Ампирные спальни (Imperial Bedrooms) - Эллис Брет Истон. Страница 12

– Который час? – спрашиваю.

– Почти двенадцать.

– Что происходит?

– Уезжаю в Сан-Диего, – говорит. – Срочное дело.

Тянусь к ней, ловлю, пытаюсь затащить в постель.

– Клэй, пусти. Я тороплюсь.

– Зачем? Кто тебя там дожидается?

– Мать, – бурчит. – Психопатка чертова.

– Что с ней? – спрашиваю. – Что случилось?

– Ничего. Обычная история. Неважно. Доеду – позвоню.

– Когда я тебя увижу?

– Когда вернусь.

– А точнее?

– Не знаю. Скоро. Дня через два.

– Ты-то сама как? – спрашиваю. – Вчерашний психоз прошел?

– Прошел, – говорит. – Полный порядок. В подтверждение своих слов целует в губы.

«Все было клево», – говорит, гладя меня по щеке, и звук включенного кондиционера кажется продолжением ее улыбки, а затем и улыбка, и звук срастаются, превращаясь в один пульсирующий в висках ритм, и я заваливаю ее на постель, вжимаюсь лицом в бедра, вдыхаю запах, а потом пробую перевернуть, но она не дается, отталкивает. Откидываю простыню, демонстрируя свой стояк, – закатывает глаза в притворном испуге. Вдруг вижу свое отражение в зеркале в углу спальни: престарелый подросток. Она поднимается, окидывая комнату взглядом – хочет убедиться, что ничего не забыла. Тянусь за фотоаппаратом на ночном столике, навожу на нее, делаю несколько снимков. Она заглядывает в сумочку «Версаче», совсем недавно до отказа набитую пакетиками с кокаином (еще одна вещь, удесятерившая либидо, создавшая головокружительную иллюзию будто все, происходящее с нами, невинный и пьянящий порыв, будто мы оба жертвы безумной страсти). «Пожалуйста, позвони в гараж, пусть подгонят мою машину», – просит она и мрачнеет, читая очередное CMC.

– Не уезжай.

– Говорю же: скоро вернусь, – бормочет автоматически.

– Хочешь, я встану на колени? – говорю. – Я могу.

– Даже если встанешь, не поможет, – отвечает, не поднимая головы.

– Можно, я поеду с тобой?

– На фига?

– Мне черт знает что в голову лезет.

– Выкинь.

– Происходящее можно истолковать по-разному.

– Происходящее? Сказала же: в Сан-Диего еду, мать проведать.

– Что-то случилось, но мы оба не хотим в этом признаваться, – бурчу, наводя на нее фотоаппарат.

– Ты признался, – застывает, позируя за секунду до вспышки.

– Рейн, я серьезно…

– Вечно ты все драматизируешь, Крейзи. – И снова лукавая улыбка.

– Драматизирую? – восклицаю невинно. – Я?

Последнюю фразу она произносит уже в дверях:

– Добейся, чтобы я получила роль Мартины.

* * *

Электронные рекламные щиты, мерцающие в серой дымке, вторят друг другу: «Нет», и пуансеттии, высаженные по краям разделительной клумбы на Сансет-Плаза, пожухли, и башни Сенчури-Сити то и дело пропадают в тумане – этот мир настолько мне чужд, что кажется чьей-то больной фантазией. Обкуриться – единственное спасение. Без той, что на протяжении последней недели декабря удовлетворяла всякое мое желание, любую прихоть, все становится расплывчатым и абстрактным, а искать замену не хочется, потому что заменить ее некем (юницы на порносайтах выглядят никлыми и размалеванными, ни одна не цепляет, все без толку), и я чуть ли не ежечасно прокручиваю в памяти один за другим все восемь дней нашего звериного секса, и, когда пытаюсь засесть за сценарий, к которому не прикасался с момента ее появления, работать получается только вполсилы, потому что Рейн не отвечает ни на звонки, ни на CMC, и мысль блуждает, а уже через три дня после ее отъезда я думаю исключительно о ней. Синяки на груди и руках (отметины ее пальцев) и царапины на плечах и бедрах бледнеют; я перестаю отвечать на мейлы знакомых, вернувшихся в город после рождественских отпусков, – нет желания ни сплетничать про Келли Монтроуза, ни язвить по поводу предоскаровской шумихи, ни слушать, у кого какие планы на «Санденс»*; и на кастинг-сессии в Калвер-Сити меня тоже больше не тянет (то, за чем я туда ходил, произошло) – в отсутствие Рейн окружающее теряет смысл, а я – покой, и справляться с этим все труднее. В кабинете на бульваре Сотель доктор Вульф в очередной раз обращает мое внимание на цикличность происходящего и докапывается до первопричин, и мы проделываем упражнения, облегчающие боль. Но едва мне начинает казаться, что выкарабкиваюсь, как на перекрестке бульваров Санта-Моника и Уилшир мимо моего «БМВ» проносится синий джип с тонированными стеклами. Час спустя получаю CMC с заблокированного номера – первое за почти одиннадцать дней: «Куда она делась?»

