Земли конфликта (СИ) - Петров Николай Александрович. Страница 5

— Ты не была у колодца сегодня, и я это знаю! Я уверена, что ты сегодня вообще не была в Священной роще. Что ты сейчас скажешь? Я уверенна, что ты так и не научилась ничему. И вместо того чтобы сегодня пойти в Священную рощу и попросить дать тебе еще немного времени ты была непонятно где и непонятно зачем. Да и еще…

— Я не буду друидом, — тихо произнесла Макси. — Я видела сон. Мать жива, она находится далеко, но я разыщу ее. Мэлисса оставь эти детские сказки. Я не друид. Я — Песнь Теней. И эта тень будет моим проводником, а я — ее частью.

— Ты говоришь о пути убийцы и вора! — Взгляд Мэлиссы теперь горел не хуже костра, а сама она кипела от злости. — Я знаю, что вы называете путем теней! Ты будешь хуже тех зеленокожих оскверняющих наши леса!

Последние слова она уже не прошептала, а прокричала на всю поляну. Эльфы оглянулись на них, но Мэлисса казалось, забыла о существовании кого-либо возле костра кроме себя и своей сестры.

— Ты хочешь пойти по стезе выложенной трупами врагов и тех, кто будет рядом с тобой? Вместо того чтобы исцелять раны этой земли ты будешь сама наносить эти раны. Ты хочешь быть, как и наша мать?! Вершительницей правосудия?! Ты знаешь, к чему это приведет тебя! К тому же концу, который встретила она! Ох!

Это восклицание эхом отдалось в лесу. Макси вскочила и наотмашь ударила рукой Мэлиссу по лицу. Впервые Мэлисса и все кто были на этой поляне увидели Макси в таком гневе. Растрепавшиеся длинные белые волосы, горящие огнем глаза, но не тем мягким сиянием звезд, которым светились глаза эльфов, нет. Это было неистовое всепожирающее пламя. Хотелось спрятаться от этого взгляда, убежать как можно дальше, ибо казалось, этот огонь сожжет на своем пути все, не остановится ни перед чем, но достигнет того, на кого была направлена злоба этих прекрасных глаз. Невероятно прекрасна была Макси и одновременно ужасна в своем гневе. Мэлисса испуганно взирала на нее снизу вверх не в силах сказать что-либо.

— Надеюсь, это было твое первое, и последнее плохое слово о нашей матери. — Тихий и спокойный голос Макси казался абсолютно нереальным наряду с ее внешней злобой.

— Будет вам, — разрядил обстановку Илталлаин. — На сегодня достаточно. Завтра вас ждет тяжелый день. Ваш первый день взрослой жизни.

Над Шадоугленом цвела дивная летняя ночь, полнясь ароматами цветов. Звезды на бледно-розовом небе были видны как никогда ясно. Стояла глубокая тишина, которую лишь изредка нарушал легкий ветерок, шелестящий в траве. Илталлаин задумался о том, что эти молодые эльфы в скором времени покинут родной дом, такой безопасный и такой красивый. Шадоуглен охраняли не только меткие стрелы эльфийских лучников и острые чакрумы хранительниц. Здесь была давняя магия самой природы, которую излучало все вокруг. Старый эльф встал и медленно начал подниматься вверх по лестнице на самую вершину древа. Там, на смотровой площадке, он поглядел на юго-восток: в сторону древнего и таинственного материка Калимдор.

— Можно я немного постою здесь? — раздался тихий голос у Илталлаина за спиной. — Я не хочу спать.

Илталлаин обернулся. Голос принадлежал эльфийке, которая ранее слушала его рассказ о сотворении мира вместе со своей сестрой.

— Тебе нужно отдохнуть, — сказал Илталлаин. — Завтра предстоит нелегкий день.

Однако суровости в его голосе не чувствовалось. Эльфийка улыбнулась.

— Я знаю. Я немного постою здесь. Просто я никогда раньше тут не была. Мне очень хочется взглянуть на мир, в который мне предстоит отправиться.

— Знание, это хорошо, — голос Илталлаина звучал одобряюще. — Оно будет тебе необходимо. Но слова об уходе меня настораживают. Ты хочешь отправиться в Ашенаваль? Или просто помогать стражникам Аубердина? Как тебя зовут? И ты уже выбрала свой путь? Времени осталось мало.

— Мое имя Анмаксиэн Песнь Теней. Все меня называют просто Макси. И путь свой я выбрала. Разведка. Я ухожу не в Ашенаваль. Я иду на восток… — На одном дыхании выпалила эльфийка.

