Летоисчисление от Иоанна - Иванов Алексей Викторович. Страница 29

Паства слушала с пустыми лицами и крестилась.

— А кто не явится, того изловят и будут сечь нещадно, как за измену, — добавил поп.

«Пущай секут», — подумал он про себя.

По деревянным улочкам Москвы весь вечер, не спеша, разъезжали конные караулы опричников. Опричники молотили мётлами в ворота и кричали:

— Всем завтра с рассветом явиться на праздник государев!

— По домам будем объезжать!

— Кто мог, да не пришёл, того на Зарядье сволочём и под батоги положим!

Царь готовил народу потеху не хуже Масленицы.

Возле высокой горки, залитой льдом, Малюта усаживал в санки сына Гаврилушку.

— Я тебя вот с серёдочки спущу, — бормотал Малюта. — А дале тебе нельзя, сердешный, ушибиться можешь…

Тесовая горка была построена в потешном городке государя. Городок расположился на площади, обнесённой ледяными валами с рогатками. Здесь громоздились причудливые бревенчатые сооружения, перевязанные брусьями, укреплённые распорами и укосинами. Кое-какие из построек стояли ещё в лесах.

На лесах плотники стучали топорами и шоркали пилами. Лошади тащили брёвна и телеги с мусором. Работники на талях поднимали балки. Людей было много, но голосов почти не звучало.

За воротами раздался шум, и в городок въехали на конях Басмановы, Плещеев, Грязной, Очины, Кай-Булат и даже расстрига Вассиан. Следом за ними вкатились расписные санки в виде двух лебедей. В санках сидели Иоанн и Мария Темрюковна.

Завидев опричников, Малюта поспешно наклонился к Гаврилушке.

— Тятька сейчас отойдёт, а ты сам не бегай, понял? — Малюта поправил на мальчике шубейку. — Тятька пообещал тебе горку построить — построил. Теперь ты обещай тятьку слушаться!

Малюта побежал к саням государя.

Иоанн, улыбаясь, оглядывал городок.

— Гляжу, начудили вы, Лукьяныч? — весело спросил он.

— Для веселья твоего, государь! — задыхаясь, сказал Малюта. — Это всё придумал немец наш, Гришка Штаден…

Штаден неподалёку верёвкой измерял длину какого-то бревна.

— Позовите его, — приказал Иоанн.

— Гришка! Гришка! — закричали опричники.

— Намучились мы с ним, — пояснил Малюта, — Он же еле-еле по-русски!.. Но в разных выдумках — дока!

Штаден подошёл, скаля зубы, и снял шапку.

— Покажи государю хитрости свои, — велел ему Малюта.

Санки Иоанна тронулись и тихонько поехали по городку. Штаден шагал рядом.

— Твой, государь, вон там есть стол. — Штаден показал рукой.

Государь послушно повернул голову.

— А перед ним на землю положить изменники, — пояснял Штаден. — А на них — помост, где зубцы. Борона так есть.

Иоанн рассматривал поставленный отвесно дощатый щит с деревянными зубьями.

— Ты, государь, на помост деньги бросать. — Штаден показал, как царь кидает деньги, словно кур покормил. — Народ забегать на помост, и помост зубцами изменников колоть.

Иоанн хмыкнул от выдумки Штадена.

— Здесь кнут. — Штаден показал в другую сторону, где торчали врытые в землю столбы. — Э-э… Луканытч, как это?..

— Здесь, кто захочет, будет кнутьями изменников бить, — сам рассказал — Малюта. — Если с трёх ударов дух вышибет, то ему из твоей казны соболя на воротник дадим.

— Это испытание на верность, которое ты боярам приготовил?

— Нет, государь, это для народа. Боярам вон плахи стоят. Приневолим бояр своими руками изменникам головы рубить.

— Башку сечь уметь надо, — презрительно сказал с коня Кай-Булат.

— Гришка хочет боярам ещё и топоры затупить, чтобы весело было, — поделился Малюта.

— Да! — улыбаясь, кивнул Штаден.

— Они и вострым топором насмешат! — крикнул Кай-Булат. — Овцы!

— Качели! — обрадовалась Мария Темрюковна и потрясла Иоанна за рукав. — Качели!.. А кто качаться будет?

Федька Басманов смущённо захихикал и ткнул пальцем в высокие вышки рядом с качелями.

