Исчезла, но не забыта - Марголин Филипп. Страница 24

— Случай с Петерсон был вашим первым шумным успехом, не правда ли?

— Да. Однажды я сидела совершенно без дела и не знала, чем мне заняться, как вдруг судебный исполнитель спросил меня, не смогу ли я взять на себя дело Грейс Петерсон. В то время я не очень много знала об этом ужасном синдроме, связанном с избиением женщин, но я хорошо запомнила выступление по телевизору доктора Леоноры Уолкер во время очередного ток-шоу. Она как раз была экспертом по этим вопросам. Суд выделил деньги, на которые Леонора и смогла прилететь из Денвера, чтобы встретиться с Грейс. Было ужасно узнать о том, что вытворял с ней ее собственный муж. Наверное, мне повезло в жизни больше, и я всегда чувствовала себя защищенной. Во всяком случае, никто из моих родных и близких не проделывал подобного.

— И даже никто из знакомых?

— Никто, кого я знала. Дело привлекло широкое внимание общественности. Мы получили поддержку разных женских организаций, пресса оказалась на нашей стороне. После приговора суда мой бизнес взлетел до небес. Андреа наняла меня как раз благодаря успеху в деле Грейс.

Вновь появился официант и принес кофе. Слоан посмотрела на часы.

— Вы сказали, что у вас в час тридцать свидание?

Бетси сверилась со своими часами.

— Уже десять минут второго? Вот уж заговорилась, так заговорилась.

— И хорошо. Надеюсь, что мой проект понравится вам так же, как и мне.

— Конечно. Почему бы вам не позвонить мне, мы бы быстро все обсудили?

— Великолепно. Я так и сделаю. Спасибо, что нашли время поговорить со мной. Поверьте, я это очень ценю.

Рэнди Хайсмит стряхнул капли дождя с зонта и положил его прямо на пол автомобиля под панелью приборов. Алан Пейдж выруливал с гаражной стоянки. Пользоваться зонтом в такой ливень было совершенно бессмысленно, и Хайсмит чувствовал сейчас, что замерз и промок до нитки.

Хайсмит был грузноватым, солидным и консервативным на вид мужчиной, но при этом считался лучшим прокурором в офисе, где работал и Пейдж. В Джорджтауне, где Рэнди получал степень по юриспруденции, он влюбился в Петти Арчер, помощницу конгрессмена. Тогда же Хайсмит полюбил и Портленд, куда он часто приезжал на встречи с родителями невесты. Когда же конгрессмен отказался выдвигать свою кандидатуру на следующие выборы, новоиспеченная чета окончательно переехала на запад, где Петти стала консультантом по вопросам политики, Рэнди же поступил на службу в округе Мултномах в качестве юриста.

— Расскажи все, что знаешь о Дариусе, — попросил Пейдж, когда они вырулили на шоссе.

— В Портленд он переехал восемь лет назад. У него оказался стартовый капитал плюс заем, который удалось получить под имущество. Дариус сделал себе имя и увеличил состояние, занимаясь обновлением деловой части Портленда. Его первым настоящим успехом явился фешенебельный бутик на Коуч-стрит. Почти за бесценок ему удалось скупить несколько обветшалых домов и сделать из них крытый торговый центр, а затем перестроить и все окружающее пространство, превратив его в самую модную часть Портленда. Здесь появились великолепные магазины и рестораны, и все это за низкую ренту. Но бизнес шел в гору, а вместе с ним возрастала и рента. Это и была стратегия Дариуса: скупать сначала все здания в захудалом квартале, затем привлекать всеобщее внимание какой-нибудь постройкой и уж потом застраивать все вокруг. Совсем недавно он принялся за сооружение крытых торговых центров в пригородах, начал строить и многоквартирные дома.

Два года назад он женился на Лайзе Райдер, дочери члена Верховного суда штата Орегон Виктора Райдера. Именно старая фирма судьи «Пэриш, Марквет и Ривс» ведет все юридические операции Дариуса. По этому поводу я конфиденциально разговаривал с несколькими своими друзьями из этой фирмы. По их мнению, Дариус — человек очень умный, но вероломный. Половина состава всей юридической фирмы как раз и занимается тем, чтобы придать хоть какой-то приличный вид его сделкам. Другая же часть фирмы работает на подхвате и пытается защитить его права, когда дело доходит до суда.

— Что означает вероломный? Нарушение закона, нравственных норм? Что?

