Земли конфликта (СИ) - Петров Николай Александрович. Страница 10

Несмотря на свою ярость, беорны никогда не отличались особым умом, чем и воспользовалась Макси. Услышав на втором этаже шорох, все оставшиеся из племени беорны побежали на лестницу. Но узкая лестница не позволяла пройти больше чем одному беорну сразу. Началась толчея, ругань. Самых слабых столкнули с лестницы вниз и кое-как племя все таки начало продвигаться наверх. Но не успели первые два беорна ступить с лестницы, как тут же снизу послышались крики. Макси выбежала из-под лестницы, где она пряталась, пока беорны ругались, и двумя взмахами меча уложила тех фурбологов, которых скинули с лестницы вначале потасовки. На лестнице снова поднялась неразбериха. Те беорны что были ближе к Макси побежали наверх устрашенные видом мертвых тел своих товарищей. Сверху же наоборот спешили вниз, на помощь и столкнулись с теми, кто испугался. В возникшей суете Макси выбежала из комнаты успев по пути уменьшить численность племени еще на одного беорна. В конце концов, беорны собрались с духом и спустились с лестницы. Напрочь забыв об осторожности, уверенные в своем численном превосходстве они распахнули дверь, ведущую в коридор, и тут же упали на пол, зарубленные мечем. Оставшиеся в живых с воплями побежали обратно к лестнице. Но в этот раз Макси не стала убегать, а погналась за ними. Беорны начали торопливо взбираться по лестнице, а Макси настигала их и рубила на ходу. Выбежав на второй этаж, она огляделась. Два последних оставшихся в живых фурболога бежали к перилам балкона, в надежде спрыгнуть на улицу и убежать в лес. Вот один из фурбологов уже вскочил на перила и только хотел было прыгать, но Макси в два прыжка нагнала его и стащила вниз. Второй фурболог оказался более удачлив и перевалившись чрез перила благополучно приземлился на крыльце у дома. Он был последний уцелевший из племени и долго не раздумывая, помчался в спасительный лес, до которого было рукой подать. Но когда до леса оставался десяток шагов, он вдруг запнулся и упал на землю. Из спины торчал нож, метко пущенный с того самого балкона, откуда фурболог спрыгнул несколько мгновений назад.

Убедившись, что она попала в цель, Макси обернулась к лежащему на полу фурбологу, которого она не става убивать.

— Зачем вы пришли сюда? — спросила у беорна Макси. — Зачем перебили все селение?

Фурболог со страхом смотрел на Макси, однако ненависть пересилила страх. Фурболог зарычал и попытался бросится на Макси. Она была готова к этому, и как только фурболог вскочил, Макси сильным ударом сбила его с ног. Это окончательно взбесило фурболога, который больше не чувствовал страха смерти. Он снова вскочил на ноги.

— Я не боюсь тебя! — зарычал беорн. — Ты убьешь меня, а я уже убил много твоих братьев и сестер. Я доволен…

Однако чем был доволен фурболог, он не успел сказать. Макси взмахнула мечем и отсекла ему голову. Племя Сучковатой сосны было мертво, как и деревня которую они решили погубить. Делать здесь было больше нечего, нужно было идти на запад в Дарнасс.

Глава 4

Осколки Альянса

Кер вошел в огромный зал Совета и, стараясь не наделать лишнего шума своими коваными башмаками сел за стол рядом с Болваром. Все его друзья уже сидели за столом, здесь же были и все члены совета Штормграда, за исключением Грегора и Кер мысленно отметил эту деталь, главный советник не пришел на столь важное заседание. Что за причины могли его отвлечь? Помимо более или менее знакомых Керу людей в зале находились и те, кого он видел впервые. Блуд быстро отрекомендовала ему эльфа Куэстора прибывшего из Сильвергарда по поручению Лор'темара Терона, наместника Квель'Таласа. От Архидруида Фендрала из Тельдрассила прибыли несколько его ближайших советников, которые сейчас сидели и о чем-то тихо совещались с Крузом. Еще один эльф, одетый в зеленое обмундирование был посланником остатков Высших эльфов, которые сейчас вступили в союз с дворфами клана Дикого Молота из Заоблачного пика. А близ Кера сидел дворф Дори, давний друг и дальний родич прибывший накануне из Стальгорна.

