Знак вопроса 1993 № 3-4 - Росциус Юрий Владимирович. Страница 24

Мы рассмотрим с вами несколько естественно сформировавшихся за миллионы лет существования живой материи способов индивидуальной защиты организмов. И пусть они не всегда четко представлялись в деталях, в большей же своей части они известны, описаны, признаны.

Однако не вызывает сомнения, что даже чрезвычайно высокая надежность как признанных, так и лишь предполагаемых мною защитных механизмов биосистем не дает стопроцентной гарантии сохранения жизни особи. Причин тому несколько. Так, например, возможны неудачи из-за:

а) ограниченной чувствительности системы зашиты;

б) ограниченной скорости системы защиты;

в) ограниченных компенсаторных возможностей системы и организма;

г) нарушения функционирования системы (болезни и расстройства);

д) непредсказуемости опасности (велика случайная компонента);

е) волевого выключения механизма защиты по разным причинам.

Легко заметить, что механизмы индивидуальной защиты организма работают с некоторым «перекрытием», взаимно подстраховывая друг друга. В случае отказа одной системы другая помогает ей, и общий результат может быть спасителен. Однако сбои все же возможны.

Как же быть тогда организму? Почему бы не представить, что в арсенале биосистем существует и некая аварийная защита (алармзащита). Ведь в смертельно опасной ситуации кроме защищаемого организма участвует и материальная среда, пространство и время. И нельзя не согласиться с тем, что человечество даже сегодня весьма плохо осведомлено о свойствах времени и пространства, их вероятной связи и возможностях.

Я полагаю, что на время, пространство и материю несомненно можно воздействовать и, следовательно, можно представить себе направленное искусственное (волевое) воздействие организма третьего вида: не на сам разрушающий фактор и не на объект разрушения, а на окружающую среду, ее параметры.

Да, это только предположение, но ведь мы так мало знаем о времени, о пространстве, о воздействии на них. Кстати, и о человеке мы знаем пока… маловато.

Почему бы, например, не предположить, что в ходе эволюции организмы не наткнулись на возможность прямого воздействия мозга на окружающую среду, материальные объекты, воздействия без посредников?

Можно ли найти какую-то реальную рациональную основу в изложенных выше рассуждениях? Где, собственно, искать подтверждающие высказанную полубредовую идею факты? В наших архивах?

2. Информационная руда…

Высказывание Владимира Маяковского о сотнях тонн словесной руды не является преувеличением роли и значения слова. Мудрость народа, вся его многотысячелетняя история, масса не ускользнувших от глаз бесчисленных поколений фактов, явлений, феноменов укладывается в узкие рамки слов, идеом, летучих фраз, пословиц и поговорок, косвенно свидетельствующих о частотной распространенности явлений, нашедших свое отражение в устной, а затем и в письменной речи. Ничто не проходит бесследно.

Язык, таким образом, несет в себе статистически обработанную информацию обо всем, с чем приходилось встречаться человечеству в жизни.

Ушедшие в небытие поколения людей заготовили впрок концентрат информационного сырья, словесной руды, который мы, к сожалению, все еще игнорируем, не используем в полной мере, и расплачиваемся за свое невнимание потерями времени, запозданиями в постижении мира и в развитии научных представлений. А ведь это ужасно, ибо время является наиболее невосполнимым фактором.

Поясним эту мысль примером. Трудно сказать, как давно появились в языке словосочетания, отражающие подмеченную людьми вариабельность скорости течения времени. Мы часто пользуемся выражениями типа: «Время течет…», «Время тянется…», «Время остановилось…», «Время пустилось вскачь…», «Время бежит…», указывающими, что люди подметили некую странность течения времени. Причем в ряде высказываний указывается на существование связи отмечаемых наблюдателями вариаций скорости течения времени с настроением человека, его эмоциональным состоянием. Например: «Счастливые часов не наблюдают», «Время ожидания тянется», а люди, пережившие опасность, нередко свидетельствуют, что в момент наступления опасности время для них словно бы остановилось.

Что это? Болтовня, фантазии? Что же происходит на самом деле? Независимое и властное время, в объятиях которого покорно пребывает окружающий нас материальный мир и мы сами, текущее невозмутимо степенно и размеренно, неужто действительно, подобно непоседливому мальчишке, то скачет на одной ножке, а то вдруг завороженно останавливается, словно зачарованное либо испуганное чем-то вокруг происходящим? Что говорит об этом наука?

Не знаю, удивит ли вас то обстоятельство, что наука с этим…согласна. Что подобные шалости времени ей известны, что они действительно однозначно, напрямую связаны с эмоциональным состоянием человека, совпадая с ним не только по знаку, но и по амплитуде эмоции, если так можно выразиться. Кстати, сильнее страха смерти, видимо, нет эмоциональной стрессовой нагрузки. И тогда, именно в экстремальных ситуациях смертельного риска и должны наблюдаться наиболее парадоксальные проявления такого рода. Но, к сожалению, ученые занялись этой проблемой позже, чем народ установил реальность подобных явлений.

Ныне о подобного рода странностях в специальной литературе можно прочесть следующее:

«Точными экспериментальными исследованиями ныне установлено, что человек, испытывающий положительные эмоции, недооценивает временные интервалы, т. е. субъективное течение времени у него убыстряется; при отрицательных же эмоциональных переживаниях временные промежутки переоцениваются, т. е. наблюдается субъективное замедление времени!»

Итак, ученые полагают, что наблюдаемые вариации протяженности временных интервалов имеют субъективный характер, являются ошибками восприятия. Каковы же они, эти ошибки? Быть может, наблюдаемые эффекты безобидны, способны вызвать улыбку, рассмешить? Но, к сожалению, последствия бывают весьма серьезны. Порой указанная недооценка временного интервала влечет за собой гибель людей. Так, например:

«Во время полета по маршруту загорелся самолет. В машине находились, кроме пилота, еще два человека. Исход создавшейся ситуации: летчик катапультировался, остальные члены экипажа погибли, хотя в их распоряжении также были катапультные установки. При расследовании катастрофы выяснилось, что пилот (командир корабля) перед катапультированием подал сигнал оставить самолет, однако, по его заявлению, не получил ответа, хотя ждал несколько минут. Фактически же промежуток времени между моментом отдачи команды и моментом катапультирования составлял всего несколько секунд. Остальные члены экипажа за этот промежуток времени не смогли подготовиться к катапультированию, так как для осуществления его требовалось провести несколько рабочих операций. Переоценка длительности временного интервала здесь совершенно очевидна. Доля секунды субъективно были восприняты как минуты, что и явилось причиной гибели двух человек экипажа» [3].

Однако не все так просто. Ведь отмечаются не только вариации временных интервалов, интерпретируемые исследователями как субъективные. Порой заявления лиц, переживших подобные ситуации, содержат интересные штрихи, например, в них упоминается о способности выполнять рабочие операции в громадных количествах в парадоксально малое время. Приведем такой случай. «При испытании самолета „Лавочкин-5“ мотор пошел в „разнос“. В довершение всего откуда-то из-под капота выбило длинный язык пламени, хищно облизнувший фонарь кабины. Снизу, из-под ножных педалей, в кабину пополз едкий синий дым.