к ней. 'Святослав' и 'Перкуно' продолжают движение с караваном, а мы идем в гости.

  Ранко Самород понятливо усмехнулся и поднялся. Сигнальщик достал красные флажки и подошел к борту, чтобы его увидели с наших драккаров, а кормщик стал поворачивать корабль в сторону западного берега.