Толстой-Американец - Филин Михаил Дмитриевич. Страница 60

Ещё бы: отвечая квазилитературными ударами на толстовский удар исподтишка, он буквально изрешетил графа («Я своё дело сделал»; XIII, 44).Публично, «громко» заслав к неприятелю секунданта, Пушкин сохранил лицо, соблюл формальности, принятые «правила игры». Более того, сам Американец, «в дуэлях классик и педант» (VI, 128),бестрепетно отправивший к праотцам (по слухам) чуть ли не дюжину бедолаг, пошёл с ним на мировую и, следовательно, возвёл Александра Пушкина в равные себе.

О более высоком, исчерпывающем«очищении» поэт был в силах разве что грезить.

Мнится, что «байбаку» С. А. Соболевскому и его присным довелось всего-навсего свестивыдохшихся, утративших злобу супостатов. А остальное те легко, без витиеватой «челночной» дипломатии, сотворили сами.

Когда же Пушкин помирился с Американцем? Обычно утверждается, что недруги пошли на мировую уже в 1826 году, — однако это не так. Письма графа свидетельствуют: он вернулся из европейского путешествия никак не раньше лета 1827 года [828] . Дальнейшие итинерарии поэта и нашего героя были таковы, что они могли свидеться в лучшем случае в начале января 1828 года(когда Фёдор Толстой приехал в Петербург). Иными словами, после неудачи с поединком осенью 1826 года Пушкин не очень-то и искал встречи со своим обидчиком [829]. В сохранившихся источниках мы не находим объяснения этому странному обстоятельству. Возможно, состоявший в переписке с Американцем и общавшийся с Пушкиным С. А. Соболевский с помощью эпистолярных и прочих манёвров угомонил противников, сумел постепенно подготовить их к свиданию и переговорам о вечном мире.

В декабре 1828 года (и/или в первых числах января 1829-го) поэт и граф общались в Москве уже вполне дружелюбно.

Несложно посчитать, что их конфликт, едва не завершившийся прискорбно, длился восемь или девять лет.

После примирения имели место свидания и обеды; случались залихватские пирушки в арбатских переулках и маскарады в Российском Благородном собрании [830] ; были доверительные (на «ты») и совместные письма (XIV, 45–46, 69–70);выказывалась даже ревность («Пушкин, с страстью к картам и с нежностию к Гончаровой, — для меня погиб» [831] ).

Именно Фёдор Толстой, знавший семейство Гончаровых ещё до Отечественной войны (см. главу 3), выступал в качестве свата Александра Пушкина в 1829–1830 годах. Брат Натальи Николаевны, С. Н. Гончаров, впоследствии (17 ноября 1864 года) рассказывал П. И. Бартеневу: «Пушкин, влюбившись в Гончарову, просил Американца графа Толстого, старинного знакомого Гончаровых, чтоб он к ним съездил и попросил позволения привести Пушкина» [832] . Наш герой, ведший трудные переговоры с матерью девицы (XIV, 45, 394–395),во многом способствовал успеху матримониального марафона поэта, «милого друга».

Словом, в течение ряда лет было всё то, что исстари именуется почтеннейшим словом — дружба.

Её не поколебал и комичный, мелкотравчатый Зарецкий из шестой главы «Евгения Онегина», которая увидела свет в марте 1828 года:

Вперёд, вперёд, моя исторья!
Лицо нас новое зовёт.
В пяти верстах от Красногорья,
Деревни Ленского, живёт
И здравствует ещё доныне
В философической пустыне
Зарецкий, некогда буян,
Картёжной шайки атаман,
Глава повес, трибун трактирный,
Теперь же добрый и простой
Отец семейства холостой,
Надёжный друг, помещик мирный
И даже честный человек:
Так исправляется наш век!.. (VI, 118–119).

В «честном человеке» современники разглядели Американца. Так, П. X. Граббе указал, что «черты из жизни» графа «попали даже в поэму Пушкина „Онегин“» [833] . Не мог не заметить отдалённого родства с Зарецким и сам Фёдор Толстой. Другой бы обиделся, а он и бровью не повёл. Хотя Пушкин и создал карикатуру на него, однако поэт не вышел тут (как выходил ранее) за рамки «сатиры нравственной». По части же сатиры наш герой и сам грешил, и другим (вспомним Грибоедова) спускал; позволял очень колко высказываться в свой адрес, «хохотал от души» при этом. По его убеждению, границы жанра были необычайно широки.

(Позднее пушкинисты тоже пришли к выводу, что прототипом секунданта Владимира Ленского являлся Американец [834] . Иногда, впрочем, учёные делают оговорку: «Даже если это так, Пушкин подверг черты реального прототипа существенной переработке» [835] .)

Последняя встреча Пушкина и Американца произошла в Москве в мае 1836 года. «Видел я свата нашего Толстого», — сообщил поэт жене 4-го числа (XVI, 111).Посетил он графа, жившего в гостинице И. И. Коппа «Север» (в Глинищевском переулке), и 5 мая (XVI, 112).А через несколько дней приятели обедали у Павла Воиновича Нащокина [836] .

От судеб нет защиты: Александр Пушкин завершил свои дни таки на дуэли. Надо думать, что Американец, узнав о случившемся, загрустил пуще прежнего [837] .

«Пришла беда, отворяй ворота» — это о нём сказано. В тридцатые годы отставной полковник Фёдор Иванович Толстой горевал почти без передышки.