Целью совета была попытка — при том, по мнению Церберуса довольно безнадежная — возродить Альянс Лордерона пред лицом нарастающей угрозы со стороны Нефариана и рода черных драконов. Однако как справедливо подметил Дори, угроза в первую очередь касается людей. Отчасти потому что их королевство было бы первым на пути войск Виктора Нефариуса, отчасти потому что именно к людям сын Нельтариона испытывал особую ненависть. А уж потом орки Нефариана обратят свои клинки против других свободных рас Азерота, и каждая из них будет сражаться с врагом поодиночке; бывшие же союзники будут мнить, что их эта война не касается, до тех пор, пока она не встанет у их порога.

Дори же прибыл в Штормград по другому вопросу и хотя изначально его прибытие в королевство касалось лишь его и Кера, то события, произошедшие за пару дней до его отбытия из Стальгорна все усложнили и теперь он ехал не только к своему другу и родственнику, но и как посол от дворфов. События эти явно свидетельствовали о том, что Нефариан уже фактически готов развязать войну и теперь ему только надо ослабить врага.

— Началась эта история, о которой я должен здесь рассказать, — начал говорить Дори. — Примерно два года назад. Я думаю это не будет пустой похвальбой, но если даже многие из вас не знают, то по части работы с металлом мы превзошли не только все без исключения народы Азерота, но и даже своих предков, о мастерстве которых ходят легенды и по сей день. Однако же вернуть старые секреты коими владели предки мы так и не смогли, понеже они остались погребены в Тхросс-Голге, по-вашему, Черной горе. И хотя более тысячи лет ни один дворф не спускался в глубины Тхросс-Голга желание вернуть старые секреты охватывало все больше и больше умов. Но споры ссоры, однако никто не отваживался туда отправиться. До тех пор пока на это не решились Дала-Хан, Бранн и человеческая девушка Мэгги, которую, я уверен, многие из вас знают.

Дори тяжко вздохнул.

— Тхросс-Голг… Воистину он — счастье и проклятие нашего народа. Из-за глупой вражды он оказался для нас утерянным навсегда. Проклятие Тауриссана пробудило заточенное под землей со времен сотворения мира зло. Некогда благодатная и плодородная долина была сожжена дотла, наши предки вынуждены были отступить… Разумеется государь Магни очень переживал за Дала-Хана и не хотел чтобы он уходил, но ведь не силой же их держать. Дала-Хан, Бранн и Мэгги ушли и с ними многие из нашего народа.

Тому минуло уже почти два года. Поначалу от Дала-Хана прибывали гонцы с добрыми вестями: они проникли в Черную Гору и даже обнаружили там дворфов Темного железа, которые отнеслись неприязненно к нашим. Однако Дала-Хан с остальными в непрекращающихся схватках успешно потеснили врага все глубже в гору. Но потом… как отрезало. Никаких гонцов, никаких известий. Последнее что нам удалось узнать — выжившие бежали из Черной горы в Бесплодные земли.

Однако я прибыл сюда вовсе не затем, чтобы рассказать все это. За два дня до моего отбытия из Стальгорна к нам явился посол. И явился не откуда-нибудь, а из Черной горы! И это был не дворф, а человек. Насколько нам ведомо в этой горе кроме дворфов и орков никто и никогда не обитал. И уж точно там не может быть людей. Посол особо не любезничал, а сразу перейдя к делу сообщил что если мы хотим получить себе обратно Грим-Батол — мы должны немедленно выйти из Альянса. В противном же случае он грозил нам войной от имени лорда Виктора Нефариуса. И на прощание посол лишь добавил "Если же вы присоединитесь к владыке Нефариану в его войне, и будете сражаться под его знаменами, благодарность не заставит себя долго ждать! Вам навеки вернут Черную Гору!" Уж не знаю что там натворил Дала-Хан… И кто таков этот Нефариан, но государь призвал меня поспешить с этими вестями к вам. Мы дворфы очень хорошо знаем историю Древних Дней, но лишь там, где она касается нас самих. Все что нам известно о Нефариане, что это наследие очень древнего зла.

— Это было правильное решение короля Магни, — промолвил Болвар. — А насчет вывода дворфов из Альянса… Именно участь Альянса мы призваны решить в этом зале. И я вижу удивление в ваших глазах, возникшее в тот момент, когда Дори сказал о посланнике человеческого обличья прибывшего от Нефариана. Не человека, но человеческого обличья именно так. Для того чтобы объяснить вам это все, мне придется рассказать довольно долгую историю но, услышав ее, вы поймете многое.