Неподвижно летящая стрела - Бош Диана Борисовна. Страница 32

Есть хотелось просто ужасно, и он с наслаждением предвкушал сытный ужин. Дина хорошо готовила и всегда старалась побаловать мужа чем-нибудь необычным — то блюда французской кухни приготовит, то итальянской, то что-нибудь южное, острое и пряное. Единственное, чего она не умела, точнее, и не пыталась пробовать сотворить, — это роллы. Но по этому поводу Марк и не горевал. Сейчас он с удовольствием навернул бы тарелку обычного борща, который у Дины получался просто восхитительным.

Дверь их квартиры на третьем этаже оказалась не заперта, и это заставило Марка напрячься. Тем более что из квартиры слышались низкие мужские голоса и один — высокий, плачущий — Дины. Не раздумывая, Марк влетел внутрь.

В комнате сидели Дина и два полицейских. Она — зареванная, с опухшими носом и глазами, и они — с невозмутимыми и серьезными лицами. Когда Марк вошел, все трое подняли головы и с изумлением уставились на него.

— Здрасьте, — растерянно сказал Марк. — А что здесь происходит?

Дина вскрикнула и, бросившись к нему, повисла на шее. Оба полицейских встали. Вид у них был такой, что они готовы сразу ко всему: отражать атаки невидимых противников, выслушивать потерпевшего, и то и другое одновременно.

Когда Дина немного успокоилась, Марк слегка отстранил ее от себя и недоуменно спросил:

— Ты можешь мне объяснить, что здесь все-таки происходит?

— Я была уверена: с тобой что-то случилось, — размазывая слезы по лицу, вновь заплакала Дина. — Я уже все больницы и морги обзвонила, разве можно меня так пугать?!

— Я, конечно, в курсе, что у тебя с нервами совсем швах, но чтобы до такой степени… Дина, ну почему сразу «морги»? Ну, села у моего мобильного телефона батарея, наверное, от сырости разрядилась. Хотя это и странно: новый же телефон… Но это еще не повод меня хоронить!

— Батарея? При чем тут батарея?! — с подозрением покосилась на него Дина. — Марк, ты что, пьян?

— Я, кажется, понимаю, что происходит, — проговорил один из полицейских.

— Я, кажется, тоже, — Дина прищурилась. — Марк, какой сегодня день недели?

— Как это — какой? — начал терять терпение Таганцев. — С утра была среда. Или у тебя есть другие варианты?

— Разумеется. Потому что среда была вчера, и именно вчера утром ты ушел из дома. А сегодня, дорогой мой муж, четверг!

— Не может быть, — Марк осел на стоявший у стены стул и с надеждой посмотрел на одного из полицейских. Он ожидал, что тот сейчас рассмеется шутке, и потому Марк заранее состроил дурашливое лицо. Но полицейские — оба — были на удивление серьезны.

— Пить надо меньше, — сказал первый, засовывая ручку в карман. — Пропавший нашелся, в нашей помощи, надо понимать, не нуждается. Так что мы пойдем. Счастливо оставаться.

— Если вдруг какие проблемы возникнут — звоните, — кивнул второй. — До свидания.

— До свидания, — эхом откликнулась Дина.

Она торопливо пошла за ними в коридор. У входной двери остановилась и, приложив палец к губам, указала взглядом в сторону комнаты с оставшимся в ней Марком.

— Надеюсь, вы понимаете, что все произошедшее нужно держать в строгой тайне? Вы же не хотите неприятностей. А то с ними, — она показала пальцем вверх, — шутки плохи.

— Так он что, работает на…

— Тсс! — Дина приложила палец к губам и многозначительно прикрыла глаза. — Да. Но об этом — ни-ко-му.

— Я — могила, — согласился один полицейский, а другой скептически усмехнулся. Дина отреагировала моментально. Изобразив на лице сильную тревогу, она сказала:

— Вы такие хорошие люди, я искренне благодарна вам за отзывчивость. Поэтому очень не хочу, чтобы у вас были неприятности. Так что лучше скажите, что неверный муж загулял, а жена раньше времени панику подняла. Или что-нибудь подобное.

Лица у полицейских вытянулись, а один едва не встал по стойке смирно. В этот момент он попытался представить свою жену, просящую о такой услуге его коллег, и не смог. Сильно опечалившись, он сказал:

— Вы редкая женщина. Моя бы под страхом смерти не позволила никому такое сказать.

