Поющие Вечности - Глушановский Алексей Алексеевич. Страница 39

— Создание Феерии? — Немедленно уцепился за странную фразу Артур.

— Ты будешь слушать, или задавать глупые вопросы? — вместо ответа, коротко бросил Данаан и, хотя лицо его осталось неизменным, Артур вдруг, обострившимся чутьем ощутил, что князь очень недоволен заданным им вопросом и своей случайной оговоркой. Бард примирительно кивнул, всем своим видом демонстрируя готовность внимать рассказу, и одновременно, отмечая в своем сознании, что к рассказанному князем надо относиться с осторожностью. Нет, напрямую тот, скорее всего не лжет, — чутье Бардов на обман давно известно всем, кто хоть как-то интересовался этим вопросом, но вот недоговаривает князь много. Очень много. А ведь сокрытие части важной информации может существенно изменить её смысл.

— Хранители Феерии — неподотчетны в своих действиях никому и ничему. Любая из Хранительниц имеет право и возможность предпринимать абсолютно любые действие, если сочтет это необходимым для блага Феерии. И, даже если её мнение расходится с мнением остальных Хранителей, никто не осмелится, просто не сможет препятствовать ей напрямую.

— Теперь, ты понял, что произошло с тобой? — спросил Данаан, внимательно вглядываясь в глаза Артура.

Бард призадумался. — То есть, появление этого оборотня было не случайным? И он изначально был отправлен убить меня?

Князь печально вздохнул и отвел глаза.

— Печать мудрости, похоже, так и не задела чело этого невинного отрока, — грустно произнес Данаан. — Разве ты не знаешь, что проклятого оборотня — нельзя контролировать? — задал он вопрос, обращаясь непосредственно к Артуру. — Проклятые оборотни неразумны, ими невозможно повелевать.

— Но тогда почему он на меня напал? И причем тут твой вопрос насчет произошедшего со мной? — Недоуменно спросил Артур, полностью проигнорировав оскорбительное изречение князя.

— Проклятого оборотня нельзя контролировать. Но, для Хранительницы Тьмы, не составило большого труда найти глупую женщину, работавшую в отеле, и решившуюся украсть у Барда немного драгоценного напитка, знаменитого верескового меда Туата де Данаан, с успехом выполнившую свою задумку, и тем самым, навлекшую на себя стандартное защитное проклятие.

— Еще проще для Хранительницы было приказать кому-нибудь из Детей Ночи, Сумерек или Крови проклясть человеческую женщину, вызвавшую её недовольство, после чего немного пошуметь на наших границах, отвлекая охрану сида от исполнения их непосредственных обязанностей. — Он кинул недовольный взгляд на замершую возле двери, словно статуя Лаурелин.

— Все. Ловушка на глупого барда была готова, и этот бард, с огромным удовольствием немедленно сунул в неё свою голову. Первое проклятие, проклятие Туата де Данаан, оборотень получил из-за действий против собственности барда. И, ощущая это, он немедленно напал на изначального виновника своих проблем, стоило только тому появиться в пределах видимости. И у него не было никаких ограничений по причинению вреда бардам, которые испытывают почти любые Фейри. И, если бы не вмешательство другой Хранительницы, той, которую ты называешь Кеа, то её замысел в отношении тебя был бы осуществлен целиком и полностью.

— Понятно. — Артур кивнул. Никакой вины из-за того, что попал в поставленный на него капкан, он за собой не чувствовал, и совершенно не понимал недовольства Данаана его действиями в этой ситуации. Ну откуда было барду знать об открытом на него сезоне охоты, ведь он, в конце-концов, не многотысячелетний эльф, съевший на всякого рода интригах не то что собаку, а целого слона, да и закусивший его в придачу парой-тройкой тигров.

Эти мысли Артура, столь явно отражались на его лице, что Князь не преминул сделать ему замечание: — Запомни, когда ты допустил ошибку, не следует оправдывать себя, и преувеличивать могущество и силу врага, даже если он и впрямь силен. Все, что требуется — понять, что ты сделал неправильно, и в следующий раз не допускать этой ошибки! Вот и весь секрет долгой жизни — он наставительно поднял вверх указательный палец. — В исполнении двенадцатилетнего ребенка, каковым казалось его тело, этот жест был весьма смешон, однако, ни Артур, ни тем более, Лаурелин, и не думали смеяться.