* Кинофестиваль независимого кино, основанный Робертом Редфордом; проводится в городе Парк-Сити, штат Юта, в конце января каждого года.

* * *

Слухи о появлении видеозаписи расправы над Келли Монтроузом (дескать, выложена в интернет, и ее видел кто-то, кому «можно верить») расползаются по Лос-Анджелесу ранним утром в первую неделю января. Якобы где-то была ссылка, открывавшая страничку с другой ссылкой, но первую ссылку удалили, и теперь нет ничего, кроме блоггеров, обсуждающих «подлинность» видео. Обезглавленное тело в черной ветровке якобы свисало с моста, а под мостом был мрачный, поросший низким кустарником пустырь, и суховей трепал желтые ленточки полицейского ограждения, и кто-то написал, что убийство совершили в «лаборатории» в пригороде Хуареса, и на это кто-то возразил, что знает точно: убивали на футбольном поле люди в капюшонах, и потом подключился еще кто-то, написав: «Нет, Келли Монтроуза убили на заброшенном кладбище». Но все бездоказательно. Кто-то выложил фотографию отрезанной головы на пассажирском сиденье изрешеченного пулями внедорожника: из-за чудовищного оскала лицо опознать трудно, но это явно не Келли. Нет кадров, как тело волокут по шоссе на веревке, как на крупном плане сдирают кожу с лица, как под музыку мариячи отпиливают кисти рук, и вскоре ажиотаж спадает, никто не хочет тратить время на пустословие, и слухи о видео переходят в латентную фазу.

Нет так нет. Не найдя ссылок, возвращаюсь к привычному занятию: пересматриваю фотографии Рейн и вспоминаю различные обещания, которые надавал ей помимо «Слушателей» (поискать агентов, пристроить ее в фильмы с названиями вроде «Бугимен-2»* и «Приманка»), и напоминаю об этих обещаниях в CMC («Привет, говорил с Доном и Бракстоном», и «Нейт готов быть твоим агентом», и «Приезжай, пройдемся пороли», и «Рекламирую тебя ВСЕМ»), на которые она отвечает посреди ночи: «Привет Крейзи ты супер!» и «Скоро вернусь!!» – с присовокуплением множества смайликов. История с Келли Монтроузом путает всех, но мой страх возрождается по другой причине. Вновь чувствую на горле его ледяные пальцы, и чем дольше Рейн нет, тем их хватка сильнее. Да еще синий джип, обогнавший меня на бульваре Сайта-Моника, опять дежурит по вечерам на углу Элевадо, и однажды, тупо глядя на него из окна кабинета, я засекаю момент, когда он отъезжает. Тогда же впервые замечаю другую машину, стоящую чуть поодаль, – черный «мерседес»: он медленно трогается вслед за джипом, провожая его по Дохини до поворота на Сансет. Из квартиры неподалеку от Юнион-сквер в Нью-Йорке нет больше ни звонков, ни CMC: Лори оставила всякие попытки со мной связаться.

* Фильм ужасов Boogieman (в английском это слово означает страшилище, которым пугают детей) вышел на экраны в 2005 г. Его продолжение Boogieman-2 был выпущен только на DVD в 2007 г.

* * *

– Чем потешил себя на праздники? – спрашивает Рип Миллар, когда при виде незнакомого номера на определителе я срываю телефонную трубку в надежде, что это Рейн.

Услышав, что болтался по родственникам, но в основном работал, Рип сообщает:

– Жена мечтала удрать в Кабо*. До сих пор там.

* Кабо-Сан-Лукас – курорт на юге Калифорнийского полуострова в Мексике.

Повисает молчание. Оно разматывается, как клубок, пущенный по наклонной плоскости. Останавливаю его вопросом:

– Ну и как ты тут без нее?

Рип описывает пару вечеринок, где ему, похоже, не было скучно, и потом разные хлопоты, связанные с открытием ночного клуба в Голливуде, и бесполезную встречу с депутатом городского совета. Рип говорит, что валяется в постели с лэптопом и смотрит Си-эн-эн: мечеть в огне, вороны на фоне багряного зарева.