Военные загадки Третьего рейха - Непомнящий Николай Николаевич. Страница 75

Во всех случаях комплекты «автоматики вооружения» (инерционные звенья, мины, парашютики) на тросах АЗ отсутствовали. Их хронически в войсках не хватало, или они поступали некомплектно. Этим объясняются случаи обрыва основного троса АЗ. Если бы они были в наличии и устанавливались на тросах, сбитых самолетов было бы больше.

СЕКРЕТНАЯ ОПЕРАЦИЯ В МАНИЛЬСКОЙ БУХТЕ

В конце лета 1942 года неожиданно для японцев их оккупационные деньги на Филиппинах, которыми они владели уже несколько месяцев, начали стремительно обесцениваться. Японские солдаты с удивлением обнаруживали, что их месячного жалованья не хватает даже на кружку пива. Причиной тому был поток непонятно откуда взявшихся серебряных филиппинских песо, заполнивших рынки Манилы.

Каким-то образом серебро попадало даже к пленным в концентрационные лагеря. Американские заключенные покупали у деморализованных японских часовых еду, одежду, медикаменты. При таком развитии событий их следующей покупкой могла стать свобода! Японцы поняли, что если они быстро не найдут источник серебра, то коррупция разъест всю их систему управления на островах.

Откуда же взялось это серебро? Японцы узнали, что войска Макартура перед своей капитуляцией утопили к югу от Коррехидора, на глубине 120 футов, миллионы серебряных песо, на сумму 8500 000 долларов. Для розыска и извлечения на поверхность этого богатства, которое предполагалось преподнести в подарок императору от армии, были привлечены семь водолазов из числа американских военнопленных. За их работой наблюдала японская тайная полиция, и казалось немыслимым, чтобы в Манилу попало что-нибудь из этого серебра. Тем не менее японцы решили усилить надзор за этими американцами.

В начале 1942 года, когда сдача Филиппин стала неизбежной, члены филиппинского правительства и командование дислоцированных на островах американских войск решили спасать национальное богатство страны. В феврале в балластных танках американской подводной лодки «Траут» было отправлено в Сан-Франциско золото в слитках на сумму около двух миллионов долларов и серебро на сумму 360 000 долларов. Но вывезти оставшиеся 17 миллионов серебряных песо (по 50 центов каждое), лежавших упакованными в деревянных ящиках в стальном хранилище на Коррехидоре, не удавалось, противник быстро приближался, и времени оставалось совсем мало.

20 апреля американские офицеры прочертили на карте Манильской бухты две прямые линии через хорошо заметные ориентиры на берегу и получили точку их пересечения в заливе Кабалло, образуемом тонкой загнутой оконечностью острова Коррехидор. Там было довольно глубоко и вода была неспокойной — очень удобное место для затопления сокровищ.

Капитан-лейтенант Джордж Дж. Харрисон, командовавший плавучими средствами в соседней бухте Маривелес, собрал дюжину матросов с затопленных в Манильской бухте плавучей базы подводных лодок «Канопус» и судна спасения субмарин «Пиджен», большинство которых были водолазами. Харрисон сказал им, что дни Коррехидора сочтены и что работу нужно делать быстро и ночью.

Тяжелые ящики, вмещавшие по 6000 песо каждый, были погружены на две плоскодонные баржи, которые затем отбуксировали к месту затопления. Там матросы стали спихивать ценный груз в воду. Процесс перемещения 425 тонн серебра на дно Кабалло-бей занял 10 ночей. Когда работа была закончена, Харрисон отпустил их, предупредив:

— Если вас захватят, не проговоритесь, что вы водолазы. 6 мая Коррехидор капитулировал. Среди пленных оказались и водолазы. Шесть недель спустя комендант лагеря для военнопленных в Кабанатуане, в 90 милях от Манилы, послал за старшиной первой статьи Моррисом «Мо» Соломоном.

— Нам известно, что вы водолаз, — сказал он. — А Манильская гавань засорена затопленными судами. Ее необходимо расчистить для возобновления судоходства.

Разведка японцев работала прекрасно. Кроме Соломона, они «вычислили» помощников боцмана Вирджила «Джагхеда»(«Кувшинную голову»)Соерза, Уолласа «Панчи»(«Толстого»)Бартона,П. «Слима»(«Тонкого»)Манна и еще двух опытных водолазов. Перед тем как пленные покинули Кабанатуан, с ними повидался капитан-лейтенант Фрэнк Дэвис, их бывший командир на «Пиджене».

