100 великих загадок русской истории - Непомнящий Николай Николаевич. Страница 24

Морской путь в заманчивую Индию первыми проложили португальцы (разумеется, им пришлось при этом углублять свои географические познания). В 1498 году экспедиция Васко да Гамы достигла индийского города Каликута, после чего настала пора расцвета португальской колониальной империи – страны смелых мореходов, предприимчивых купцов и колонизаторов. На первых порах португальцы мирно торговали. Однако поведение их резко изменилось, когда они создали в Индии свои фактории и уяснили, что богатейшая страна не имеет армии и флота, способных защитить ее. Более того, само понятие «империя Великого Могола» было в то время весьма эфемерно, ибо единого государства на территории Индостана не существовало.

Стоит ли удивляться тому, что сравнительно небольшие отряды португальцев закреплялись в ключевых районах Индостана, где вели торговлю, весьма похожую на грабеж. Однако маленькая Португалия, в экономике которой ведущее место принадлежало торговле, а не промышленности, не смогла сохранить свою монополию на индийскую торговлю. В XVII веке у берегов Индостана начали появляться корабли других европейских держав, а в XVIII веке борьбу за ключевые позиции в этой стране вели между собой уже Англия и Франция. Португалия сохранила к тому времени лишь крохи своих былых владений.

А теперь вернемся к теме повествования – к идее Петра I наладить политико-экономические контакты России с Индией. Как вытекает из вышесказанного, попытка реализации такого замысла встретила бы активное противодействие со стороны правящих кругов Лондона, Парижа, Лиссабона. Более того, есть основания предполагать, что дело могло дойти до применения оружия. Добавьте к этому пиратов различных рас и национальностей, европейскую конкуренцию на индийских рынках, а также непомерные транспортные расходы, и бесперспективность морской русско-индийской торговли станет очевидной.

Как видим, замысел экспедиции был нереален с политической и экономической точек зрения. И Петр I со временем осознал это. В немалой степени изменению царских планов способствовала информация, полученная из зарубежных источников. Так, в 1724 году в Ревеле объявился вышеупомянутый командор Ульрих (как и Вильстер, он решил сменить подданство). О своей службе под шведскими знаменами командор рассказал весьма подробно. Поведал он, в частности, об экспедиции на Мадагаскар в 1722 году и о ее бесславном завершении.

Судя по всему, рассказ Ульриха повлиял на решение Петра I. Вот, пожалуй, и все, что известно о планах русской экспедиции в Индийский океан в первой половине XVIII века.

«Летательная машина» Франца Леппиха [13]

В «Петербургской газете» от 26 августа 1912 года, посвященной столетней годовщине битвы под Бородином, была опубликована заметка с детективным названием «Тайная подготовка к уничтожению армии Наполеона при помощи «летучей машины»». Автор – известный в то время деятель авиации в России генерал-лейтенант Александр Матвеевич Кованько, командовавший с 1910 года Офицерской воздухоплавательной школой в столице. В публикации утверждается, что некий немецкий изобретатель Леппих предложил Александру I построить управляемую «летательную машину», чтобы, сбрасывая с нее взрывчатые вещества, уничтожить наполеоновскую армию. Утверждалось также, что государь это предложение принял, и с весны 1812 года под Москвой началось секретное строительство такого устройства.

Неудачей началась для России война с Наполеоном, за два месяца захватившим огромные и в стратегическом отношении важные территории. 7 августа пал Смоленск. Французы все ближе подходили к Москве, где началась настоящая паника. По данным генерал-губернатора графа Ростопчина, ежедневно в глубь страны отъезжало свыше 1300 бричек, карет и колясок с бежавшими горожанами. Русские войска не могли сдержать натиск французов. В этих условиях оставалось лишь делать ободряющие москвичей заявления. 22 августа Ростопчин выпустил объявление: «Здесь мне поручено было от государя сделать большой шар, на котором 50 человек полетят куда захотят по ветру и против ветра. А что от него будет, узнаете и порадуетесь. Завтра или послезавтра будет маленький шар для пробы. Я вам заявляю, чтобы вы, увидя его, не подумали, что это от злодея, а он сделан к его вреду и погибели».

