Донор (СИ) - Доминга Дылда. Страница 12

  - А я тут с ума схожу, не знаю уже, в какую больницу звонить, - запричитала бабушка, увидев нас. - Неужели сложно было поднять трубку и позвонить старухе?

  - Ба, - я хотела было что-то возразить поначалу, но потом только произнесла: - извини.

  - Извини, а я тут извелась вся. Дима, - она посмотрела на парня, - ну хоть вы бы ей сказали.

  - Извините, Марья Ильинишна, - произнес он, - в следующий раз обязательно предупредим.

  - Именно, - погрозила она нам пальцем, - чтоб зарубили себе на носу на будущее. - И гордо удалилась из кухни. - Рагу и налистники на плите, под покрывалом. - Донесся ее голос из комнаты.

  - Хорошая у тебя бабушка, - улыбнулся Дима, проверяя плиту. - Ты не возражаешь? - Он снял покрывало и достал из миски налистник.

  Я сделала приглашающий жест рукой, а сама устало подперла голову кулаком, приземлившись за стол.

  - Так что у тебя стряслось, расскажешь?

  Я подняла на него тяжелый взгляд.

  - Ну, ладно, не хочешь - как хочешь. Но я не уйду, пока не буду уверен, что с тобой все в порядке.

  - Тогда тебе придется поселиться здесь, - с сарказмом заметила я.

  - Значит, поселюсь, - ничуть не смутившись, отозвался он.

  - Дима, ты парень Нины, - напомнила ему я.

  - Да, но это не мешает мне быть твоим другом, - серьезно сказал он.

  Я судорожно вздохнула, подумав о том, что его может ждать в этом доме.

  - Дим, тебе, правда, лучше уйти.

  - Если ты так настаиваешь, - произнес он, проглотив последний кусок налистника, - я конечно уйду. Но пообещай мне, что если тебе понадобится помощь, ты сразу позвонишь мне.

  - Хорошо, - с облегчением согласилась я.

  - Не как бабуле, - дополнил он.

  - Не как, - мне даже удалось выдавить из себя жалкую улыбку.

  - Хорошо, тогда до встречи, - он наклонился и быстро поцеловал меня в щеку.

  Я проводила его взглядом и подождала, пока на улице не хлопнет калитка. Потом сбросила обувь и потащилась к себе наверх в комнату.

  Андрей был уже там, он полулежал на моей кровати, рассматривая мой детский альбом с фотографиями.

  - Как прошел день? - Спросил он, и я почему-то знала, что он и так отлично знал, как он прошел.

  - Паршиво, - ответила я, не скрывая.

  - Зачем нужно было так напиваться, - спросил он, втягивая носом воздух.

  - Для того, чтобы продезинфицировать укусы, - огрызнулась я, и его взгляд стал мрачным. - А чего ты ждал? Ты изнасиловал меня, манипулировал моим сознанием, и пил мою кровь.

  - Ты очень неплохо потрудилась для изнасилования, - ответил он, и мои щеки залило неровным румянцем.

  - Прекрати, - бросила я.

  - Почему? Ты боишься себя самой, своей страсти?

  - Это была не я.

  - А кто? - Его глаза блестели в темноте.

  - Твоя воля.

  - Нет, там было много от тебя, даже очень много, - он оказался рядом и его пальцы скользнули в мои волосы, освобождая их и растрепывая. - Ты же хочешь выпрыгнуть из одежды каждый раз, когда видишь меня.

  - Это не так, - я вырвалась из его рук. - Откуда тебе знать? Может, я выпрыгиваю из одежды при виде всякого мужчины?

  - Я знаю, что я у тебя первый, - спокойно произнес он, и с этим было не поспорить.

  - Ты не понимаешь, - я заломила руки и опустилась перед ним на колени, - я ненавижу себя после этой ночи.

  - Ты не ненавидишь, - он мягким движением поднял меня на ноги, - ты жаждешь продолжения, но боишься себе в этом признаться. Все, что я делаю - ослабляю твой контроль, и ничего больше. Я просто отпустил тебя настоящую на волю.

  - Я так ужасна? - с отвращением спросила я.

  - Ты прекрасна, - прошептал он, проходя губами и языком по моей шее, и я начала таять, я снова ощущала, что плавлюсь в его руках.

  - Ты убьешь меня? - спросила я ночью, когда мы валялись обессиленные на кровати после любовных игр.