— Там блудниц нагишом поставят, — сказал он. — В рогатки завяжут и водой обольют, чтобы замерзали. Кому охота посмотреть — те и будут качаться повыше.

— Посмотри, государь, что Гришка про виселицы придумал. — Малюта отвлёк государя от срамных мыслей.

Штаден отбежал и встал под одной из перекладин виселицы.

— Здесь изменник с петля. — Штаден руками показал петлю и отодвинулся на пару шагов. — А здесь та же верёвка корзину держать. Смерд кидать поленья. Как поленьев много, корзина — вниз, изменник — вверх, фьюить! — Штаден взмахнул рукой и присвистнул.

Иоанн качал головой, удивляясь выдумке Штадена.

— Людей смешка, так, да? — возвращаясь, весело спросил Штаден.

— Потеха, дурак, — поправил Федька Басманов.

Иоанн озирался, и ему нравилось это сочетание ужаса и веселья, гулянья и казней. В сознании Иоанна безумие Страшного суда уже выстраивалось в сложном порядке мук, и выдумки немца совпадали с представлениями государя.

Вассиан с седла наклонился к Иоанну.

— Сначала поиграешь, государь, а потом и взаправду! — лукаво прошептал он. — Взаправду — это когда не животы, а души!

Царь властен над жизнями холопов. А Исус властен и над душами. Простой царь может казнить, но ему не убить бессмертную душу. А царю-Исусу подвластно и это. Надо знать, как растерзать тело, тогда истребится и душа. Исус владыка над душами и после смерти тел.

Санки Иоанна ехали мимо ряда заострённых кольев. Работники обливали колья водой.

— Русские любят сажать кол, — сказал Штаден.

— А зачем водой обливать? — спросил Иоанн.

— Ледяной входит гладко, — сказал Штаден.

За кольями достраивались балаганы и шатры.

— Там вон брагу и сбитень раздавать будут, — объяснил Малюта, — а там — пирогами потчевать. Повеселишь свой народ досыта, государь.

— Луканытч… — прошептал Штаден, напоминая.

— Ах да! — спохватился Малюта. — Государыня, а вот тебе подарок. Взгляни, наш немец игрушку придумал. Гришка, поганец, доставай.

Штаден, смущаясь, полез за пазуху, достал игрушку, завёрнутую в платок, стащил шапку и с поклоном подал царице.

Мария Темрюковна, сияя, развернула платок. Штаден вырезал из двух плашек игрушку вроде «Медведя и кузнеца». Только теперь вместо кузнеца был царь, вместо наковальни — плаха, а вместо молотков — топоры. Мария Темрюковна пощёлкала плашками: медведь и царь по очереди застучали по плахе топорами.

Царица звонко захохотала, а потом и сам государь заквохтал, как индюк. Опричники от смеха сползали с сёдел. Ржущий Федька Басманов наклонился и дружески хлопнул Штадена по спине так, что с немца слетела шапка.

— Я горки люблю! — заявила государю румяная Мария Темрюковна.

— Горку-то почто построили? — спросил Иоанн у Малюты.

Малюта даже испугался.

— Горку?.. — переспросил он. — Просто так горка, государь… Покататься… Или зря?..

— Не зря, — успокоил Иоанн и начал выбираться из санок.

Малюта поспешно подхватил государя под руку, помогая.

— Федька, Васька, прокатите государыню! — распорядился Иоанн.

Расстрига Вассиан спрыгнул с коня и незаметно приблизился к государю. Его место сейчас — рядом, под локтем.

Вассиан давно уже не был человеком. Давно уже не было черты, через которую он бы не переступил. Но перейти предел не в одиночку, а сразу всей державой, — такого наслаждения Вассиан ещё не испытывал. И до него оставалось уже рукой подать.

Басманов и Грязной втащили расписные санки государыни на верхушку горки, примерились, столкнули вниз и засвистели.

Иоанн ждал царицу под горкой, у края наезженной дорожки, по которой должны были пролететь санки. Санки стремительно неслись к Иоанну с крутизны ската. Царица смеялась и махала Иоанну рукой.

— Гляди, государь! — вдруг восторженно завопил Вассиан, хватая царя за рукав и указывая на царицу. — Блудница на Звере!..

Иоанн дико вперился в санки Марии Темрюковны. Спелый закат над Москвой сделал всё вокруг синим и багровым. В сумерках то ли тень нашла на глаза государя, то ли вещи раздвоились. Иоанн воочию увидел, что санки и царица страшно преобразились.