Цирк семьи Пайло - Эллиот Уилл. Страница 54

Хотя вряд ли это имело значение. Мугабо подержал руку над краской и, издав тот же дребезжащий звук, поджег надпись. Его ладонь действовала как сопло для выхода оранжевого пламени. Слова почернели и задымились. Вскоре на полу осталось неразличимое выжженное пятно. Огромным усилием воли он овладел собой, прежде чем поджечь всю сцену. Подняв один из многочисленных мешков, которые имелись под рукой, он бросил его в огонь, чтобы усилить пламя.

Прошло еще некоторое время, прежде чем Мугабо вернулся к себе. Он обнаружил свою лабораторию в руинах: склянки были разбиты, зелье — разлито, а рецепты — разорваны в клочки. На стенах белела та же надпись: «Вызвать искусного мага!» Рядом: «Не могу даже предсказать будущее этой нечисти».

* * *

Лежа в ванне, Шелис вполне осознавала, что за ней наблюдают через украденный хрустальный шар. Как и Курт, она могла ощущать присутствие наблюдателя, как слабую тень сверху.

Она все еще терпеливо дожидалась промашки вора. Братья Пайло, видимо, не понимали, насколько редкой и ценной вещью был шар, поэтому игнорировали ее просьбы о помощи. Может, очередной рейд таинственных вандалов заставит почтенных братьев Пайло действовать. А может, ей самой следует организовать такую диверсию?

Шелис подняла ногу над пеной, позволив теплой воде стекать с голени. Ее глаза были закрыты, на лице блуждала ленивая улыбка.

— Смотри, смотри, свинья, — прошептала она. — Я найду тебя.

Когда она снова легла в ванну, думая о том, что сделает с вором, когда найдет его, что-то привлекло ее внимание. Это было впечатляющее видение, ясный и навязчивый образ. Перед ней предстал Мугабо, входящий в ее хижину с горящим взглядом и руками, от которых исходило пламя. Она хотела повернуться к нему лицом, но в это время струя оранжевого пламени полыхнула над ее головой.

Ее сердце учащенно забилось. Она боролась с желанием немедленно встать из ванны, метнуться к двери, выключить свет, но сдержала себя, чтобы выяснить причину этого явления. Когда видение пропало, Шелис покинула ванну, насухо обтерлась, прислушиваясь к возможным шагам снаружи. Она побежала в свою хижину, закрылась на замок и села в глубоком раздумье. Подумав немного, она взяла свои карты Таро и направилась к дому любовника, чтобы спрятаться там. Ночь обещала быть беспокойной.

* * *

Со стороны хижины Мугабо раздавался непрекращающийся грохот. К небу поднимались столбы огня, как будто на гигантском батуте подскакивали кометы. Над игровыми площадками проносился огненный вихрь.

Пожар начался через две минуты после того, как Мугабо вошел в свою лабораторию и увидел, что случилось с его святилищем. Ему удалось выбраться на крышу, где он и лежал теперь в бессознательном состоянии.

Курт Пайло наблюдал за пожаром из окна своего трейлера до тех пор, пока не погасли последние языки пламени. Затем, подняв брови, сел за письменный стол. Маг явно репетировал свое приватное шоу в административном раже. Папаша содрал бы с мага кожу, надругался бы над ним и затем скормил по ложке тварям из комнаты смеха, Курт же младший привечал исполнителей. Вот что такое настоящий менеджмент, да, сэр.

— Шоу будет что надо, — произнес Курт, ни к кому не обращаясь.

* * *

Акробаты провели день на Аллее интермедий, очаровывая женщин и вызывая симпатии мужчин. Позднее они вернулись в: свой шатер, чтобы обнаружить, что их инвентарь и мебель подверглись вандализму. Все акробаты были согласны: в предстоящие дни клоуны поплатятся за свои безобразия.

— Нет, нет, нет, — возражал Рэндольф, — нам не нужно спешить, следует дать им поволноваться некоторое время, подумать, что их ждет.

— Возможно, — ответил Свен, — но, что бы мы ни делали, это должно покончить с этой фигней раз и навсегда.

