Обман Зельба - Шлинк Бернхард. Страница 34

Я все больше трезвел. Терроризм в Германии. Где-то я вычитал, что история повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй — в виде фарса, и терроризм семидесятых годов, страсти по поводу него и борьбу против него я всегда воспринимал как фарс. Теперь я спросил себя: не ошибся ли я? Боевые отравляющие вещества в воздухе, в воде и в земле — это уже не фарс. А я путешествую с Лео по Франции и Швейцарии, как будто жизнь — это одна сплошная весна.

Так к моему страху прибавились еще и угрызения совести. Как я ни ворочался в постели, я никак не мог найти удобного положения. Закрывал ли я глаза или держал их открытыми — мысли кружили вокруг одной и той же темы. Они вертелись на месте, тупо и болезненно, пока не забрезжило утро, не запели птицы, пока я не принял душ и вновь не превратился в самого себя — трезвого, рассудительного, скептического Зельба.

8

Сам подумай!

В субботу я пообещал Бригите и Ману поездку в Гейдельберг. Покупки, мороженое, зоопарк, замок — одним словом, полная программа. Мы поехали на поезде Верхнерейнской железной дороги и прибыли на Бисмаркплац.

Я давно здесь не был. Теперь здесь все было лиловым: автобусные остановки, киоски, скамейки, урны для мусора, фонари. Со всей этой сиреневостью диссонировали желтый почтовый ящик и серый Бисмарк.

— Смотри-ка, женское движение завоевало Бисмаркплац. ^[39]

Бригита резко остановилась.

— Опять ты со своим дурацким мужским шовинизмом! Фюрузан, видите ли, подавляет свободу Филиппа, я подавляю твою свободу, а теперь женщины завоевали еще и Бисмаркплац!.. И ты, бедняжка, уже не знаешь, куда и…

— Бригита! Я же просто пошутил.

— Очень смешная шутка!

Она пошла дальше, ни словом, ни жестом не предложив нам следовать за ней, и я почувствовал себя виноватым, хотя совесть моя была чиста. Когда она вошла в книжный магазин «Браун», я остался на улице. Может, мне надо было войти и проследовать вместе с ней в отдел «Новая женщина»? Со смирением во взоре, понурой головой и участливыми вопросами? Ману и Нонни остались со мной.

Мы наблюдали плотное движение на Софиенштрассе.

— А где они выезжают? — Ману показал на машины, которые исчезали в подземном гараже на Софиенштрассе.

— Наверное, вон там, за деревьями.

— Они что, могут выезжать там, где мы недавно парковались?

Я не понял его.

— Но это же было… Ты имеешь в виду подземный гараж за церковью Святого Духа?

— Ну да, такое бывает — машины выезжают совсем в другом месте, не там, где они въехали. По-моему, это классно, если можно из одного гаража попадать в другой, когда там нет свободных мест или наверху пробка. Сам подумай! — Он посмотрел на меня как на умственно отсталого и пустился в подробные объяснения.

Я не слушал его. Его фантазии на тему подземных транспортных потоков напомнили мне пешкалековские потоки отравленных грунтовых вод.

— Ты же меня не слушаешь!

Из магазина вышла Бригита. Я купил ей широкую юбку, а она мне короткие штаны, в которых я выглядел как британец на реке Квай. ^[40] Ману нужны были джинсы, но не какие-нибудь, а совершенно определенного вида, и мы прочесали всю Хауптштрассе до церкви Святого Духа. Густые толпы занятых шопингом потребителей в пешеходных зонах вызывают у меня как с эстетической, так и с моральной точки зрения не больше симпатии, чем партийные манифестации или марширующие солдаты. Но я уже никогда не услышу на Хауптштрассе веселого перезвона трамваев и бодрого бибиканья машин, не увижу людей, деловито шагающих куда-то, где можно заняться чем-нибудь полезным, а не только глазеть, закусывать и делать покупки.

— Мы не пойдем в замок. — Бригита и Ману недоуменно уставились на меня. — И в зоопарк мы тоже не пойдем.

— Но ты же сам…

— Я придумал занятие поинтересней. Мы полетим на самолете.

