Сыщик-убийца - де Монтепен Ксавье. Страница 73

За этой стеной шли уже пустыри. Жан Жеди вошел к привратнику с видом светского человека, ищущего дом в квартале Монсо.

— У вас, кажется, квартира сдается? — спросил он.

— Да, сударь.

— Можете вы мне показать ее?

— С удовольствием, ведь это моя обязанность.

И любезный привратник вышел из своей комнаты, сняв со стены два ключа.

— Это в конце двора, — сказал он, — там даже есть другой вход с улицы Рибеваль.

— Хорошо… Покажите.

Квартира, о которой шла речь, представляла собой крошечный флигелек, как бы прятавшийся позади сараев.

Привратник отворил дверь и вошел первый.

В квартире было всего две комнаты, вторая выходила на маленький дворик, с которого и был выход на улицу Рибеваль.

Комнаты оказались довольно чистыми, видимо, недавно отделанными, но повсюду была такая сырость, что даже текло со стен.

— Сколько? — спросил Жан Жеди.

— Триста франков.

— Гм!… Дорого!…

— Крайняя цена… Не стоит и торговаться.

— Платить надо вперед?

— Нет, если есть мебель, тогда не нужно. У вас есть мебель?

— Есть ли у меня мебель! — вскричал бандит. — Да вы меня за нищего, что ли, принимаете?

— Тогда хозяин ничего вперед не потребует.

— В таком случае, я беру квартиру. Вот вам пять франков на водку.

— Очень вам благодарен! Когда же вы будете переезжать?

— Сегодня вечером или завтра утром, но, скорее, завтра, чем сегодня.

— Это как вам угодно, квартира свободна… Как вас зовут?

Жан Жеди сказал первое попавшееся имя и ушел, думая: «У меня не хватит денег, чтобы перебраться, надо занять у Рене франков пятьдесят до лучших времен…»

И, размышляя о прошлом и будущем, он побрел через Париж к Монпарнасской заставе.

«Зеленая решетка», в которой Жан Жеди назначил свидание Рене Мулену, была знаменитым в свое время заведением, которое уже погибло под ломами разрушителей, не пощадивших и столетних акаций, которые оттеняли его обширный двор, где за столами усаживалось многочисленное и пестрое общество, должны сознаться, не всегда первого сорта.

Воры и убийцы сталкивались тут с мирными буржуа и честными работниками.

Двухэтажный дом стоял в глубине двора, который отделяла от улицы деревянная решетка, выкрашенная светло-зеленой краской. Отсюда и происходило название. Большие залы второго этажа предназначались для свадеб и банкетов корпораций.

Часто также, после похорон, здесь собирались друзья и родственники покойного, чтобы поесть с аппетитом сыра и улиток, запивая их сюреньским вином.

В нижнем этаже собирались посетители всех сортов. Тут была одна большая зала, несколько маленьких и отдельные кабинеты. Все было в порядке и довольно чисто, хотя нередко случались ссоры, в которых последнее слово принадлежало ножам.

Освобожденные и беглые каторжники, укрыватели и их подруги, молодые мошенники и будущие убийцы, Жилли и Абади будущего, — посещали «Зеленую решетку».

И в подобном месте Рене и Берта должны были искать Жана Жеди.

Последний, как он и рассчитывал, нашел здесь старых товарищей; поэтому он скоро устроился за одним из столов с трубкой в зубах и стаканом в руке.

Кто-то предложил сыграть в карты. Жан Жеди был игроком и согласился.

К девяти часам вечера он почувствовал, что вино ударило ему в голову. Тогда он встал и бросил карты на стол.

— Ты бежишь! — воскликнул один из игроков.

— Да, я проиграл сто су…

— В самом деле?

— Честное слово.

— Попробуй отыграться…

— Или проиграть десять франков, спасибо!

— Тогда спроси еще вина.

— Будет и того. У меня сегодня дело… очень важное свидание, понадобится все мое хладнокровие.

— Ну, как хочешь.

Жан Жеди велел подать хороший обед и, когда на часах было уже без четверти десять, встал и вышел в первую залу, где за оловянным прилавком величественно восседал хозяин заведения.

Жан Жеди расплатился за вино и обед и спросил:

— Есть у вас свободный кабинет?

