Дерево Идхунн - Троиси Личия. Страница 8

Маркус почесал затылок.

— София, я ничего не понимаю.

— Это я виновата, он прав, — сдалась наконец девочка.

— А я что говорил?! — воскликнул мальчик с вызывающим видом, сразившим Софию.

Маркус внимательно посмотрел сначала на него, а потом перевел взгляд на Софию и снова на мальчика.

— Так у тебя есть деньги или нет? — спросил он наконец.

Мальчишка, фыркнув, снова достал руку из кармана, показал деньги и протянул ему.

— Что, доволен?

Маркус грозно посмотрел на мальчика:

— Больше так не делай.

— Да уж точно я больше не приду туда, где меня принимают за вора, — возразил он, бросая на Софию убийственный взгляд.

Девочка потеряла дар речи.

— Ну, скажи хоть что-нибудь.

— Мне… мне очень жаль.

Мальчик равнодушно пожал плечами.

— Тогда что насчет билета?

— Я мигом, — ответила девочка, подскочив, словно на пружинах. Оставшиеся билеты София положила себе в карман. Она с трудом достала их, но мальчик вырвал билеты из ее рук.

— Спасибо, лучше уж я сам, — недовольно добавил он. Оторвав один, он грубо сунул остальные обратно в руки девочки.

София взглядом проследила за ним до тех пор, пока он не исчез за входной дверью.

Ее сердце снова забилось: девочка сделала глубокий вдох, словно долго находилась под водой и ей не хватало воздуха.

— Ты все еще здесь? — тряхнула ее Лидия, возбужденная как всегда перед представлением. — А ну-ка, тебе уже пора переодеваться!

Она, как всегда неотразимая, уже была в своем рабочем костюме.

Не пришедшая в себя до конца София позволила увлечь себя в раздевалку. И только там она в полной мере осознала, что он вошел и занял свое место в зале. Он увидит ее во всей красе, в балетной пачке со всеми этими жирными тортиками.

— Нет!

Лидия чуть не испугалась этого крика.

— Что — нет?! — воскликнула она.

— Сегодня я не смогу выступать, — сказала София, спрыгивая со стула. — Мне… плохо. Живот. У меня болит живот.

— София, успокойся.

Но та уже устремилась к двери.

Лидия схватила подругу за руку:

— София!

София с мольбой посмотрела на нее.

— Я и вправду не могу. В самом деле.

— Послушай, мне казалось, что ты со всем согласилась. Ты не должна выступать в номере, ты не будешь одета как клоун, и уверяю тебя, над тобой никто не будет смеяться. Но, по крайней мере, ради Мартины и Карло ты должна это сделать.

— Нет, ты не понимаешь… Я не могу выйти в таком виде! — И София указала рукой на висевший на стуле сценический костюм, вполне, впрочем, симпатичный. Пожалуй даже, на любой нормальной девочке он выглядел бы вполне прилично. Но она не была обычной, она бестолковая и неуклюжая.

— Не будь дурой, — настаивала Лидия. — Юбка длинная, сбоку лишь немного порвано, но тебе же нужно сделать всего пять шагов. Клянусь тебе, это самый нарядный костюм, что я смогла найти.

— Жилет мне жмет. И я толстая.

Лидия сделала глубокий вдох.

— Сейчас же прекрати строить из себя идиотку! Согласись, что если бы не я с этим узким жилетом, то тебе бы снова пришлось нырять в тележку с тортами. Так что надевай этот чертов костюм и с улыбкой шагай на арену, ясно?

— Ясно, — пробормотала София.

— Меня уже достали все эти сказки, твоя кислая рожа, твой непонятный комплекс неполноценности. А теперь одевайся, о’кей?

София, казалось, тонула в этом потоке слов. Лидия едва не напугала ее.

— О’кей.

Подруга указала ей на платье. София надела его, стараясь не смотреть в зеркало. Повернувшись, она увидела, как Лидия критическим взглядом осматривает ее.

— Если бы ты посмотрелась в зеркало, то увидела бы, что оно сидит на тебе великолепно, — заметила она и с недовольной миной выскочила из гримерной.

