Иная тень - Мартьянов Андрей Леонидович. Страница 5

– Спишите на рассеянность ученого. – Военный снял фуражку, пригладил темный ежик на голове и критически осмотрел Машин утепленный сине-зеленый спортивный костюм для пробежек и белые кроссовки. – Вам не холодно на питерском морозе?

– А вам не надоело стоять здесь и болтать? – улыбнулась Маша. – Идемте к машине. Отвезу вас к себе, накормлю, а к часу дня отправимся по назначению.

– Ой, забыл, – неожиданно смутился лейтенант. – Вот, возьмите. Подарок из солнечной Франции.

Он залез в сумку, висящую на плече, пошуровал там ладонью и наконец вынул небольшую бутылку с вином светло-пурпурного цвета.

– Розовое анжуйское, – вздохнула Маша, бросив взгляд на этикетку. – Господи, сколько же оно стоит?

– Оно стоит нашей встречи. Едем?

В половине первого дня неподалеку от арки Главного штаба, почти на углу Невского проспекта и Большой Морской улицы припарковалась темно-вишневая машина «Барс» – автомобиль высокой проходимости. В правительственном квартале Петербурга она выглядела несколько странно.

Двое людей, оставив «Барс» на попечение приглядывавшего за стоянкой биоробота-андроида, вышли на Невский, затем нырнули под арку и, пройдя по Дворцовой площади направо, вошли в пятый подъезд длиннющего желтовато-белого здания, в котором разместилось военное ведомство Империи.

– Лейтенант Сергей Казаков, – отрекомендовался охране военный, выкладывая на стойку пластиковое удостоверение. Блюстители глянули понимающе.

– Мария Ельцова, профессор кафедры ксенобиологии Санкт-Петербургского университета. – Маша была несколько смущена подозрительными взглядами, но едва она выдала начальнику охраны свою личную карточку, багровое лицо здоровенного подполковника расплылось в любезной улыбке.

– Вам не в Генштаб, – сказал тот, переводя взгляд маленьких холодно-голубых глаз с лейтенанта ВКК на русоволосую женщину. – Сейчас вас проводят. Если имеете при себе оружие, опасные лекарственные препараты или любые электронные устройства – сдайте, пожалуйста. Получить сможете немедленно по окончании визита.

Затем Машу и лейтенанта Казакова повели какими-то бесконечными коридорами, более похожими на описанные в старинных романах подземные ходы в графских замках. Ельцова приблизительно чувствовала направление – под Дворцовой площадью, в сторону реки. Пришлось миновать четыре поста охраны, спуститься на лифте куда-то вниз, а затем снова подняться.

«Куда нас ведут? – попутно размышляла Ельцова, косо посматривая на своего спутника. Казаков выглядел спокойным и едва только не посвистывал. – Напустили, понимаешь, таинственности…»

Когда они, миновав длинный, ярко освещенный и выстланный серовато-жемчужной ковровой дорожкой коммуникационный туннель, оказались во внутреннем дворе Зимнего дворца, Маша сдавленно охнула.

– Сюда, пожалуйста, – нейтрально сказал провожатый, указывая на одну из дверей. – Приготовьте еще раз документы.

Когда Ельцова полезла в карман за карточкой, он тихо добавил:

– Думаю, не стоит напоминать, что не нужно ничему удивляться, или, по крайней мере, не следует показывать своих чувств.

Маша понимающе кивнула, а Казаков почему-то ухмыльнулся, но тут же снова напустил на лицо серьезность.

Глава вторая

ПА-ДЕ-ДЕ НА ВЫСШЕМ УРОВНЕ

Небольшая комната встретила гостей теплыми бежевыми тонами мебельной обивки, неярким, успокаивающим глаз освещением и запахом настоящего камина – в очаге потрескивали березовые дрова, пламя рвалось вверх, уводя почти невидимый дым в широкую трубу.

Маша, войдя сюда, почувствовала запах лимона – совсем свежего, пожалуй, еще не спелого – и неясный аромат крепкого, но очень качественного спиртного.

…Марию Ельцову и лейтенанта Казакова со всем должным уважением доставили на второй этаж дворца, в крыло, выходящее окнами на Неву и Петропавловскую крепость. То есть в покои, отведенные для проживания императорской семьи. Прочие части Зимнего оставались известнейшим музеем мира, а здесь, в двадцати комнатах второго и третьего этажей, находилась резиденция его величества.