  - Зачем? - спросил он.

  - Как Викторию, как других.

  - Не было никаких других, - отрезал он. - Я редко убиваю, только в случае необходимости.

  - Звучит страшно, - произнесла я. - Что, если эта необходимость наступит со мной?

  - Не наступит. - Он отвернулся от меня прочь.

  - Почему ты не спросил, что делал в моем доме твой брат?

  - Я слышал ваш разговор.

  - Ах, так, - я и не догадывалась, что у него настолько хороший слух. - И что ты думаешь по этому поводу?

  - У нас всегда с ним совпадали вкусы, - улыбнулся он. - Но это ничего, у меня есть все средства для того, чтобы ты предпочла меня.

  - Какие?

  - Хотя бы эти, - он провел рукой по моей голой спине, и я прикрыла от удовольствия глаза. - Я уже там, куда ему вовек не добраться, - ухмыльнулся он.

  - Как ты кормишься? - неожиданно спросила я.

  - В банке крови обычно, - поморщился он, эта тема ему, очевидно, была неприятна.

  - Ты не пьешь кровь из живых людей?

  - Пил когда-то, но больше предпочитаю этого не делать.

  - А как ты нашел меня? Почему я? - спросила я, не скрывая своего любопытства.

  - Потому что ты особенная, - снова сказал он.

  - В чем особенная? - допытывалась я.

  - В своем происхождении, - ответил он, - я не знаю, кто именно был твоим отцом, но это был не человек, Катя. И ты не совсем человек.

  Я едва не вскочила с кровати.

  - Как это я - не человек? А кто? Вампир?

  - Ляг обратно, - он лениво потянул меня за руку и снова повалил на постель, - и не кричи так. В твоей крови есть примесь крови бессмертных, и это просто сводит с ума.

  - В банке, - наконец дошло до меня, - ты сказал, ты питаешься в банке! Ты пробовал мою кровь, и потому нашел меня!

  - Верно, - не стал отрицать он. - Но я рад тому, что нашел.

  - И что это за кровь бессмертных во мне, если это не вампиры?

  - Не знаю, - пожал он плечами, - я не настолько сведущ во всех этих вопросах, но знаю, что это не обыкновенная человеческая кровь.

  - То есть я - твоя любимая еда. Теперь понятно, почему ты не намерен меня убивать. - Мои глаза потемнели.

  - Нет, непонятно, ни черта тебе непонятно. - Он повалил меня на спину и навис надо мной. - Я здесь, потому что ты нравишься мне. - И он запустил свою руку мне между ног, сорвав с моих губ новый стон.

  Был обыкновенный выходной, и Нина с Димой предварительно договорились созвониться и встретиться со мной, но почему-то когда пришел этот самый день, мне никуда не хотелось идти. С утра было пасмурно, а днем небо прорвало, и пошел бесконечный дождь. Временами он лил, как из ведра, временами затихал, но наша улица превратилась в мутную реку, и желание куда-то выходить испарилось окончательно. Я поднялась к себе наверх, и смотрела сквозь открытое окно, как дождь поливает мою любимую липу, как гнется под порывами ветра шелковица в стороне, и как мутные ручьи сливаются в реки. Во всей этой окружающей пасмурности вдруг остро и отчетливо поняла, насколько мне не хватает его рук, и его усмехающегося взгляда, - я отчаянно скучала по Андрею.

  Почему-то именно в такие дни, я заметила, мысли принимали философское направление, и мир казался особенно хрупким и незащищенным, стоящим на грани дня и ночи. Я закрывала глаза, и мне казалось, что руки Андрея обнимают меня, или его пальцы осторожно скользят по моему плечу, переходя на спину. Мне достаточно было бы лежать с ним рядом, смотреть в его глаза, чтобы мой мир стал полным. Если я могла мысленно кричать, в этот момент я звала его, так громко, как только могла. И забрасывала картинами в моем воображении, когда он лежит на кровати возле меня, с вытянутой во всю длину ногой, вторую согнув в колене и прикрывая свою наготу. Но я знала, что он не может прийти днем, и ни разу не приходил. Все мои выходные проходили в одиночестве и размышлениях, тогда как ночи восполняли все недостатки жизни. Иногда, после особенно богатых недель, я спала половину субботы и воскресенья, и бабушка только ворчала, что так я просплю всю свою жизнь. Но это был счастливый сон, часто со сновидениями о нем.