— Они все свободны.

— Так я возьму вот этот.

— Номер третий?

— Да… около десяти часов сюда придут меня спрашивать. Вы покажете комнату.

— Очень хорошо… А как вас будут спрашивать?

— Будут спрашивать господина Жана.

— Хорошо… А что вам подать?

— Пунш на коньяке.

Патрон приказал подать пунш, и Жан Жеди уселся в кабинете: узкой комнате, вся меблировка которой состояла из простого белого стола и полудюжины табуретов.

Зажженный вошедшим гарсоном газовый рожок озарял слабым светом это помещение, где дорогой англичанам комфорт блистал своим отсутствием.

Старый бандит тяжело опустился на табурет и стал ждать.

Ровно в десять Рене Мулен под руку с Бертой вошел в большую залу, битком набитую посетителями обоего пола.

Едкий дым трубок и скверных сигар застилал свет газовых рожков густым туманом. Свежему человеку трудно дышалось в этой зараженной атмосфере, насыщенной парами алкоголя.

Берта невольно остановилась, объятая ужасом и отвращением.

Рене почувствовал, как дрогнула рука девушки.

— Мужайтесь, — шепнул он, наклоняясь к ней. — Вы сами хотели прийти сюда, теперь уже поздно отступать.

— Неужели нам надо будет сесть за один из этих столов? Среди всех этих людей? — прошептала Берта.

— Нет… Когда мы найдем Жана Жеди, мы уведем его отсюда.

— Поторопитесь тогда, умоляю вас.

— Вы боитесь?

В эту минуту женщины, почти все пьяные, нахальные манеры которых ясно указывали на профессию, обратили на Берту дерзкие и любопытные взгляды.

Девушка вспыхнула под вуалью.

— Да, — ответила она, — мне страшно и стыдно.

— Вам нечего бояться, мадемуазель, вы это хорошо знаете; потому что я с вами. Да к тому же здесь, по крайней мере, окружающие нас люди не опасны. Успокойтесь и пройдем по этой зале. Жан Жеди, верно, сидит за каким-нибудь из столов.

Но в большой зале бандита не оказалось. Рене и Берта обошли другие залы, но с тем же результатом. Рене начинал уже беспокоиться.

— Может быть, он еще не пришел, — заметила Берта. — Выйдем… мы подождем его на улице.

Они направились было к выходной двери, но по дороге встретили хозяина, который, видя их озабоченные лица, спросил:

— Вы не ищете ли кого-нибудь?

— Да…

— А можно узнать, кого?

Механик вспомнил тогда о приписке в послании старого бандита.

— Господина Жана, — ответил он.

— Он уже ждет вас в номере 3 в обществе пунша с коньяком, — сказал хозяин и велел одному из слуг указать дорогу Рене и его спутнице.

Когда они вошли, Жан Жеди поспешно поднял голову и нахмурился, увидев, что Рене не один.

Рене сделал вид, что не замечает этого.

— Наконец-то мы нашли вас, товарищ! — вскричал он.

— Разве вы не читали конец моего маранья?

— Да, да, он у меня совсем из головы выпал.

— Ну, да хорошо хоть пришли все-таки… Чего вы хотите выпить?

Рене обратил на Берту взгляд, умоляя не выказывать своего отвращения и принять любезность бандита.

Девушка отлично все поняла и ответила:

— Да то же, что и вы.

Жан Жеди встал, отворил дверь и крикнул что было силы, чтобы покрыть шум, царивший в большой зале:

— Пунш с коньяком в третий номер на троих!

— Подайте! Бум!! — отвечал звучный голос, совершенно как в ресторанах Пале-Рояля.

Прошло несколько секунд.

Жан Жеди не говорил ни слова и, хмуря брови, исподлобья поглядывал на Берту.

Это ледяное молчание беспокоило Рене Мулена.

— Э, товарищ, что с вами такое? — спросил он. — У вас какой-то странный вид. Что-нибудь вас сердит? А я еще так рад был вас увидеть!…

— И я тоже; что касается вас, — ответил Жан Жеди. — Это ваша родственница?

— Нет, не родственница, но друг, и настоящий друг, на которого я вполне могу положиться. Ее присутствие не должно мешать вам говорить открыто.

Старый бандит почесал за ухом.