Колесницы в пустыне - Непомнящий Николай Николаевич. Страница 29

Путь фульбе

На горных пастбищах Фута-Джаллона изнуряющая жара чувствуется не так сильно, как в соседней Нижней Гвинее. Но и здесь сказывается близость влажных тропических лесов. В ложбинах меж холмов — редкие поселения, маленькие круглые хижины, чем-то напоминающие ульи. Днем здесь все кажется вымершим.

…Обычная картина любой африканской деревни. Циновка у входа в хижину приподнимается, и выходит рослый и статный человек. Но почему черты его лица так удивительно напоминают европейские? Ои смугл, но не темнокож. Заезжий путешественник или, может быть, араб, отставший от группы кочевников на верблюдах? Нет, это чистокровный фула, давнишний житель этих мест.

Многие современные ученые используют в своих работах о фульбе названия этого народа, данные ему соседями: «фулани», «бафиланчи» и другие. Сам же народ называет себя «фульбе». Чтобы лучше обрисовать народ, надо прежде всего сделать выбор из множества названий, решили африканисты еще в прошлом веке. Однако к единому решению они так и не пришли до; сих пор. Англичане называют этот народ «фулани», французы — «пёль» и т. д. [Откуда произошло название «фульбе», никто не знает. Предполагают, что оно пошло от корня «пул» («фул») — «красный» или «коричневый».]

Фульбе можно встретить не только на гвинейском плато Фута-Джаллон. Они входят в состав населения более десяти западноафриканских стран: с севера на юг — от Мавритании и оазисов Сахары до Камеруна и Нигерии, с запада на восток — от побережья Атлантики до Судана. Особенно много их в Гвинейской Республике, Северной Нигерии, Камеруне и Сенегале. Именно в этих районах возникли в XVIII–XIX веках государственные образования — фульбские эмираты, заставлявшие соседей трепетать при одном упоминании о них. Да и не каждый европейский путешественник отваживался приблизиться к их границам.

Считается, что фульбе насчитывают около десяти миллионов. Но это лишь предположение, и вот почему. Сейчас осталось не так уж много «чистых», несмешанных фульбе, таких, какими они пришли в Западную Африку в древности. Постоянное многовековое общение с оседлыми земледельческими народами дало свои плоды: большинство фульбе потеряли основные черты своего первоначального антропологического типа. «Чистыми» остались лишь племена пастухов-бороро, сохранившие в условиях своеобразной изоляции черты и обычаи своих предков. Речь о них пойдет дальше.

Фульбе принадлежат к тому небольшому числу африканских народов, о которых написано очень много, а известно мало. Множество ученых занимались проблемой их происхождения. На свет появились десятки увлекательных гипотез, но пока это только гипотезы…

В VII–XIV веках основные достижения в изучении географии Африки принадлежали арабским авторам. Арабские сочинения этих времен оказали существенное влияние на распространение в Европе сведений об Африке и ее народах. Именно арабам мы обязаны первыми более или менее точными упоминаниями о фульбе. Сведений этих мало, они поверхностны, но их значение велико: арабские путешественники констатировали, что в Западной Африке фульбе жили уже давно, что представители этого народа занимали не последнее место в общественной организации древних государств Западного Судана. Принято считать, что первым о фульбе упомянул арабский историк аль-Макризи (1364–1442), который отметил двух фульбе, посланных правителем империи Мали ко двору государства Борну. Так считают потому, что в более ранних источниках прямых упоминаний о фульбе нет; однако можно согласиться с мнением некоторых историков-африканистов о том, что Птолемей, говоря о «белых эфиопах», имел в виду именно фульбе; эти «эфиопы» жили на западноафриканском побережье, между 24-м и 21-м градусами северной широты. Можно добавить упоминание арабского автора аль-Бекри о людях по имени хунайхен, «подлинных детях Аллаха»; они не знали местных религий, не женились на местных женщинах, были белы кожей и красивы лицом. Может быть, это были не фульбе, а может быть, они…

