Осколки чего-то красивого - Макарова Ольга Андреевна. Страница 45
259. 13 июля 2003 г — воскресенье
Сегодня с утра я читал себе мораль.
Так, Бальгар, сейчас будем палить из базуки по твоему эгоизму… Годы созерцательства для тебя даром не прошли. Слишком привык быть один. Слишком привык, что все для тебя. Теперь стоит любимой девушке заняться собственными делами (в которые ты ну просто почему-то не входишь), как ты строишь из себя жертву. Бросили его! Бедняжка Бальгар!..
[длинная часть, посвященная развенчанию созерцательского культа]
Короче, с этого дня давай-ка учись жить не только для себя. Даже у любимого человека иногда не бывает настроения тебя видеть. Это нормально. Не надо делать из этого армагеддец…
И… не гуляй по крышам, дурень. Высоты не боишься, хряпнешься еще — и поминай как звали…
260. 14 июля 2003 г
Когда легко на сердце, очень просто рисовать драконов.
261.
Бьются и погибают от жара лампочки мохнатые совки. Я снова подумал о свете моего города… А вот сейчас придет космонавт и скажет, что города в темноте вовсе и не светятся, что это все чушь и бред… и станет одной легендой меньше.
Видимо, так и умирают легенды…
262.
Я хотел бы поговорить с Бальгаром, которому 14. С этим парнишкой на распутье.
Я хотел бы поговорить с Бальгаром, которому 35…
Почему 14 и 35? Я не знаю.
Я иногда представляю, как бы мы встретились на Плато Судеб, как бы пожали друг другу руки и завели разговор. А потом поняли бы, насколько мы разные люди…
263. 15 июля 2003 г
—Возвращение
У подножия Махровой Горы стояли брат и сестра…
Брата звали Зар. Ему было 18 зим. Крепкий, невысокий, с золотистыми волосами. Он носил одежду из легкой кожи. На спине в ножнах дремал короткий меч.
А сестру звали Мира. Ей тоже было 18 зим, и была она златоволосой, как брат…
…Спускались сумерки, и Луна неспешно плыла по небу, обходя острый пик Махровой Горы. Махровой потому, что каменная громада лежала в объятьях ковра из нежных трав, с которыми хорошо заваривать чай…
Над бледными ночными цветами порхали мохнатые бабочки; в стремительно темнеющем небе проступали огромные звезды; ночь наполнялась стрекотом и шорохами…
…а брат и сестра стояли тихо и неподвижно…
— Сейчас. Уже скоро, — прошептал Зар, сжимая ладошку сестры…
Прошло несколько молчаливых мгновений, и Зар взвился, как пружина, показывая рукой на небо…
…Лунный диск пересекла тень крылатого дракона, на котором сидел человек.
Когда дракон покидал светлый круг, в темноте светились его глаза. Как два зеленых и зловещих огонька…
Драконы любят превращаться в людей и ходить по земле. Но их очень просто узнать: в темноте по светящимся глазам…
— Это храбрый рыцарь Роуэл Тигриная Полоса, — прошептал Зар сестре. — Целую вечность он летает на укрощенном драконе вокруг Луны — подруги всех, кого обманула и ранила любовь.
— Любовь может ранить?
— Да… ранить, убивать… Но самое страшное в мире проклятье: "Пусть никто никогда не полюбит тебя, и пусть ты никогда не умрешь"… Слушай, я расскажу тебе легенду о Роуэле…
И Зар рассказал…
— Бедный, бедный Роуэл, — печально проронила Мира. — И зачем… за что он наказал себя такой вечностью?
— Он не может простить себе смерти тех, кто были его самыми лучшими друзьями, и своего последнего разочарования. Но, говорят, когда-нибудь в мире найдется человек, который поможет ему забыть чувство вины, залечит раны сердца, глубокие, как от драконьих когтей…
Мира опустилась на траву и несколько минут сидела в тишине и молчании. Она смотрела в небо, туда, где кружил над Махровой Горой вечный изгнанник…
И вдруг вскочила, будто подхваченная холодным ветром, и закричала в самое небо: "Роуэл!!!", и троекратное эхо разнеслось по Махровой Горе, и великий рыцарь прошлого резко осадил своего дракона…
…Он приземлился на поляне, подняв вихрь, всколыхнувший тишину теплой ночи.
Сердито фыркал и сверкал зелеными глазами укрощенный дракон; а рыцарь спрыгнул на землю, и пока он шел, Луна цепляла свет за каждую чешуйку наручей и каждое звено кольчуги, будто сама Лунная Подруга шла рядом, положив руку ему на плечо…
Невыносимо долгий миг Роуэл и Мира смотрели друг другу в глаза…
— Возвращайся, Роуэл, — робко сказала девушка. — Ты ни в чем не виноват…
Он улыбнулся. Как-то неумело, будто забыл, как улыбаться… Померкли блики лунного света…
Роуэл склонил голову и подал Мире руку, ладонью вверх…
…Взявшись за руки, они пошли вперед — просто вперед, не важно, куда, — но Роуэл Тигриная Полоса все же обернулся. Чтобы с благодарностью посмотреть на неподвижно стоящего Зара.
Зар улыбнулся и кивнул…
(15 июля 2003 г)
///
Мыслитель: "Зар + Мира = Замирье…"
Бальгар: "О-па! А я и не заметил!:-)"
///
264.
Как будто полил дождь, и тихий застывший мир в душе размок и поплыл…
Бывает время, когда в душе все замирает. Замирает, и ты будто впадаешь в сон. Можешь ходит по крышам, не ощущая высоты, можешь строить фантомные обиды… не творишь… любой новорожденный мир глохнет и задыхается…
А потом — как дождь… как дождь прошел в твоей внутренней Вселенной… И все размокло, все поплыло, и прохладные капли промыли тебе глаза…
…Оглядываешься. Сознаешь мелочность. Сознаешь вечность. Все встает на свои места. Возвращается естественная, самая нормальная и обычная для человека радость — от того, что ты живой. Что ты дышишь. Что вокруг лето.
И в душе, где-то рядом с сердцем, что-то трепещет. Не причиняя боли — просто не давая забыть, что ты живой. Это как дыхание… уж не то ли самое "второе дыхание"?
И ты идешь. И ты разговариваешь. И ты чувствуешь, что ты как будто новый. Новый. Новенький. Свежий.
Когда ты такой, в мире нет места скуке. Одиночеству. Тоске. Безысходности.
Когда ты такой, все возможно.
265.
Я говорил с Джулай, я ловил каждый момент, каждое слово, каждый взгляд и перелив интонации. И понимал, что неделю, две или больше я был просто слеп. Я спал. Спал наяву. Спал так долго, что душа слиплась в комок и перестала "дышать"…
266.
Вместе с "дыханием" возвращается вдохновение. Я понял. Я все понял!
Нельзя "спать", нельзя пропускать "вдохи" и "выдохи". Нельзя прожигать сегодняшний день в ожидании завтрашнего. Потому что с таким взглядом на жизнь и завтрашний день не принесет радости.
Жить. Сегодня. Сейчас.