Фигляр дьявола - Смит Мюррей. Страница 38

— Я знаю этого парня. Видел красавчика… но где, черт побери… не могу вспомнить. Что-то здесь не так, но я не знаю. Девушку никогда не видел, — сказал Шульман. — Увеличь и запусти в машину. С чего это Эдди Лукко решил, что мы должны работать по ночам?

— Мэнни, кажется, я знаю, кто это.

— Так говори, Джейк. Я не собираюсь торчать здесь всю ночь.

— Похоже, этого парня зовут Сантос. Рикардо Сантос. Он есть в досье подразделения отдела по борьбе с наркотиками, наблюдающего за аэропортами. Колумбиец. Это все, что я помню, но, возможно, и ошибаюсь…

Шульман с улыбкой посмотрел на фотографию, потом перевел взгляд на Джейка.

— Я рад, что ты разговорился. Значит, начнем с отдела по борьбе с наркотиками.

Но Мэнни Шульман отнюдь не выглядел довольным.

7

Закулисные игры

В то время как Малькольм Стронг брился, надевал роскошный двубортный темно-синий в мелкую светлую полоску пиджак из магазина мужской одежды «Акуаскьютум», с интересом размышляя о том, как через три часа будет проходить его встреча с людьми из секретной службы, судья Юджин Пирсон расплачивался по счету в отеле «Вилла Сан Мишель». Легким натренированным движением он поставил подпись «Джеймс Ханлон» на дорожном чеке компании «Амекс голд» и забрал свою пластиковую кредитную карточку у управляющего, который отнюдь не выглядел бы так спокойно, если бы знал, что за люди останавливались в его отеле и какие события произошли в течение последних двенадцати часов.

Судья не встретил ни Рестрепо, ни Энвигадо, ни кого-либо из их телохранителей. «Мамлюки», окрестил телохранителей Пирсон по аналогии с отборными и бесстрашными рабами-телохранителями из числа кавказских народов, которые, служа своим господам в XIII веке в Египте, захватили власть в 1254 году и удерживали ее почти триста лет. Интересно, в какой момент отлаженная, как швейцарские часы, охрана Пабло Энвигадо предаст его и ужалит в спину?

Пирсон дал носильщику чаевые, которые, по его мнению, были в два раза выше положенных, но сделал он это с учетом того, что именно так и поступил бы американец из Нью-Йорка вроде Ханлона. Судья ведь был из Дублина и не знал, что в прошлом году американец отошел от дел и скрылся.

Судья вывел свою «БМВ-325» на дорогу, круто сворачивавшую влево и выходящую на шоссе, ведущее вниз от Фьезоле во Флоренцию. Он бросил взгляд на садовника, стоявшего возле тачки на повороте дороги, и подумал, что он один из людей Рестрепо, но это был типичный местный тосканский крестьянин с загорелым, испещренным глубокими морщинами, равнодушным лицом.

Ведя осторожно машину вниз по извивающейся дороге в направлении узкой равнины и реки в предместьях Флоренции, Пирсон включил радио. Приемник был настроен на волну «Голоса Америки», передавали новости о Саддаме Хусейне и его угрозах превратить Кувейт в море крови. Немногочисленные машины, ехавшие впереди, стали замедлять ход и прижиматься вправо. Полицейский на мотоцикле в форме, белых перчатках и солнцезащитных очках махал машинам, чтобы они проезжали мимо места аварии.

Поравнявшись с местом происшествия, Пирсон увидел на траве возле подножия холма две полицейские машины, потом еще две местные патрульные машины и серую «ланчию-седан» с голубой мигалкой на крыше. Место происшествия огорожено белыми пластиковыми лентами, несколько человек в зеленых комбинезонах и резиновых сапогах стояли на коленях, роясь в траве.

Когда «БМВ» судьи проехала мимо второй полицейской машины, он увидел их. Две белые простыни лежали рядышком друг с другом на склоне холма, словно два гигантских носовых платка, упавших с неба. Правда, из-под одной торчала пара ног, одетых в ботинки, а из-под второй — одна нога в кроссовке «Рибок». На простынях не было крови, значит, эти люди умерли до того, как полиция накрыла их трупы. Нигде не видно и разбитой машины, возможно, полицейские уже отогнали ее, но ведь бригады криминалистов не выезжают на дорожные аварии.