– Пройдите сюда. – Гвардейский офицер бесшумно раскрыл дверь, чуточку церемониально поклонившись неожиданным гостям. – Вас ждут.

Казаков оставался бесстрастным и насквозь невозмутимым, будто такие встречи у него происходили каждый день. Он еще до приезда в столицу предполагал, что внезапный отзыв из Франции может означать все что угодно – от опалы (неизвестно, впрочем, за что) до резкого повышения (для которого, впрочем, тоже не имелось особых причин). Его реакцию можно было охарактеризовать словами: «Будь, что будет».

В отличие от офицера Военно-космического корпуса, Маша откровенно побаивалась. Кто, в конце концов, она такая? Специалист по инопланетным формам жизни, биолог, лишь однажды участвовавший в по-настоящему трудной экспедиции, консультант ООН, несколько лет назад получивший научное звание «доктор ксенологии» и ничего больше. Поступивший вчера вызов в Министерство обороны несколько изумил Машу, но кто знает – вдруг военные нарыли в одном из новых миров исключительно опасный вирус и хотят узнать мнение специалиста? Тогда следовало бы пригласить наиболее признанных ученых наподобие академика Когана или доктора Казанского университета Насырова…

Однако Маша сообразила, что столь срочный и малоожидаемый визит Сергея Казакова, с которым она побывала в неприятном и надолго запомнившемся путешествии в два отдаленных и насквозь чужих мира, а также просьба немедленно прибыть в министерство могут быть связаны между собою. Но каким образом? Кажется, тогда экипаж «Патны» замел большинство следов, а что не сумели сделать военные, закончила ООН – «Дело Иных» официально объявлено закрытым.

И вот теперь, по прошествий восьми месяцев с появления челнока «Меркурий» в системе Сириуса, долгих разбирательств в комиссиях ООН и следственном комитете Империи, забытая газетчиками и спецслужбами «госпожа консультант» опять вынуждена общаться с сильными мира сего. Кто знает, а вдруг повод для встречи не имеет никакого отношения к давним событиям на Ахероне? В исследованных мирах отыщется более чем достаточно других биологических опасностей…

– Добрый день. – Маша услышала хриплый тихий голос, принадлежавший, вероятнее всего, человеку в возрасте. – Проходите. Усаживайтесь, где удобнее. Лейтенант, не ешьте меня глазами – встреча неофициальная.

Казаков, неожиданно для Ельцовой вытянувшийся едва не в струну, слегка успокоился, быстрым движением сорвал фуражку с головы, но все-таки, несмотря на мягкое указание «расслабиться», щелкнул каблуками.

– Садитесь, – недовольно поморщился высокий седоволосый мужчина, скрывавшийся в мягком полумраке комнаты. Он разместился в глубоком кресле рядом с камином и держал в правой руке хрустально-синеватую рюмку. – Мария Дмитриевна, вам коньяк не предлагаю из-за его удивительной крепости, не предназначенной для дам, а вот вы, господин лейтенант, вполне можете отведать. Не беспокойтесь, Сергей, вы сейчас не на службе. Немного жидкого огня, потребленного внутрь, никогда не помешает.

Казаков повел себя вполне адекватно. Невозмутимо уселся напротив пожилого господина в статском платье, легко подхватил бутылку с коричнево-золотой жидкостью, плеснул в свой бокал и, не забыв про Машу, налил ей в высокий тонкостенный стаканчик апельсинового сока из оказавшегося на столе пластикового флакона.

Ельцова на негнущихся ногах прошла к столику, опустилась на сиденье и тихонько позавидовала Казакову. Судя по выражению лица, лейтенант выпивал вместе с особами, входящими в правительство Империи, каждый выходной, например после партии в преферанс или игры на бильярде. Или уже был знаком с его высокопревосходительством.

Маша узнала человека, встретившего их в уютной комнате Зимнего дворца. Его показывали по телевизору. Редко, правда, и только в связи с какими-нибудь экстраординарными событиями. Седоволосый шестидесятипятилетний старикан, сухощавый и меланхоличный, занимал почтенную должность начальника Управления Имперской Безопасности России. Если вдуматься, столь высокопоставленные персоны не имеют привычек вызывать к себе скромного ученого-биолога да самого обыкновенного лейтенанта для бесед о погодах…