Пугало для Богов - Михеев Михаил Александрович. Страница 66

"по какому праву…", но получил в зубы и вежливо замолчал. Что характерно, никаких угрызений совести по поводу травмы его жевательного органа я не испытывал, да и Гектор, наблюдавший за воспитательным процессом, только хмыкнул одобрительно. В этих местах именно такой способ обучения вежливости дворянином зарвавшегося хама из низкородных был в порядке вещей, и с точки зрения средневекового менталитета поступил я абсолютно правильно. Можно сказать даже, относительно мягко и вежливо.

А потом мы спокойно покинули город, и ни одна сволочь не рискнула нам помешать. Все же, очевидно, побоялись в свете нынешних событий связываться с магами… Хотя, думаю, разваливать стену королевского дворца на прощанье было уже лишним. Но не удержался, каюсь, и потому, когда Гектор, чистый и переодетый, покинул королевскую резиденцию, я звезданул по ней с чувством. Думал просто тряхнуть да пару окон выбить, тем более что стены были магией хорошо укреплены, это и невооруженным глазом было видно, да вот не рассчитал как-то.

Странно это. Сколько я уже здесь, а силу толком дозировать так и не научился. Вроде бы делаю всегда одно и то же, а получается каждый раз хоть немного, да сильнее, чем хочу. То ли я такой вот необучаемый, то ли силы с каждым разом все больше и больше. В первое верить не хочется – кому охота считать себя тупым, а второе напрягает и, чего уж там, немного пугает. И даже не тем, что в очередной раз сделаю руины из чего-нибудь, а тем, что пределы есть у всего. Как бы не взорваться на манер атомной бомбы – вот тогда все похохочут.

А вообще, меня всегда занимал вопрос могущества. Ну, если подумать, в библии описывалось, как бог воду в вино превращал и прочие чудеса. А ведь человек сейчас не хуже может. Правда, не так что дунул-плюнул, и все получилось, а, к примеру, используя самогонный аппарат, но все же может! Получается, что люди не менее могущественны, чем боги? В общем, путаница в мозгах у меня, как только этот вопрос обдумывать начинал, каждый раз случалась изрядная, а сейчас, когда самого распирает от мощи, это становится насущной проблемой.

В этот момент Гектор кашлянул и, когда я поднял на него глаза, сказал:

- Ты извини, просто лицо у тебя стало, будто ты улетел куда-то.

- Задумался, – пожал я плечами и еще раз посмотрел на графа. Да уж, за время, прошедшее с нашего первого знакомства, он здорово изменился. Помолодел даже, и тюрьма ему ни самочувствия, ни настроения не испортила. – Что дальше планируешь делать?

- А что делать… Вернусь к себе, в замок, буду сына растить.

- Думаешь, это недоделанное величество оставит тебя в покое?

Конечно, благодарность со временем проходит, а страх – никогда, – без зазрения совести украл я фразу из какого-то детектива, – но чтобы так было, страх этот надо периодически обновлять. Да так еще подгадать, чтобы не перестараться, а то с испугу иной придурок такого наворотить может, что проще выбросить, чем ремонтировать.

Гектор пару секунд обдумывал мысль, потом кивнул, соглашаясь, вздохнул и родил вполне здравую, для этого мира наверняка абсолютно новую и на редкость философскую мысль:

- Будем решать проблемы по мере их появления.

- Не проще ли было решить их все и сразу? Скажем, открутили бы головенку королю, ты бы сел на трон… Имеешь же вроде какие-то права? Ну вот, сел на трон а если кто посмел бы вякнуть, то имел бы дело со мной.

- Нет, – Гектор отрицательно покрутил головой, выражая крайнее несогласие с моим ходом мыслей. – Ты сам подумай, смена династии, тем более в результате переворота, это ведь смута. Придется слишком многих казнить, да вдобавок обезглавить все службы, включая армию.

Там наверняка повсюду ставленники прежнего короля, люди, которым он доверял. Думаешь, они так просто подчинятся? В лучшем случае начнут саботировать приказы, а скорее всего интриговать и, как только ты отвернешься, попытаются меня убрать, поэтому менять их придется в любом случае. Страна изо всего этого при любых раскладах выйдет заметно ослабленной, ну а соседи наверняка воспользуются моментом и что-нибудь да откусят. Нельзя так…

Вот ведь, блин, нашелся патриот… Хотя, будь я на его месте, думал бы, наверное, примерно так же. Короче, позиция со всех сторон понятная, заслуживающая уважения, но и проблем добавляющая изрядно.