Некоторые сведения о фульбе оставили первые европейские мореходы и путешественники, проникшие в глубь континента. Видимо, они имели о фульбе достаточно точное представление, так как на генуэзских картах XIV века видно слово «Фоллен» в районе нижнего Сенегала, а на карте Якоба ван Мерса (1668) есть город Фулли, северо-западнее Тимбукту. Известный итальянский путешественник Альвизе Кадамосто упоминает в XV веке о связях португальцев с неким Тамелой (или Тенгелой), называвшим себя «правителем фульбе»: «Он был отважным воином и часто воевал в районе Фута-Джаллона. У него было столько воинов, что, когда они пили из реки, она пересыхала». Того же Тамелу упомянул вслед за Кадамосто другой путешественник, уже известный нам Барруш. Эти и более поздние наблюдатели отмечали, что фульбе широко расселились на огромных пространствах Западной Африки. Что особенно удивляло ученых всех времен, так это поразительная этническая и антропологическая «стойкость» фульбе — свидетельство древности их родословной, их богатой интереснейшими событиями, но неясной пока до конца этнической истории.

Большинство гипотез о происхождении фульбе собрано французскими африканистами Л. Токсье и М. Делафасом и проанализировано советскими этнографами С. Я. Берзиной и С. Я. Козловым. У нас же речь пойдет о гипотезах, которых советская историческая наука пока не касалась. Вне нашего поля зрения остаются «теории» типа «полинезийской», «иранской», «индийской» — их еще нельзя принять даже в качестве рабочих гипотез из-за недостаточной аргументированности. Подлинный интерес представляют гипотезы, связанные с басками, применительно к африканскому лингвистическому материалу. Сравнительное изучение африканских языков и языков Средиземноморья еще только начинается и, вероятно, принесет ученым множество сюрпризов. Вот несколько сходных форм баскского языка и языка фула:

Вполне вероятно, что судьбы древних народов Средиземноморья (включая древний Египет), представлявших, как мы увидим ниже, определенное этнокультурное единство, могли быть настолько общими, что легко объяснили бы удивительные с точки зрения современной лингвистики совпадения в лексике различных языков, совпадения, которые нельзя назвать случайными. В этом районе земного шара скрестились исторические судьбы многих народов, и к распутыванию этого клубка ученые только приступили.

Гораздо больший простор для раздумий предоставляют сегодня гипотезы, созданные на основе изучения языка фула и устных традиций фульбе. Начальным звеном в цепи исследования в этом направлении послужило упорное утверждение самих фульбе, будто родина их предков лежит далеко на востоке.

Большинство африканских народов с неослабевающим интересом относится к истории своей этнической группы. Изложение истории жизни клана почти всегда сопровождается описанием генеалогии правителей и перечислением вождей. За сохранением этой «памяти»

следили представители местной знати, следили также за тем, чтобы «память» эта не выходила за рамки традиционной элиты. Некоторые исследователи считают, что у африканцев существует больший интерес к истории своего народа или племени, чем, скажем, у европейцев. Маленький африканец, воспитанный в традиционном духе, очень часто обращается к истории своего народа, передаваемой из поколения в поколение стариками. Достаточно вспомнить западноафриканских гриотов — ведь это настоящие «ходячие архивы» африканцев. Легенды и предания фульбе тоже передаются гриотами, записаны они в XVIII–XX веках и сходны у различных групп фульбе, живущих на значительном расстоянии друг от друга. Отличаются они лишь мелкими подробностями и не дают нам точного места первоначального обитания фульбе, но можно предположить, что это были плодородные пастбища тех районов, где сейчас раскинулась Сахара, или долина Нила. Легенды некоторых скотоводческих народов Восточной Африки (например, масаев) заметно схожи с фульбскими, однако сказать что-либо наверняка пока трудно; тут может пойти речь о параллельном развитии и совершенствовании отдельных черт культуры независимо от того, родственны народы или нет. Очевидно одно: очаг расселения скотоводческих народов по Африке находился где-то между Северным тропиком и 10-м градусом северной широты. На этом стоит задержаться.