Миллионы женщин ждут встречи с тобой - Томас Шон. Страница 45

Упс… это была не шутка. Теплым весенним вечером я стою на улице Шарлотт и вижу, как по дороге ко мне приближается женщина, удивительно похожая на Халка. Может, совпадение? О нет, она явно из Кореи.

На какой-то миг меня охватывает ужас и я думаю удрать. Ведь она меня еще не видела, я запросто могу спастись бегством. Но потом осознаю, как ужасно это будет с моей стороны. Я слышал уйму историй о таких гадах, которые подкарауливают своих виртуальных знакомых за углом (совсем как Томас Гарди), оценивают их внешность и в случае чего просто сваливают. Это отвратительно и очень грубо. Как тебе не стыдно, Шон?

В общем, мы с Денни встречаемся и идем в бар пить пиво. На самом деле она очень милая, когда улыбается, забавная и общительная. Работает театральным художником. Шутница та еще. Рассказывает, что лишилась девственности со стоматологом, когда тот вылечил все ее зубы. Честно говоря, Денни чертовски сексапильна, но увы, между нами не вспыхивает никакого чувства, и мы расстаемся добрыми приятелями. Она желает мне удачи — по-корейски.

Да, вечер выдался приятный. Он вновь натолкнул меня на размышления. О той блондинке, которая вдруг прекратила со мной переписку пару месяцев назад. О Ленине. Ее профиль был, пожалуй, самым интересным из прочитанных мной, и уж точно самым необычным. Она любит фильмы о Флэше Гордоне, подумать только! И если с Денни было так весело, то каково будет с Лениной?

Вернувшись домой, я вновь нахожу ее анкету. Изучаю нашу переписку. Может, стоило быть понаглее, понастойчивее? Или она просто решила, что я болван? Я правда хочу понять причину, разобраться в себе, только не знаю как.

Хотя… постойте, знаю! Надо опробовать метод, о котором я давно думал, однако не решался пустить в ход. Называется «Скажи Правду». Я напишу Ленине несколько Правдивых Историй о себе, длинных и коротких, сумасшедших и странных.

Не подумайте, что обычно я вру. То есть, разумеется, вру, но не внаглую. Я представляю вниманию девушки (будь то в электронной переписке или на вечеринке) некую сокращенную версию самого себя, в которую включены только лучшие функции и характеристики…

Ладно-ладно, будь по-вашему, это тоже вранье. Но отныне никакой лжи — лишь чистая правда.

В общем, я начинаю писать длинное сообщение Ленине, в котором рассказываю, что у меня жутко непостоянный заработок, вспыльчивый нрав, что иногда я бываю откровенной сволочью, хотя чаще всего — романтиком, порой ввязываюсь в неприятности и так люблю секс, что однажды здорово за это поплатился. Словом, я выкладываю почти все, что вы прочитали, в сокращенной форме. О гомосексуалистах умалчиваю.

Думаете, глупо? Может быть. Но терять мне нечего. Мы не писали друг другу несколько месяцев, а сама Ленина не заходила на сайт уже две недели. Наверное, встретила какого-нибудь доктора со стабильным доходом и высокоморальным прошлым, и теперь они живут в уютном домике на окраине города. А если нет, то моя тирада может — всего лишь может — на нее подействовать. Наверное, так и надо искать «ту самую».

Разве я не хочу встретить женщину, которая полюбит меня — именно меня, со всеми достоинствами и недостатками? Тогда почему бы не написать о них без прикрас? А я такой: немного чокнутый, в целом жизнерадостный, иногда легкомысленный, иногда депрессивный, иногда ни на что не годный тридцативосьмилетний ребенок, у которого за душой только и есть что кресло. Все это я расскажу Ленине. Мне надоело притворяться.

Больше того, я хочу полюбить. И такое смехотворно длинное, очень правдивое письмо — отличный способ найти подходящую кандидатуру. Ведь я точно понравлюсь женщине, которая прочитает его и ответит:она поймет, зачем мне все эти дурацкие откровения. Следовательно, она вполне может меня полюбить и оказаться той, кого полюблю я.

Логично? Более чем. Уверенным кликом отправляю свое послание. И, разумеется, в ту же секунду начинаю жалеть о содеянном. Особенно жалею, что написал о своем интересе «к обнаженным дантисткам». На кой черт мне это понадобилось?! Какая девушка ответит на такое кошмарное письмо?! Выругав себя за непроходимую тупость и опрометчивость, закрываю ноутбук и ложусь спать. Абсолютно разбитый.