Князь имел право и на банальности, вроде этой сентенции, и на пафос, пусть и плохо сочетающийся с его внешним видом, — слишком много тысячелетий стояло за спиной этого странного создания.

— А как с остальными бардами? Им что, тоже такие же ловушки подстраивали? — Спросил Артур о насущном.

— Может быть и ловушки. Может быть, — и еще чего. Скорее всего, Хранительница как-то уговорила твоих же соплеменников. Насколько я понимаю, на них запрет обижать Бардов не действует, и от нападений на вас многих из них удерживает только страх перед нашей местью. А уж защитить своих слуг-людей от фейри для Хранительницы труда не составит.

— Впрочем, это все — только мои подозрения. Как там у вас обстояли дела, я, признаться, не вникал. Захочешь, — выяснишь сам.

Артур кивнул. Его чутье вновь пробудилось, подсказывая, что что-то в произнесенной Данааном фразе нечисто, что он что-то упускает из виду, какой-то маленький, но важный нюанс… Но понять в чем дело бард так и не смог.

— Вот пожалуй и все, — Внезапно и совершенно неожиданно для Артура завершил свою речь князь. — Ты доел? Ничего больше не хочешь? — Артур отрицательно помотал головой.

— Вот и отлично. Тогда Лаурелин выведет тебя отсюда. Отныне она — твой защитник и телохранитель. Хочу предупредить вас обоих — он обвел внезапно посуровевшим взглядом насторожившегося барда и замершую у дверей девушку, — отныне твоя жизнь — это и её жизнь тоже! После твоей смерти, она доживет лишь до первого заката! Такова моя воля! — голос его наполнился глубиной и Силой, словно впечатывая произнесенные слова в самую ткань мироздания, и Артур с ужасом осознал что это — не просто слова!

Его чутье барда, Сила, Чистота, еще что-то неизвестное и непонятное, самая суть его личности, словно зашлись в истошном крике, предупреждая, пытаясь как-то отстраниться, защитить от обрушившейся на него невозможной, неимоверной силы. Но все было напрасно. Неимоверная мощь, обрушенная на него князем, просто не заметила этого ничтожного сопротивления, и Артур внезапно понял, что отныне, с этого самого момента, он уже не властен над своей судьбой и жизнью. Не властен, просто потому, что прервав свою жизнь, он тем самым убьет не только себя, но и ту, незваную, нежеланную, но живую и желающую жить личность, что отныне связана с ним повелением этого… этого редиски?

Нет, редиска — нехороший человек. А если очень нехороший НЕчеловек, то это как? Редька? Или помидор? Хотя, учитывая степень его нехорошести, как минимум — хрен, а то и вовсе перец! Хотя… До перца он, пожалуй, все же не дотягивает. Значит — хрен. А если учесть его возраст, который он так регулярно выпячивает, то можно сделать простой и логичный вывод — князь Туата де Данаан, не просто хрен, а очень, очень старый хрен. Буквально-таки тысячелетний!

Простенькое упражнение, придуманное им когда он только начинал путь Барда, позволяющее успокоиться и избавиться от лишней злости помогло и сейчас. Так что, понимая всю бесполезность и даже вредность активных протестов, Артур просто кивнул головой, сдержав все свои комментарии по поводу возмутительного поступка князя. Иногда и впрямь, лучше молчать, чем говорить. Особенно, если цензурных слов у тебя по поводу произошедшего просто не имеется.

— Вот и хорошо, — улыбнулся Данаан, отворачиваясь от молчащего барда. — Ну что ж. Просьбу Хранительницы Вод я выполнил. Все что надо тебе знать — рассказал. Защиту — дал. Теперь ты можешь покинуть замок. Вопросы есть? — Он сурово посмотрел на Артура, и тот поспешно отвел глаза. Слишком тяжел был взгляд князя, слушком много силы и опыта скрывалось в его зрачках.

Вопросы у барда были. Причем множество. Однако, учитывая сдержанность его собеседника, ответы на большинство из них он получил бы вряд ли. Однако кое-что спросить было необходимо. Артур не простил бы сам себе, если бы напуганный силой князя не предпринял эту попытку.