Долго уговаривать их не пришлось. Мы опять сели в поезд Верхнерейнской железной дороги на Мангейм и вышли в аэропорту Нойостхайм. Маленькая диспетчерская вышка, маленькая конторка, маленькая взлетно-посадочная полоса и маленькие самолеты — Ману все это было знакомо по перелету Рио-де-Жанейро — Франкфурт, и, хотя здесь все было гораздо меньше, он пришел в восторг. Я заказал получасовой полет. Пилот-любитель, принявший заказ, приготовил к старту спортивный самолет с пропеллером и четырьмя местами для пассажиров. Самолет протарахтел по взлетной полосе, и мы поднялись в воздух.

Мангейм раскинулся внизу игрушечным городком, аккуратный, ладный. Жаль, что курфюрст, велевший разбить все эти квадраты и прямоугольники, не может полюбоваться на свой город сверху. Рейн и Неккар поблескивали на солнце, Рейнский химический завод мирно попыхивал своими трубами, выпуская в небо белые облачка дыма, а в бассейнах рядом с водонапорной башней плясали струи фонтанов. Ману сразу же узнал Луизен-парк, мост Курпфальцбрюкке и Коллини-центр, в котором у Бригиты был массажный кабинет. Пилот, приветливый малый, специально сделал еще один круг, чтобы Ману увидел и свой дом на Макс-Йозеф-штрассе.

— А теперь давайте пролетим еще над Фирнхаймом.

— Вы там живете?

— Жил когда-то.

Бригита заинтересовалась:

— Когда это ты жил в Фирнхайме? Я и не знала этого.

— После войны. Недолго.

Под нами в две шеренги стояли казармы Бенджамин-Франклин-Виллидж. Площадка для игры в гольф. Автодорожная развязка, торговый центр Райн-Неккар, узкие кривые улочки вокруг ратуши и церкви — и вот мы уже летели над последними домами Фирнхайма, и пилот повернул вправо.

Я показал ему влево.

— Назад я бы хотел над лесом, а не через Хеддесхайм.

— Тогда придется набирать высоту.

— Почему?

Он взял курс на Вайнхайм и начал набор высоты.

— Американцы. У них там в лесу склад. Фотографировать тоже нельзя.

— А если мы полетим ниже, они что, нас собьют?

— Не знаю. А что вы там хотите увидеть?

— Честно говоря, именно этот склад меня и интересует. В сорок пятом здесь был лагерь для пленных и интернированных. Тогда-то я и познакомился с этим лесом.

— Экскурсия в прошлое? Ну что ж, давайте попробуем.

Он прекратил набор высоты, сделал разворот и повысил скорость.

Забора я разглядеть не мог, но видел покрытые дерном бункеры, одни на открытой поверхности, другие спрятанные среди деревьев, асфальтированные дорожки и поляны, на которых плотно, один к другому, стояли грузовики или закамуфлированные контейнеры. Часть территории была почти совершенно лишена растительности и разворочена танковыми гусеницами и колесами тяжелых грузовиков.

Потом, уже совсем близко от автострады, я увидел работающие экскаваторы, транспортеры и грузовики. На площади размером с теннисный корт был снят слой земли. Мне было не определить глубину котлована и не понять, что именно там делали — что-то закапывали или, наоборот, раскапывали. Вокруг стоял лес; деревья были покрыты зеленью — темной или светлой. На одном конце «теннисного корта» чернели обгоревшие скелеты деревьев. Здесь был пожар.

9

История с бородой

— Ты ведь не был в лагере под Фирнхаймом, верно? — сказала Бригита, когда Ману уже лежал в постели и мы, как старые супруги, сидели перед телевизором. — Когда ты мне рассказывал о своей жизни, то об этом не сказал ни слова.

— Нет, я там не был. Это связано с моей работой.

— Если тебе нужно что-то узнать в Фирнхайме, у меня там живет подруга, коллега. Кроме того, ты же знаешь, мы, массажисты, как парикмахеры и священники, всегда в курсе всех дел.

— Это неплохая идея. Ты можешь мне организовать с ней встречу?

— Что бы ты без меня делал!

Бригита встала, набрала номер Лизы и пригласила ее в воскресенье на чашку кофе.

— Она тоже живет одна с ребенком, к тому же Соня ровесница Ману. Мы давно собирались их познакомить, а Лиза жаждет посмотреть, что за типа я себе…