Глава 9. НЕЩАСТИЯ

Всё, что теряем мы невозвратно, я называю нещастием…

Граф Ф. И. Толстой

Отставной полковник и действительный философ граф Фёдор Иванович Толстой «к пятидесяти годам ухабистой жизни» [838] уже зримо постарел, поседел, начинал слегка горбиться, но ещё хранил толику мужского шарма. Силы Американца покуда не истощились вконец, он в меру следил за собой, да и волосы его по-прежнему кудрявились, а глаза — и это, наверное, самое показательное — подчас загорались молодецким огнём.

Вот как описала облик дядюшки в конце двадцатых годов Мария Каменская: «Тогда в Фёдоре Ивановиче не было уже ничего удивительного, он был человек как человек: пожилой, курчавый, с проседью, лицо красное, с большими умными чёрными глазами, и разговаривал, и шутил за столом, как все люди» [839] .

Спустя десятилетие с лишком Александр Герцен увидел несколько иного Американца: «Один взгляд на наружность старика, на его лоб, покрытый седыми кудрями, на его сверкающие глаза и атлетическое тело показывал, сколько энергии и силы было ему дано от природы» [840] .

А у Льва Толстого, двоюродного племянника нашего героя, в памяти с детства отложилось: «Помню его прекрасное лицо: бронзовое, бритое, с густыми белыми бакенбардами до углов рта и такие же белые курчавые волосы» [841] .

Сказать, изучив мартиролог графа Фёдора Толстого, что тридцатые — они же предзакатные — годы были для графа трудными, — значит ничего не сказать. В это десятилетие Американец лишился почти всего того, что жизненно необходимо простому смертному. Он утратил многое — и многих. «Конечно, я подобен человеку в агонии, но не совсем же ещё и умер; следовательно, мне потребны лекарства, а не гроб» — так характеризовал наш герой свой статус в письме князю П. А. Вяземскому [842] .

вернуться

828

Напомним: последнее из известных писем графа Ф. И. Толстого князю В. Ф. Гагарину из Парижа датировано 10 мая 1827 года (НИОР РГБ. Ф. 85. К. 19. Ед. хр. 30. Л. 7).

вернуться

829

Так, во второй половине 1827 года он не приехал в Москву для свидания с Американцем — зато провёл в Михайловском два с половиной месяца (с конца июля до середины октября).

вернуться

830

Как установил С. В. Шумихин, Александр Пушкин и Фёдор Толстой вместе посетили утренний маскарад в Собрании 15 апреля 1830 года (Шумихин С.В. А. С. Пушкин в Российском Благородном собрании в Москве // ВПК. Вып. 22. Л., 1988. С. 65).

вернуться

831

ЛН. Т. 58. М., 1952. С. 95; РГАЛИ. Ф. 195. On. 1. Ед. хр. 1318. Л. 72 об. (письмо Ф. И. Толстого П. А. Вяземскому от 7 июня 1830 года).

вернуться

832

Бартенев П. И. О Пушкине: Страницы жизни поэта; Воспоминания современников. М., 1992. С. 285.

вернуться

833

Граббе. С. 94.

вернуться

834

См., напр.: Лернер Н. О. С кого Пушкин списал Зарецкого? // PC. 1908. № 2. С. 419–427; он же. Новонайденное письмо Пушкина (Пушкин и Толстой-Американец) // ПиС. Вып. XV. СПб., 1911. С. 1–20; Бродский Н. Л. «Евгений Онегин»: Роман А. С. Пушкина. М., 1964. С. 246–247; и др. См. также: С. Л. Толстой. С. 43, 55–57.

вернуться

835

Лотман Ю. М. Роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин»: Комментарий. Л., 1983. С. 288. К месту добавим, что некоторые авторы находят также сходство между Американцем и Сильвио, героем пушкинского «Выстрела» (1830); они же считают, что в основу коллизии повести был положен конфликт поэта и нашего героя. Например, биограф графа Фёдора Ивановича пишет: «Рассказ Пушкина „Выстрел“ ещё раз напоминает Толстого-Американца. В Зарецком изображён, так сказать, житейский Толстой, в „Выстреле“, в лице Сильвио, его несколько стилизованный образ, окрашенный некоторым демонизмом. <…> Мне кажется, в „Выстреле“ отразилась ссора Пушкина с Фёдором Толстым» (С. Л. Толстой. С. 57–58; выделено автором).

вернуться

836

Михаил Семёнович Щепкин: Жизнь и творчество. Т. 2. М., 1984. С. 320.

вернуться

837

В дневнике М. П. Погодина за 1837 год рассказывается, как было воспринято москвичами известие о кончине поэта. В ПВС-2 одна из февральских дневниковых записей историка воспроизведена следующим образом: «4. К <Ф.> Толстому и Баратынскому. Все говорили о Пушкине и плакали» (с. 26). Автор настоящей книги рассудил, что тут подразумевается Американец, и упомянул об этих слезах в своих статьях (см. раздел «Библиография»). Потом, однако, выяснилось, что в начале 1837 года граф Фёдор Иванович с семейством был за границей, в Дрездене (Биография Сарры. С. LIV).

вернуться

838

РГАЛИ. Ф. 195. On. 1. Ед. хр. 1318. Л. 87.

вернуться

839

Каменская. С. 176. Менее вероятно, что мемуаристка зафиксировала свои впечатления от встречи с Американцем в июне 1836 года.

вернуться

840

Герцен А. И. Собр. соч.: В 30 т. Т. 8. М., 1956. С. 243.

вернуться

841

Цит. по: С. Л. Толстой. С. 49–50.

вернуться

842

РГАЛИ. Ф. 195. On. 1. Ед. хр. 1318. Л. 99 (выделено Ф. И. Толстым; письмо от 13 ноября 1832 года).