— Я знаю. Но мне тоже за это деньги платят, — шепотом поведала Дина, и лица обоих полицейских вытянулись еще больше.

Теперь они чувствовали себя причастными к государственной тайне, не меньше.

Отдав на прощание честь, они в задумчивости пошли вниз по лестнице.

Дина, вернувшись к Марку, подсела к нему и устало произнесла:

— А теперь давай серьезно: где ты был эти два дня?

Марк, который уже набил полный рот бисквитным печеньем, быстро его проглотил и нервно сказал:

— Какие могут быть шутки?! Да я серьезен, как никогда. Упал, очнулся, смотрю — ночь.

— Знаешь, о чем я только не передумала за это время… Я себе все глаза выревела, думала, не переживу твоего исчезновения. Едва рассвет забрезжил, всех, кого можно, обзвонила. Весь город на ноги подняла. В Москву звонила!

— В Москву? — встрепенулся Марк. — Кому?

— Другу твоему, Антону Мартынову.

— Надо будет телефоны все постирать.

— Дурак, — обиделась Дина. — Что я, по-твоему, делать должна была? Исчез, ни о чем не предупредил… такого же никогда не было! Я боялась, что живым тебя никогда не увижу…

— Но я же утром объяснил, куда собираюсь — к реке Мзымте, в «Ущелье смерти». Туда и поехал.

— Вот именно — смерти. Веселенькое название. Ну ладно, полдня бы. А остальное время где пропадал?

— Честно, я без понятия. Упал. Очнулся. Смотрю — ночь.

— Не смешно.

— Мне тоже. Понятия не имею, куда делись двадцать четыре часа или сколько их там у меня украли.

— Марк, как тебе не совестно такое городить? — Дина укоризненно покачала головой.

— Жена, а может, ты все-таки для начала покормишь меня? Как там в русских народных сказках говорится: сначала накорми, напои и спать уложи, а потом уже расспрашивай.

— А что такое, у любовниц уже не кормят?

— Да какая к черту любовница, о чем ты вообще говоришь! — вспылил Марк. — Я тебе как на духу, только правду рассказываю. Поднялся в горы, потерял там сознание. Очнулся, смотрю — темнеть начинает. Думал, несколько часов провалялся, а оказалось, что уже следующий день. Сутки как корова языком слизала.

— Марк, как тебе не стыдно, — Дина вздохнула и вытерла слезу. — Нельзя же меня так откровенно за идиотку держать…

— Я есть хочу. Покорми меня, пожалуйста, а? — жалобно попросил он.

— Ладно, пойдем. И помни мою доброту.

Они оба — впереди Дина, а за ней Марк — двинулись на кухню. Марку приходилось идти мелкими шажками, пристраиваясь под шаг жены. Получалось жалко, и вообще вид у него был как у побитой собаки. А все оттого, что он и сам не понимал — как можно поверить в то, что с ним случилось?!

Дина открыла холодильник, и Марк с удовлетворением увидел, что там действительно есть кастрюля, полная великолепного наваристого борща. Именно такого, какого он и хотел.

— Мечты сбываются, — пробормотал Марк, принюхиваясь и сглатывая слюну, пока Дина наливала ему полную тарелку.

Сев за стол, он с удовольствием погрузил ложку в сметану, но, так и не донеся ее до тарелки, вдруг застыл.

— Дина, — с подозрением спросил он, — а почему это ты вдруг решила меня простить? У тебя кто-нибудь появился?

— Что? — не поняла Дина.

— Движимая чувством вины, ты делаешь вид, что веришь мне. И это, несмотря на все свои подозрения. Потому что если продолжать упорствовать, то вполне возможно…

— Что, совсем, да? — перебила его Дина, изумленно вытаращив глаза. — Ты, давай, с больной головы на здоровую не сваливай. Господи, ну как ляпнет вечно что-нибудь… Как тебя в адвокатах держат?!

— Нормально, всех все устраивает, — с полным ртом ответил Марк. — Я очень хороший адвокат.

— Ага. Вот только дома большой любитель пофантазировать.

Марк ел, ни слова не говоря. Только закончив ужинать, он вымыл тарелку и ложку и повернулся к Дине.

— Знаешь, давай будем считать, что я был у любовницы и изменил тебе.

— И впредь обещаешь больше себе вольностей не позволять, — ехидно откликнулась Дина.