— Ничего противоправного. Но он словно живет по своим законам и не очень-то заботится о том, что может кого-то оскорбить при этом. Для примера, в начале этого года Дариус купил улицу в Нортвесте, состоящую из зданий, имеющих историческую ценность. Купил он их для того, чтобы снести и построить что-то новое. Некоторые граждане объединились и стали протестовать. Они хотели добиться, чтобы эти здания взяло под охрану государство. Молодой и талантливый адвокат из «Пэриш и Марквет» добился от судьи, чтобы тот отклонил протест. А Дариус подогнал ночью бульдозеры и сровнял все с землей, да так быстро, что никто ничего не смог сделать.

— Что ж, парень, подобный ему, может совершить и что-то противозаконное.

— До меня дошел слух, что он очень дружен с неким Мануэлем Охоа, мексиканским бизнесменом, который, как полагают компетентные службы, напрямую связан с Южно-Американским картелем по производству и распространению наркотиков. Может быть, именно Охоа дал Дариусу ссуду на большой проект в деловой части города, хотя проводить подобные счета через банки было рискованно.

— А как насчет его прошлого? — спросил Пейдж в тот момент, когда они въезжали на стоянку у мотеля «Лейквью».

— Нет ничего, что бы его связывало напрямую с Лейком.

— А газетный материал анализировали?

— Я сделал больше. Я обратился за справкой к лучшему репортеру Орегона по вопросам бизнеса. Дариус никогда не давал интервью о своей частной жизни. Создается впечатление, будто он родился всего восемь лет назад.

Пейдж остановил машину прямо перед офисом мотеля. Часы на панели показывали пять двадцать шесть.

— Оставайся здесь, а я посмотрю, не вернулась ли Гордон.

— О'кей. Но есть еще одна вещь, о которой тебе следует знать.

Пейдж застыл у приоткрытой двери автомобиля в ожидании.

— Мы установили, что существует связь между Дариусом и всеми исчезнувшими женщинами.

Пейдж вновь вернулся в салон и закрыл дверь. Хайсмит улыбнулся.

— Лучшее я оставил на закуску. Том Рейзер, муж Венди Рейзер, работает на фирму «Пэриш и Марквет». Он как раз и был тем талантливым адвокатом, который уговорил судью отказаться от запрета на постройку. В прошлое Рождество чета Рейзеров была на вечеринке, устроенной в поместье Дариуса. А этим летом их пригласили на празднование в честь открытия очередного торгового центра. Это случилось как раз за две недели до самого исчезновения. У Рейзера было немало деловых контактов с Дариусом.

Бухгалтерская фирма Ларри Фаррера обслуживала «Дариус констракшн». Сам Ларри и его жена Лаура Фаррер были также приглашены на вечеринку по поводу открытия все того же торгового центра. И у Ларри также было немало деловых контактов с Дариусом.

И, наконец, Виктория Миллер. Ее муж, Рассел, работает на фирму «Бранд, Гейтс и Уолкрофт». Это рекламная фирма, которая представляет и интересы «Дариус констракшн». Супруги Миллер успели побывать и на яхте, и в доме Дариуса. Они также приняли участие в праздновании по случаю открытия очередного торгового центра.

— Невероятно. Послушай, я хочу иметь список всех женщин, которые побывали на той злополучной вечеринке. Мы должны предупредить Билла Тобиаса и Барроу.

— Я уже это сделал. Они усилили наблюдение за Дариусом второй командой.

— Хорошая работа. А Гордон у нас станет ключом к разгадке этого дела.

Хайсмиту было видно, как Пейдж нырнул в здание офиса мотеля. Круглолицый мужчина в клетчатой рубашке стоял за конторкой. Пейдж показал ему свое удостоверение и спросил что-то. Хайсмит отчетливо видел, как человек отрицательно покачал головой. Тогда Пейдж спросил еще что-то. Мужчина исчез в задней комнате и вскоре вернулся оттуда, но уже в плаще. Служащий снял ключи со стойки. Пейдж вышел на улицу вслед за ним и показал рукой Хайсмиту, чтобы тот ехал следом.

Хайсмит быстро захлопнул дверцу автомобиля и побежал прятаться от дождя под навес. Комната Гордон оказалась с другой стороны мотеля и располагалась на первом этаже. Хайсмит подоспел в тот момент, когда служащий принялся стучать в дверь и звать детектива по имени. Но ответа так и не последовало. Окно выходило прямо на стоянку. Зеленые занавески были зашторены. На двери висела табличка: «Прошу не беспокоить».