Виагра для дракона - Хаус Доктор. Страница 69

    Я истолковал столь бодрый прыжок как признак того, что Катя восстановила душевное равновесие, и дал команду на выход. Вопреки моим страхам, Катерина оказалась вполне адекватно воспринимать реальность. Пробормотав в полголоса что не совсем лестное в мой адрес, она, тем не менее, возражать не стала, только испросила пару минут на «привести лицо в порядок».

      Распахнув полы плаща, Катя добыла на свет приличных размеров дамскую сумочку, где лежали отнюдь не приличествующие случаю оружие и боеприпасы. Я тяжело вздохнул и отвернулся. Меня уже не удивляла ее способность извлекать косметичку буквально из воздуха, но понять, почему надо краситься даже перед лицом матушки-смерти я не мог.

     Дорога до источников заняла у нас чуть более часа и ни чем особенным, кроме периодически напоминающих о себе голосов, отмечена не была. Учитывая степень насыщенности этим самым особенным предыдущего, дня я даже немного заскучал.

    Примерно через полчаса дачные участки, перемежаемые полями и перелесками, сменил густой хвойный лес, разделенный на квадраты редкими и основательно заросшими малинником просеками.  Неожиданно быстро стемнело. До меня дошло, как необычно тихо стало вокруг. Замокли неустанно галдевшие птицы, и даже вездесущие подмосковные комары, казалось, приглушили свою заунывную песню. Катя тоже притихла и ощутимо жалась ко мне.

     Как назло именно в этот момент я понял, - дальше девчонку внести нельзя. Голоса, до того особо меня не волновавшие, оживились и сделали мне недвусмысленное предложение:  - в качестве доказательства моей лояльности сдать им «на руки» всех моих спутников. То есть, не только дохлого Алексашу, но и Катьку в придачу.

    Последнее в мои планы никак не входило, тем более, что я уже начинал догадываться об истинной природе духов источника. Пришлось остановиться и с помощью клочка бумаги, огрызка карандаша, обнаружившегося в кармане Кешиных штанов, и бурной жестикуляции объяснить Катерине суть происходящего. Хозяевами железистых ключей оказались уже знакомые ей Серые Призраки.

     Прочитав мои каракули, Катя тяжело опустилась на землю, и, прикрыв глаза, привалилась спиной к замшелому стволу столетней ели. Говорить она ничего не стала, но вид у амазонки был несколько бледный, если можно так было сказать про и так почти бескровную девицу. Обреченный такой видок.

     Тихонько матюгнувшись про себя, я тоже не стал размусоливать неприятную тему и приступил к процедуре «передачи тела». Кеша, конечно, гад, не предупредил заранее. Но ведь предупредил бы, так я сюда хрен бы сунулся. Тем более, вместе с Катериной. Как бы там ни было, а упокоить Яцекова выкормыша следовало на совесть, и отступать в самом конце пути я не собирался.

      Место нашей стоянки находилось на краю заболоченной опушки, на противоположном конце которой, среди чахлых сосенок и водяных окон, поросших ряской, проглядывали рыжие потеки. В контрасте с сырым полумраком леса, воздух над открытым пространством, залитым ярким утренним солнцем, дрожал и клубился, постоянно искажая очертания предметов.

     Скосив глаза, я увиделнесколько размытых серых теней, будто замерших в ожидании на незримой границе, отделявшей лесную чащу от покрытой желто-зелеными кочками поляны. Как только я переступил эту границу, меня моментально окутало их липкое, похожее на воздействие холодной наэлектризованной воды, присутствие.

     Служители Кармы будто ощупывали мою кожу тысячами маленьких протуберанцев, бахромой свисающих с их коконов. Было щекотно и немного боязно. Но не хозяева места силы вызывали это чувство. Я почему-то был уверен, что они не причинят мне зла. Опасение внушала зыбкость почвы под ногами. Поляна Серых Призраков на поверку оказалась настоящим лесным болотом, и вероятность ухнуть в неизвестной глубины трясину радовала меня не сильно. Приходилось буквально перепрыгивать с кочки на кочку, чтобы не провалиться в покрытые зелено-желтой ряской водяные колодцы.