Ладно, есть и другие варианты, связанные, к примеру, с добровольным отречением… Увы, развить мысль мне в очередной раз помешали.

Скрип открывшейся двери моего внимания не привлек абсолютно. Зал общий, люди ходят постоянно, видать, еще какой-то любитель вина пожаловал. Время еще не позднее, поэтому народ шастал туда-сюда с завидной частотой. Тем более, сидели мы в углу зала, где нас не было видно от входа, но и входную дверь различить не представлялось возможным – мешали лестница и пара стоящих впритирку к ней деревянных столбов. Однако секунду спустя я насторожился, да и

Гектор тоже – уж больно синхронно замолчали все присутствующие.

Судя по звуку, вошедший направился к стойке, за которой стоял трактирщик, а потом до меня донеслось легкое бульканье – очевидно, гость принимал внутрь живительную влагу. Потом – быстрый разговор, настолько тихий и смазанный, что разобрать хотя бы отдельные слова было невозможно, и, наконец, снова звук шагов, направляющихся прямиком к нам.

Когда он подошел, я смог, наконец, рассмотреть его. Среднего роста, среднего сложения, лицо незапоминающееся… Такой мелькнет в толпе – и исчезнет, не оставив в памяти ни малейшего отпечатка. Тем не менее, его здесь явно знали, и знали хорошо – вон, с первого взгляда идентифицировали, причем все, поголовно. И Гектор идентифицировал – вон как подобрался, рука непроизвольно легла на эфес меча. Не знай я графа, решил бы, что тот не на шутку испуган.

Окинув взглядом новичка, я снова поразился его внешней серости, еще более подчеркиваемой неброской одеждой. Ни богатая, ни бедная, не темная и не яркая… Пожалуй, единственное, что выбивалось из общей картины, так это возраст. Держался-то мужик очень даже моложаво, но мелкие морщинки скрыть было невозможно. Даже у нас, говорят, возраст человека можно определить по состоянию рук и шеи – кожа на них стареет, и пластическая хирургия здесь, в отличие от лица, бессильна. Не знаю, правда ли это, но данный конкретный субъект был далеко не молод.

Мужчина, в свою очередь, внимательно рассматривал нас, потом не глядя протянул руку, с легкостью, выдающей недюжинную силу, поднял за спинку тяжелый стул и приставил его к нашему столу, после чего без приглашения уселся сам. Ню-ню, посмотрим, что будет дальше, подумал я, небрежно отхлебнув из бокала и кинув в рот солоноватых орешков, похожих на наши фисташки, целое блюдо с которыми стояло на столе – их здесь приносили бесплатно, к вину. С треском разжевав закуску, на удивление хорошо сочетающуюся с выпивкой, я иронически посмотрел на мужика – давай, мол, колись, что тебе надо. А раз ты к нам подошел, а не мы к тебе, значит, именно у тебя возникла нужда в разговоре. Тот, видимо, правильно истолковал мое поведение, и потому прервал игру в молчанку. Повернувшись к Гектору, он приказал, не попросил, а именно приказал:

- Граф, представьте нас.

- Барон Валле… мой бывший начальник. А это…

- Называйте меня Павлом, – прервал я Гектора. – Итак, что руководителю секретной службы понадобилось от мирно проезжающего дворянина?

- Он в курсе? – кажется, барона проняло, во всяком случае, брови он вскинул в неподдельном удивлении. Я, впрочем, тоже удивился, только не тому, с кем имею дело (подумаешь, и не таким морды бил), а его фразе. Вполне современный жаргон. Впрочем, сленг принимает, порой, самые неожиданные обороты.

- Я рассказал, кем был, – кивнул Гектор. – Этому человеку я доверяю.

- Вполне верю. Кому и доверять, если не тому, что приходит тебя выцарапывать и не боится встать против целого королевства.

- Боюсь, – усмехнулся я, и вновь захрустел орешками.

- Да? И чего же?

- Боюсь запариться, когда хоронить тут всех буду. Барон, давайте перейдем к делу. Меня зовут Павел, я сильнейший маг этого королевства, а возможно, и всего мира. Вы – барон Валле, руководитель доморощенной службы безопасности этой забытой богами страны. Будем считать, что кто есть кто нам с вами известно, и возможности друг друга мы представляем. А теперь поясните мне, что вам надо.