Объявление не открыло тайну «летательной машины», создаваемой по всем правилам конспирации, и не ободрило москвичей, вызвав у них только естественное любопытство и недоумение.

Как известно, в 1783 году братья Монгольфье поднялись на шаре, наполненном нагретым воздухом. В том же году взлетел и шар профессора Шарля, заполненный водородом. Началась эра полетов, которые, однако, большей частью имели не научный, а развлекательный характер. В условиях непрерывного ведения войн французы стали подумывать об использовании достижений воздухоплавания в военных целях. В Париже были даже сформированы два отряда боевых аэронавтов. Однако, в связи с неудачей военного применения шаров у немецкого города Майнц, Наполеон решил отказаться от специальных разработок и потерял к ним интерес.

Перед самой войной 1812 года в Германии заявил о себе изобретатель военных летательных аппаратов Франц Леппих. Он родился в 1775 году во Франконии. В детстве из-за неуспеваемости был выгнан из школы. Но оказалось, что у него был природный талант изобретателя.

Достижения французов в области воздухоплавания натолкнули Леппиха на мысль о создании большой «летательной машины», бомбометание с которой могло нанести существенный урон противнику. Такой дорогостоящий аппарат он, естественно, не мог построить без солидной финансовой поддержки. Ему казалось, что Наполеон, со своими военными амбициями, должен без колебаний ухватиться за реализацию предлагаемого проекта и использовать его в своих далекоидущих целях. Однако темпераментный корсиканец, не вникая глубоко в суть проекта, не только указал изобретателю на дверь, но и вообще выдворил его из Франции.

Через некоторое время, когда до Наполеона дошли слухи, что Леппих все же продолжает работу над своим проектом и добился кое-каких успехов, он изменил свое необдуманное решение, велел схватить изобретателя и под конвоем доставить в Париж.

Однако Леппих возненавидел Наполеона и поклялся во что бы то ни стало ему отомстить.

Весной 1812 года он обратился к русскому посланнику при Штутгартском дворе с предложением своих услуг правительству России на предмет создания «летательной машины». Посланнику это предложение показалось важным, и он сообщил о нем государю. Известие о механике Леппихе и его изобретении было тайно доставлено фельдъегерем в Петербург Александру I, который без раздумий дал указание немедленно, с соблюдением всех правил конспирации, привезти механика и его рабочих в Россию.

В середине мая фельдъегерь доставил Леппиха в Москву с собственноручным письмом государя Московскому губернатору Обрезкову, в котором тому поручалось тайно разместить строителей в окрестностях города и снабдить всеми средствами для производства работ.

В связи с предстоящим назначением графа Ростопчина московским генерал-губернатором Обрезков передал ему под большим секретом все дела и бумаги, касавшиеся строительства. Леппих для большей конспирации получил псевдоним Шмидта, под которым и жил до момента выезда из России.

Все «хозяйство» Леппиха было размещено в селе Воронцово в шести верстах от Москвы по Калужской дороге. Чтобы исключить контакты рабочих-строителей с жителями ближайших селений, место, где создавалась «летательная машина», находилось под постоянной охраной шести солдат во главе с полицейским унтер-офицером.

Работа шла без сбоев. Но со временем требования у Леппиха стали расти, особенно по поставкам материалов. Так, он потребовал специальную инструментальную сталь. Кроме того, оказалось, что для изготовления машины ему нужно свыше 5000 аршин (3560 метров) плотной тафты. Эту ткань вынуждены были изготавливать в течение двух недель буквально все работники фабрики купца Куприянова. Такой необыкновенно большой и срочный заказ пришлось прикрывать легендой об изготовлении пластырей для военного ведомства. Требовавшиеся изобретателю материалы были не только дефицитными, но и весьма дорогими. Тафта, например, стоила 20 000 рублей. Купорос для получения газа обошелся в 50 000 рублей. На такую же сумму была поставлена инструментальная сталь.