     Учитывая мою слабость и весьма увесистый груз в рюкзаке, делать это было непросто. Соблазн использовать прыжок видения, чтобы подобраться к источникам в один присест, я отмел сразу. Неизвестно куда меня этот прыжок забросит. Кеша дал мне в свое время пару весьма болезненных уроков, научивших относится к видениюс подобающим почтением. В месте силы Служителей Кармы, эксперименты такого рода были особенно опасными. Я подозревал, что именно здесь и находятся «ворота» в их родной мир. Так что приходилось прыгать, периодически балансируя на краю неустойчивых кочек, покрытых мягким зеленым мохом.

     Голоса в моей голове разом пропали, уступив свое место странному чувству: - мне казалось, что, по мере того, как я продвигаюсь в сторону дышащих серными испарениями желтых луж, в мою собственную суть внедряется некая сила, подробно, буквально до мозга костей, меня изучающая.

    Процесс моего «сканирования» продолжался недолго. К тому времени, как я выбрался из трясины, все было кончено. Ощущение чужого присутствия в моей голове исчезло, оставив после себя звенящую пустоту и полное безмыслие. Я лежал на шершавой и нагретой солнцем черной поверхности гранитной глыбы, слегка возвышавшейся над поверхностью болота.

    Основная масса скалы несомненно скрывалась в глубине, внушая невольное уважение предполагаемыми размерами. Сам же «островок» был не более трех метров в поперечнике, открывая за своим противоположным краем периодически вскипающую зловонными пузырями, желто красную лужу железистых ключей.

    От ближайшей кочки каменный остров отделяли, по меньшей мере, два метра воды. Еще вчера я б и не задумался, перешагивая такую преграду, но сегодня все было не так. Несмотря на предельное напряжение сил, мой прыжок вышел слегка неудачным. Не долетев до суши каких-то сантиметров, я поскользнулся на покрытой скользкими водрослями поверхности скалы, и со всей дури растянулся на ее изъеденной лишайником поверхности.

    Руки ободрал, но нос умудрился сохранить, - и то хорошо. Мой «орлиный» паяльник в подобных случаях обычно первым встречался с жесткостями мира. Я прижимался щекой к выщербленной горячей поверхности, глубоко дышал, наслаждаясь теплом исходящим от камня, и пытался собраться с мыслями.

     Мыслей не было. Точнее, были, но шевелились они где-то далеко, будто скрытые  под черными водами болотной трясины. Было совершенно непонятно, не только что я тут делаю и зачем сюда пришел, но и сам факт моего существования вызывал массу вопросов.

     В принципе, такая ситуация меня вполне устраивала, если бы не смутное ощущение, что что-то идет не так, как должно. Ощущение это находилось  даже не во мне, а пряталось во тьме вместе с мыслями.

    И вот там, в глубине, будто шевельнулось нечто, похожее на огромную снулую рыбу, ударило хвостом, и начало медленно подниматься к поверхности. И, по мере ее неспешного, но неотвратимого подъема, во мне начала вскипать темно-багровая ярость. Рыба была очень недовольна. И не рыба вовсе, а что-то похожее на гигантскую, дышащую неукротимой злобой ящерицу.

    Знакомое чувство. Я с ревом поднялся на ноги, раздирая плотное покрывало окутавшего меня беспамятства. Аура моего тела буквально полыхала, выбрасывая из себя пламенные протуберанцы. Серые шарахнулись в стороны, отступив к самому краю гранитного островка. 

     С их бегством пелена с моих мыслей спала и пришла холодная ясность, граничащая с сумасшествием. Что делать дальше было понятно: - логово серых ублюдков, решивших проверить Дракона на вшивость, следовало выжечь до тла. План возмездия моментально выкристаллизовался в моей голове. Оставалось только решить маленький вопрос, - где и как добыть компактную ядерную бомбу. В том, что мне удастся провернуть акцию, недоступную даже ребятам из Ичкерии, сомнений я не испытывал.

    Найти хранилище ядерных мин для видящегоособого труда не составит. Остальное, - дело техники. Просто накачаюсь силой до ушей, предварительно упокоив одного-двух упырей, и все дела. Живой танк, а именно так я мог бы описать свое самочувствие после удачной охоты, никакая охрана не остановит. О неизбежных и многочисленных, даже при самом удачном раскладе, человеческих жертвах я в тот момент почему-то не задумывался.