— Вы, конечно, понимаете, зачем на самом деле им понадобились, — сказал он. — Не позвольте им добиться своего!

Американцы знали, что если японцы отправят их поднимать серебро, то им придется поднять для них часть, или их расстреляют. И они решили, что отдадут его немного — столько, сколько нужно, чтобы отвлечь их внимание, а сколько смогут — утаят и передадут в лагерь, чтобы другие пленные смогли подкупить охранников и приобрести у них еду и лекарства. При этом они отдавали себе отчет, что рано или поздно их разоблачат и казнят за саботаж. Но шла война, и это был шанс нанести врагу существенный ущерб.

По дороге в Манилу американцы заметили, как изменилось к ним отношение японцев. Улыбающиеся охранники в поезде раздали им всем сэндвичи и сигареты. В Маниле их привели в дом, расположенный неподалеку от доков, поселили в чистую комнату, каждый получил койку и запирающийся шкафчик. Воистину они теперь стали Особо Важными Пленными!

В комнату, широко улыбаясь, вошел японец в поношенном гражданском костюме, очках с толстыми стеклами и полоской седеющих волос вокруг большой лысины. Он походил на персонажа из плохого шпионского фильма, но держался дружелюбно.

— Я — господин Есобэ, — высоким и мягким голосом представился он. — Мы будем работать вместе. Я уже немножко стар для ныряния, но у меня за плечами 20 лет спасательных работ. Пойдемте познакомимся с нашим старшим офицером. Капитан Такиути встретил их на пристани. Это был довольно молодой и любезный японец, происходивший из состоятельной семьи и хорошо говоривший по-английски. Он сообщил прибывшим, что на Коррехидоре им будет выделено под жилье просторное судно.

Есобэ вместе с двумя охранниками показал пленным американское водолазное снаряжение, которое им удалось найти: несколько шлемов для ныряния на мелководье и две дюжины комплектов тяжелой нижней одежды. Работа предстояла опасная: стоило в таком шлеме наклонить голову больше чем на 45 градусов, как туда сразу набиралась вода и ныряльщик захлебывался. Мелководное снаряжение не было рассчитано на давление воды ниже 36 футов, а шланги на шлемах были такими старыми, что могли в любой момент выйти из строя.

На судне, которое им отвели под жилье — это была старая шестидесятифутовая землечерпалка, пришвартованная у Северного пирса Коррехидора — обитали еще шестеро филиппинцев, нанятых для обслуживания филиппинских же ныряльщиков, занимавшихся подъемом для японцев ящиков с серебром с конца мая. Из-под воды было извлечено уже восемнадцать ящиков на сумму 54 000 долларов. Как узнали американцы, эти ныряльщики никогда прежде не работали на такой большой глубине. Они слишком долго оставались на дне и очень быстро всплывали. В результате двое умерли в мучениях от кессонной болезни, и, когда третий потерял шлем и не смог подняться, оставшиеся филиппинцы отказались нырять, и японцы отправили их в тюрьму.

В ночь перед началом работ американцы собрались, чтобы обсудить ситуацию. Извлечение этих восемнадцати ящиков говорило о том, что и остальные могут быть подняты, и это обострило алчность японцев. Было очевидно, что армия хотела присвоить себе заслугу добычи серебра и поэтому не привлекала для работ военно-морские силы. В связи с этим японцам пришлось использовать военнопленных, и те решили, что смогут теперь добиться от них кое-каких уступок.

Когда появился Такиути, водолазы заявили ему, что их поселили в настоящем свинарнике и его нужно почистить, отремонтировать и покрасить. Люди, которые заняты такой опасной работой, сказали они, нуждаются в уютных помещениях, где они могли бы полноценно отдохнуть.

— Отправляйтесь на берег и возьмите там все, что сочтете нужным, — ответил Такиути военнопленным. — Только поторопитесь, пожалуйста.

В горах хлама на Коррехидоре моряки подобрали массу полезного, и через несколько дней баржа, вычищенная и покрашенная, стала похожей на красивое судно. Они провели на ней электричество, подсоединив к стоящей на берегу дизельной электростанции водопровод, поставили дровяную печку, оборудовали кабинет первой помощи, повесили книжные полки, а также отделили перегородками каюты и постелили ковер. Прежде этот ковер устилал кабинет генерала Макартура.