София с любопытством посмотрела на себя в зеркало. Тыква в вечернем платье — вот кто она. Из груди девочки вырвался стон.

Стоя за занавесом, она дожидалась своего выхода как смертного приговора. Софии становилось плохо, когда она искала среди публики гневные глаза мальчика. А может, его там не было, может, в конце концов, он решил уйти, и тогда она спасена.

Коротышка вызвал на арену Мартину и Карло. Они выскочили, подпрыгивая на ходу как сумасшедшие. Софии никак не удавалось следить за их выступлением. Она одно за другим просматривала сиденья в зале, молясь о том, чтобы его там не было. Потом девочка вдруг почувствовала на своем плече чью-то руку.

— Ты чего? Твой выход, смелее!

Это была Лидия.

— Ах да, да, — машинально ответила София, а затем схватила тележку и двинулась вперед.

Едва ступив на утрамбованную арену, она сразу почувствовала его. Его глаза. Она знала, что он исподтишка наблюдает за ней, посмеиваясь над платьем, совершенно не соответствовавшим ее полноватой детской фигуре. Это все равно что чувствовать на себе уколы тысяч маленьких булавок. София в ужасе шагала вперед. Она двигалась медленно, в то время как Мартина и Карло пытались, как могли, заполнить эту брешь в выступлении. Потом София с вытаращенными глазами остановилась в самом центре. Она вручила тележку Карло и вдруг вспомнила, что должна была оставить ее напротив Мартины. Карло не растерялся и, схватив один из тортов, метнул его прямо в лицо Мартине. Та схватила другой и бросила его в своего напарника.

Раздался смех. Получилось. У нее получилось. И все прошло хорошо. София рванула назад так быстро, как только могла. Потом она села на пол, чтобы отдышаться. Теперь она была в безопасности.

— Ну, поздравляю! Но должна тебе сказать, что когда ты падала лицом в торт, то смеху было больше, — заметила Лидия.

София с недоумением посмотрела на подругу. «По крайней мере, это не было так унизительно, как вчера», — подумала она про себя, а потом снова принялась наблюдать за зрительным залом. Как знать, был он там или это только показалось.

Юноша вышел из цирка, смешавшись с толпой. Он долго шел вперед своим размашистым шагом. Постепенно голоса зрителей все отдалялись, равно как и окутанное тишиной вечера приглушенное бормотание города. Когда мальчик решил, что удалился на приличное от него расстояние, он замедлил шаг, тяжело дыша, огляделся по сторонам: он находился на самой окраине. Что ж, превосходно.

Ему достаточно было закрыть глаза и немного сосредоточиться, как что-то зашевелилось у него под свитером, извиваясь вдоль позвоночника. Из горловины появилась хвостовая часть какой-то железной сороконожки, которая мертвой хваткой вцепилась в шею мальчика своими тонкими, как когти, лапками. Этот момент оказался самым болезненным. Потом мальчику достаточно было моргнуть глазом, как на его спине выросли едва заметные, почти бестелесные драконьи крылья, дрожавшие на холоде. Затем из устройства на его спине появились длинные металлические нити, сначала тонкие, а потом более широкие. Окутав крылья по всему контуру, они превратились в их жилы.

Мальчик посмотрел на свинцовое небо. Взмахнув пару раз крыльями, он взмыл ввысь. Там, на окраине города, его уже кто-то ждал.

5

Враг зашевелился

Следуя неторопливому субботнему маршруту, мальчик полетел на пустырь, дремавший в ночной тиши. Он видел, как сузилась река, пробираясь между отвесными краями ущелья. Сделав над ней пару кругов, он стал снижаться. Крылья сложились, металлический шнур вдоль спины самопроизвольно свернулся и исчез под свитером.

Мальчик вздрогнул. Январь и вправду был суровым, а его рубашка уже порвана. Кое-как запахнув ее, он огляделся по сторонам. Место было пустынным. Река с клокотанием, похожим на всхлипывания, неторопливо текла, пробивая себе дорогу среди мусорных куч.

«Это местечко идеально подходит для таких, как я», — раздраженно подумал, мальчик.

— Ты здесь? Послушай, мне холодно! — крикнул он.

Но в ответ раздалось только мрачное уханье совы.