На следующее утро мне приходит сообщение:

Так-так. По крайней мере, она все еще в Сети и заглядывает на Loopylove.Так и представляю, как она сидит у себя дома, в квартире «на севере Лондона», читает мои откровения и гримасничает. А потом решает пару недель не включать компьютер. Да-а…

Проходит неделя, нет ответа. Что ж, так я и думал. Ну и придурок!

И вдруг в один прекрасный субботний день я открываю почту и вижу, что добрые люди с сайта знакомств прислали мне сообщение:

О’кей. Стало быть, она ответила.

С замиранием сердца читаю ее письмо:

Мы встречаемся с Лениной в оживленном баре неподалеку от моего дома. Здесь я назначал свидания и другим девушкам. В разное время здесь бывали Гитлер, Сталин и Ленин, а еще сатанист Алистер Кроули. Год назад, в самом начале моих удивительных интернет-изысканий, я встречался тут с Бонго-Бонго.

Ленина проходит за столик и садится. Ее настоящее имя — Клер. Она действительно похожа на бурундучка. И вообще, очень хорошенькая: двадцать девять лет, улыбчивая блондинка, слегка нервничает, болтает без умолку и не стесняется пить. Я рассказываю ей про Гитлера, Сталина и Ленина. Она делает предположение, что Сталин разлил пиво Гитлера, поэтому началась Вторая мировая.

Спрашиваю ее о работе. «Реклама», — отвечает Клер и хохочет. Потом недолго говорим о наших квартирах, а когда я случайно задеваю ее колено, она не отводит взгляда, а смотрит прямо на меня. Выпив несколько бокалов вина, Клер спрашивает, почему я написал такое сумасшедшее письмо. Однако не успеваю я все объяснить, как она перебивает:

— Нет, мне понравилось. Знаешь, столько писем приходит от всяких… ну…

— Я хотя бы грамотно пишу.

— Да, ты хотя бы грамотно пишешь.

Она съедает горсть чипсов и смотрит на меня испытующе.

— Все мои друзья решили, что ты… ну, они сказали, чтобы я была осторожна. И что лучше с тобой не связываться. — Клер кивает на свой мобильный. — Они позвонят с минуты на минуту узнать, все ли у меня хорошо.

— И?

Я любуюсь ее грустными, удивленными, прозрачно-голубыми глазами. Белокурыми волосами цвета песка на острове Рааси. Кстати, она сказала, что родом из Шотландии.

Клер пожимает плечами и улыбается. Я наклоняюсь ближе, она прикрывает глаза. Мы вместе всего лишь три часа, но я уже чувствую эту самую искорку в воздухе…

Четыре секунды спустя мы целуемся.

Несколько раз. Наконец прекращаем и громко смеемся. Мы пьем, болтаем, шутим… Время летит быстрее любой гоночной машины. И вот Клер уже забирается в такси, сжимает мою руку и говорит: «Звони».

Провожая взглядом машину, я впервые ощущаю, как внутри меня что-то почти незаметно изменилось. Словно бы я увидел вдалеке лимузин без номера или знаменитость, но не могу припомнить ее имя. Туманное, юношеское волнение.

Разве так бывает? Разве можно заранее почувствовать: это она? Не знаю… довольно трудно объяснить. Будто летишь в теплую страну посреди морозной северной зимы. Только выбравшись из самолета и подставив лицо солнцу, ты можешь спокойно улыбнуться и расправить плечи. Лишь тогда ты осознаешь, как закоченели мышцы. Первые три часа в компании Клер произвели на меня именно такое впечатление — теплого климата. Горячее солнце посреди зимы. Наконец-то отдых…

Несколько дней спустя мы встречаемся в баре Ислингтона. Я опаздываю и скидываю Клер эсэмэску. Она отвечает: «Не переживай, у меня та же беда. В этих ужасных туфлях не побегаешь!»

Я останавливаюсь и перечитываю сообщение. Просто торможу на полном скаку, снова гляжу на эти строки и улыбаюсь во весь рот, почти смеюсь. А в баре действительно замечаю, что на Клер непрактичные и очень женственные туфли и… самое прекрасное платье из всех, что я видел. Весь вечер мы смеемся. Кажется, у нас много общего.