— Разведкой это назвать сдали с недавних пор: чтобы звучало более приемлемо. — Нахмурился Илталлаин. — Ты хочешь стать разбойником? Род Поющих в тени мне странно знаком. И почему ты идешь на восток?

— Да, я выбрала именно это, — вызывающе ответила Анмаксиэн. — На восток я иду… Только на востоке я найду ответы на свои вопросы. Разумеется, вам должно быть известно о Поющих в тени. Мы достаточно сделали во время войны. И ведь вы сами говорили, что мы должны быть хозяевами своего времени, мыслей и поступков. Мы сами вершим свою судьбу с благословления Светлой Элун. Это мой выбор!

И тут лицо Илталлаина просветлело. Перемена была просто разящей. Как будто серые тучи враз унес ветер, и на небе засияло солнце после долгого дождливого дня.

— Мудрость я вижу в тебе. Если позволишь, я дам тебе совет: не трать то, что тебе дано не попусту. — Илталлаин отошел к парапету. — Подойди сюда и взгляни на мир, который ты так давно хотела узреть.

Макси подошла к парапету и всмотрелась вдаль. Илталлаин взмахнул рукой и далекие дали вдруг приблизились и стали видны так отчетливо, словно от площадки где стояла Макси до восточных побережьев Калимдора было не больше мили. За густыми лесами Темнобережья она увидела то ли гору, поросшую могучими деревьями, то ли город с множеством зеленых башен, а на вершине всего этого возвышалось могучее древо. Оно было столь высоким, что казалось своей кроной подпирает небосвод. Это был Нордрассил, Мировое Древо, место, словно испускающее свет, несущее некую силу, властвующую над Тельдрассилом и хранящую его. Ей нестерпимо захотелось обрести крылья, чтобы сейчас, немедленно, перенестись туда. Потом она перевела взгляд на юг и заметила за кронами деревьев поблескивающую в лунном свете реку Фальфаррен. Но стоило вглядеться дальше, как чудесный свет померк: там лежал блеклый и тусклый мир, разогнать который свет Мирового Древа не имел силы.

— Это Фелвуд, — сказал Илталлаин, проследив за взглядом Макси. — Гнусное место, где душат друг друга покрытые коростой гнилого мха деревья. Место, испорченное плетью. Сейчас над ним все время клубятся тучи. Отсюда с высокого талана Альдрассила, ты можешь видеть источники двух сил, ни на миг не прекращающих мысленное противоборство. Пока Свету удается прозреть самое сердце Тьмы, не раскрыв ей ни одной из своих тайн, но только пока…

Куда бы не устремила свой взгляд Макси, мира не было нигде. Фелвуд походил на муравейник, там кишмя кишели орки. Под пологом Ашенаваля насмерть сражались эльфы, люди и свирепые, гнусные звери. На востоке Темнобережья полыхали пожары, и границы земель Лунной росы окутывал клубящийся дым.

По Степям стремительным галопом проносились отряды всадников, из ворот Оргримара одна за другой высыпали стаи волчьих наездников. Из гаваней Треамора выходили в море корабли, направлявшиеся в далекий и неизведанный Лордерон.

— Ладно уж, — произнес Илталлаин. — Пора идти на покой. Пойдем. Поверь моим словам, ты еще насмотришься на этот мир так, что начнешь желать, чтобы ты в жизни его не видела.

Старый эльф повернулся и начал спускаться вниз. Анмаксиэн последовала за ним. Только сейчас она заметила как прекрасен ночной Альдрассил. Земля Древа Покоя не знала изъяна. Макси ступила на землю и почувствовала, что и цветы, и ветер и даже собственные шаги — все было не таким как прежде. Здесь было сердце эльфийского народа Калимдора и эльфийка знала, что когда Анмаксиэн Песнь Теней, разведчица из Альдрассила, уйдет в несовершенный, пораженный порчей мир, ее сердце все равно останется здесь, в вечно прекрасном Тельдрассиле.

Спала Макси беспокойно. Ворочалась во сне, металась, выкрикивала имя матери своей. Сон эльфов был знамением и поэтому каждых их сон толковался и имел свой смысл. Но что-то неладное прокралось в сон к Макси. Пару раз за ночь вскакивала, подходила к окну и вглядывалась в темноту ночи Альдрассила.

Но все было спокойно. Над Альдрассилом стояла тихая летняя ночь. Снова ложилась Макси и снова возвращались кошмары. Старые эльфы говорят, что эти кошмары видит каждый, кто спит в ночь после испытания. Ибо сие кошмары есть то, что суждено увидеть каждому в их будущей жизни, взрослой жизни.