— Раз и навсегда? Единственный способ добиться этого — разделаться с ними со всеми.

— Да, именно это и надо сделать, — согласился Свен.

— Вы же не собираетесь прикончить их всех? — сказал Рэндольф.

— По крайней мере, одного-двух, — ответил Свен.

— Кого именно?

— Того старого хрена. Как насчет этого?

— Уинстона? — спросил Рэндольф. — Нет, он не худший из них. Кого-нибудь еще.

— Кого же?

— Нового парня, — предложил Рэндольф. — Этого рыжеволосого, который издевается над цыганами. Как его зовут?.

Его звали Джи-Джи. Рэндольф не доверял ему ни секунды. Другие согласились, что это послужит хорошим уроком для остальных клоунов.

* * *

Джи-Джи отложил шар в сторону и снова лег на кровать. Он не знал, можно ли было сделать так, чтобы ночью во время сна краска не стиралась с лица, и подумал, что надо бы попросить Рафшода прийти утром и нанести краску на лицо, и в это время его руки нащупали под подушкой сложенный лист бумаги. Он развернул его и увидел, что это письмо от Джейми. В письме говорилось:

Дорогой Джи-Джи!

Сожалею, что использовал так много порошка, но я не мог заснуть иначе и проснуться запачканным с ног до головы кровью. Понимаю, между нами есть различия, но хочу предложить перемирие. Пользуясь краской несколько лет, я все равно погибну. Пока же, оставаясь живым, я даю тебе возможность оставаться живым тоже. Что ты скажешь по этому поводу?

Джи-Джи скомкал в кулаке бумагу и выбросил. По его лицу расползлась улыбка.

— Вот что я тебе скажу, пидор.

* * *

Позади хижины укротителя львов в тени деревянных ворот Аллеи интермедий кралась фигура, которую мог разглядеть лишь самый острый глаз. Это был Джи-Джи, похожий на пугало с топором в руках. Он то вертел им, как тростью для прогулки, то держал топорик над головой, как зонтик. При этом он едва слышно насвистывал песню:

— Que Sera, Sera. ^[4]

Никто не слышал, как он тихонько проскользнул в открытую дверь хибары, расположенной за палаткой с вывеской «Подстрели утку, выиграй приз». В хибарке в настоящее время проживала цыганка, делавшая ожерелья из морских раковин. Это была старейшая служка в шоу. Она была здесь еще до того, как-Курт младший унаследовал цирк, и помнила яростную ругань Пайло-старшего, помнила, что случалось тогда с молодыми цыганками, которым выпало несчастье родиться привлекательными.

Некоторые служки слышали пронзительный крик, который она издала в последний миг своего существования в шоу, другие слышали глухие удары топора по голове: бум, бум, бум. Но никто не пришел, чтобы разузнать, что случилось. В этом не усматривали ничего особенного. Служки поступили так, как поступали всегда, когда слышали по ночам такие глухие удары: они запирали двери на двойной засов, плотно закрывали окна, крестились и отправлялись в постель, не зная, чья очередь наступила в этот раз.

Джи-Джи улыбался, когда выводил на дверце шкафа ответ Джейми окровавленным пальцем. Второе послание он написал карандашом на стене на случай, если утром придет Рафшод, чтобы покрасить ему лицо. Он предупреждал его, чтобы тот не трогал его в этот раз. Джи-Джи хотел, чтобы Джейми увидел это.

* * *

И Джейми увидел. Он проснулся среди гомона в цирке, готовившегося к предстоящему представлению, и пережил мгновенное удивление.

Взгляд его переместился к дверце шкафа. С чувством безысходности он вспомнил убийство прошлой ночью. На дверце виднелись написанное кровью слово: «Заметано».

Он пнул ногой коробку, валявшуюся на полу, надеясь обеспечить себе чуточку времени для размышлений. План сработал, и этот план предполагал, что он проведет еще один день в качестве самого себя. Джи-Джи клюнул на наживку. Джейми перехитрил свое клоунское воплощение. Если это удалось однажды, удастся в другой раз. Но он должен был каким-то образом провоцировать новые акты мести и каким-то образом очищать память, когда наступало время покрывать лицо краской.