Вокзал для двоих (киноповесть) - Брагинский Эмиль Вениаминович. Страница 14

Платон послушно кивнул. В это время к роялю подошла пожилая посетительница и застенчиво попросила:

— У моего мужа юбилей. Вы не сможете сыграть ему «Умирающего лебедя»?

— Сможешь? — не без иронии поинтересовался Шурик.

— Умирающего? — переспросил Платон.

— Лебедя! — напомнил Шурик.

— Я все могу! — сейчас у Платона было именно такое состояние.

— Он сделает! — пообещал посетительнице Шурик, принял гонорар, профессионально сунул за крышку рояля и по-хозяйски кивнул Платону: — Лабай «Умирающего»!

… После того как Платон завершил сольный концерт, он принялся с аппетитом за ужин.

— Сказали, что будете играть для меня, — насмешливо заметила Вера, — а оказывается, играли для заработка!

— Это тот редкий случай, — Платон говорил с набитым ртом, — когда чувство и выгода совпали!

— А чего вы так ныли, — тут Вера передразнила Платона, — я… мол, неважно играю…

— Это для ресторана я выдающийся пианист, а для искусства… очень даже обыкновенный. — И Платон подозвал Виолетту.

— Спасибо! Вы нас очень вкусно покормили. Но счет отнесите, пожалуйста, вашему пианисту!

Виолетта послушно направилась к эстраде. Пианист Шурик внимательно изучил счет, посмотрел на Платона, махнул рукой — мол, все в порядке — и стал расплачиваться.

Платон благодарственно помахал в ответ.

— Значит, теперь вы безвинно пойдете под суд! — вдруг сказала Вера.

— Значит так у меня на роду написано!… — заметил Платон.

— Виолетта! — подозвала Вера. — А теперь тащи нам кофе, пирожное и шоколад!

— На какие шиши? — ахнул Платон.

— На мои! Теперь я вас гуляю!

Официантка отошла.

— Пострадаете за добро? — голос Веры звучал язвительно.

— За добро только страдают…

— И наград, точно, не дают! — поддержала Вера и добавила: — Кстати, правильно делают.

— Добро надо творить задаром, если за добро хотят что-нибудь получить, это уже сделка!…

— Вот вы и получите! — невесело пообещала Вера.

— Это наверняка, — кивнул Платон и перешел в наступление. — А вы предпочли бы, чтобы в тюрьму посадили ее?.

— Этого я никому не желаю… Но, по-моему, вы ненормальный.

— Может быть, — согласился Платон. — Но неизвестно, что считать нормой.

— Норма — это когда справедливо! — вздохнула Вера и неожиданно продолжила: — Вот вы оставьте свой телефончик. Вдруг окажусь в Москве — позвоню. Не разозлитесь?

Платон выдернул из стаканчика бумажную салфетку и стал записывать на ней номер своего телефона.

— Буду очень счастлив, — проникновенно сказал Платон, — если когда-нибудь услышу в трубке ваш голос!…

После ужина Платон и Вера прощались в зале ожидания.

— Спасибо за вечер. И до свидания! — нежно говорила Вера.

— Спасибо за компанию. И до свидания! — так же нежно произносил Платон. — Идемте, я провожу вас на автобус.

— Сначала я устрою вас на ночлег. Сегодня вы будете спать, как иностранец, то есть со всеми удобствами.

— Оттуда нас уже выпроваживали! — Платон догадался, о каком месте идет речь.

— В жизни, — мудро заключила Вера, — все зависит не от начальства, а от того, кто сегодня дежурит, — и скомандовала: — За мной!

Вера привела бездомного Платона в уже известную ему интуристовскую комнату, где сейчас их встретила кругленькая, кудрявенькая барышня, которая вся вкусно выпирала из джинсового костюма.

Вера привычно заканючила:

— Юля, это пассажир, он вчера отстал от поезда. Я его сильно подкузьмила. Я его паспорт в Москву отправила случайно, ташкентским поездом, а ни в какую гостиницу без паспорта не пускают…

— А какой мне с него навар? — лениво отмахнулась Юля.

— Он на рояле играет, — Вера постаралась продать подопечного подороже, — умопомрачительно!

— Не выйдет! Пианино у нас в ремонте! А в подкидного дурака вы, отставший пассажир, не играете?

— Значительно хуже, чем на рояле! — пошутил Платон.

— На что же вы годитесь? — Юля оценивающе осмотрела Платона. — А впрочем… Сегодня никаких дипломатических лиц вроде не ожидается… Ладно, оставайтесь! Разберемся!

Это самое «разберемся» Вере очень не понравилось:

— В чем это ты собираешься разбираться?

— Ты же сама мне его подкидываешь?

— Значит, я подкидыш? — игриво переспросил Платон.

— Смотри-ка, Вер, — усмехнулась Юля, — какой он у тебя бойкий воробышек.

Вера прикусила губу.

— Ну, я пошла! Разбирайтесь, в чем хотите, — круто повернулась и ушла явно не в духе.

Платон придержал дверь и крикнул вслед:

— Веруша, спасибо! Значит, утром увидимся в ресторане?

Вера остановилась, оглянулась, помедлив, ничего не ответила и снова зашагала дальше. Дверь захлопнулась.

— У вас с ней что? Клубника с малиной? — На Юлином лице был написан неподдельный интерес.

— Сам не знаю… — задумался Платон.

— Невезучая она… — с душой произнесла Юля. — С вашей стороны намечается как: транзит или задержитесь? — и стало ясно, что Юля человек отзывчивый, добрый и подругу свою любит искренне.

— Может, и задержусь… — как бы размышляя вслух, тихо буркнул Платон. — Может, и нет… Вот завтра проводник ее приедет, который мой паспорт увез…

— Значит, вы про него в курсе?

— Имел такое счастье видеть! — криво улыбнулся Платон.

— Это она так… — принялась выручать Веру хозяйка интуристовской комнаты. — После того, как ее муж бросил, и нехорошо бросил… В Пензе спутался с парикмахершей и по селектору доложил, гад, что из семьи уходит. Вся дорога их разговор слышала. Все не по-людски, не приехал, не повинился. Вера потом долго одна была, а этот Андрей… Он и по товарной, и по женской линии специалист… У него на каждой станции баба. И все на него работают…

— Зачем вы меня во все это посвящаете? — сухо заметил Платон. — Меня это не касается.

— Вижу, что касается!

Без стука открылась дверь, и в комнату вернулась Вера. Юля сразу развеселилась:

— Сейчас будешь врать, что опоздала на последний автобус!

— Вера, я так рад, что вы вернулись! — Платон засветился улыбкой.

— Я бы не вернулась, автобус на самом деле ушел! — склочным голосом парировала Вера.

— Правильно, стой на своем, раз ты такая ревнивая! — продолжала развлекаться Юля и тотчас сделала дружеский вывод. — Так, здесь я теперь лишняя!