И неожиданно Пирсон вспомнил приглушенные выстрелы во время вчерашнего ужина на террасе в компании Рестрепо и Энвигадо. Два приглушенных звука, похожие на звук лопнувшей покрышки. И тихие вскрики.

Его передернуло. Безусловно, в этом бывшем монастыре совершено двойное убийство, и как раз в тот момент, когда он сидел в ресторане и предавал идеалы движения, давая согласие на участие в грязном кокаиновом бизнесе. Идеалы, которые, как он считал, заключаются в честной борьбе за свободу Ирландии и создании совершенно нового социалистического государства.

Дорога резко пошла под уклон, и место происшествия скрылось из виду. «Еще две матери потеряли сыновей», — подумал судья, забыв о том, какими бандитами казались телохранители Энвигадо. Ему и невдомек, что со вторыми петухами — в десять минут шестого утра абсолютно все постояльцы из Медельина покинули отель, исчезли в ночи, ступая тихонько, словно волки.

«Боже мой, сначала в Париже, теперь здесь. Неужели везде, куда я следую, меня сопровождает смерть?»

Будучи человеком реалистичным, он отогнал прочь подобные наивные мысли и снова включил радио.

«…вчера в Белом Доме между президентом Бушем и генералом Колином Пауэллом…

…А теперь новости из-за рубежа. Взрыв большой силы произошел в Лондоне на вокзале Кингз-Кросс полтора часа назад. В результате взрыва погибло около сорока человек, многие получили ранения и увечья. Среди установленных убитых трое американских болельщиков из Канзасского университета, несколько школьников вместе с учительницей, католический священник. Эта трагедия…»

Пирсон выключил радио. Он давно уже приучил себя не реагировать на подобные сообщения. Вооруженная борьба неизбежно влекла за собой невинные жертвы. Собственно, как и любая другая война. Однако, учитывая, что деньги, поступающие от людей и организаций, сочувствующих движению, таяли с каждым месяцем, можно обойтись и без этой непродуманной операции. На самом деле в свое время судья был сторонником и советником по проведению тщательно спланированных, жестоких и кровавых операций. Расчет заключался в том, что сообщения о них запестрят в заголовках газет и заполонят экраны телевизоров. Один из тайных принципов членов Военного совета заключался в том, что не бывает невиновных гражданских лиц. Эта фраза была почерпнута на семинаре по вопросу использования терроризма в политических целях, состоявшемся в 1981 году в Дамаске, где, кроме представителей «временных», присутствовали также Ясир Арафат и Джордж Хаббаш. На семинаре пришли к согласию, что и друзья и враги — все могут использоваться для достижения целей террора и поддержания общественного мнения.

«Не существует невиновных гражданских лиц». Юджин Пирсон повторил про себя эту фразу, как заклинание, двигаясь на большой скорости в направлении аэропорта Пизы. Конечно, он ехал так, чтобы не привлечь внимания полиции за превышение скорости, но все же довольно быстро, потому что его наверняка ждали в Дублине. Он должен помочь движению свести к минимуму ущерб, вызванный этой злой шуткой судьбы, в результате которой три американских болельщика — наверняка симпатичные, с улыбками, обнажающими белоснежные зубы, — погибли от бомбы Джэрарда Прайса и Розин Макевой, которых он вчера засек на вокзале. Цели никогда не выбираются случайно, и предпочтение всегда отдается местам большого скопления людей.

Смерть Венецианской Шлюхи ужаснула Пирсона, потому что раньше он никогда не сталкивался с подобным жестоким убийством, в результате которого кровь и мозги убитого забрызгали его одежду и лицо. А сорок неизвестных людей на вокзале Кингз-Кросс, в самом сердце благополучной столицы врага? А разве не то же самое делают американцы в Багдаде? Война есть война. И, усмехнувшись, политический советник Военного совета «временной» ИРА, все еще чувствуя боль в бедре от того, что вчера вечером его швырнули на пол, начал обдумывать текст заявления. Еще надо позвонить своим людям в Америку, у них есть связи в средствах массовой информации, пусть они постараются смягчить гнев американцев. Мысль о том, что все это просто омерзительно, даже не посетила судью.