Изоморфы (СИ) - Доминга Дылда. Страница 53

— Если сломать этот стереотип, получится психованный реберф-размазня.

Стэн поднял на нее глаза и ошалело посмотрел в ответ.

— А, ты снова шутишь, — с облегчением произнес он, а Саша тяжко вздохнула. Он совершенно не воспринимал юмор. Стэн был тем самым человеком, которому в конце каждой шутки требовалось говорить «лопата».

— А что, если вы способны мыслить шире и охватить два и более организма? Это же прорыв!

— О, нет, нет, и еще раз нет. Понеслась, — Саша легко соскочила с табурета и решила тактильным контактом остановить Стэна. Это всегда срабатывало безотказно: он тут же сбивался с мысли, еще какое-то время лепетал что-то невнятное, а затем и вовсе смолкал.

— Ну, и что ты предлагаешь взамен? — после воцарившейся тишины, наконец, спросил он.

— Ты же собрал статистику. Я хочу знать, насколько сильный вред я приношу людям, находясь в их телах.

— За те промежутки, что мы исследовали, я не обнаружил никаких изменений.

— Ни у кого?

— Ни у кого. Ты же знаешь, что ты не вызываешь у них даже привычного повышения температуры тела.

— Как же тогда…? — перед глазами Саши вновь мелькнуло лицо Стеффи Райкер.

— Выход. Полагаю, что ответ на твой вопрос лежит в очень резком насильственном выходе.

— Выход, — прошептала Саша, проводя пальцами по своему лицу и вспоминая тот мучительный кошмар и ужас.

— С тобой больше такого не случится.

— Откуда ты знаешь? — не глядя, спросила Саша.

— Ты уже далеко впереди. А то, то были первые детские шаги.

Саша покачала головой. Настроение стремительно уплывало в никуда: чья-то жизнь не могла быть ценой первых шагов неумелого ребенка, или недоразвитого взрослого, если точнее.

— Брось, подумай вот о чем. Может, все дело в зацикленности на цифре два, в разделении, в самом понятии двойственности, а если ты будешь думать о множестве, у нас выйдет? Я ничего не имею против цифры три, или пятнадцать, если тебе так будет удобнее.

Саша закатила глаза и облокотилась о стойку. Стэна опять понесло, не прошло и двух минут. Губы Саши сами дрогнули в улыбке, поначалу несмелой, потом еще одной, и еще, пошире. Иногда он городил такое, что все реберфы отдыхали.

Маленький уютный ресторанчик спрятался на первом этаже здания недалеко от отеля де Виль. Саша была убеждена, что в этом квартале не бывает других заведений, кроме вычурных, но это оказалось не так. Симпатичный парень на входе забрал ее легкий плащ, и улыбнувшись, вежливо указал им на вход в зал. За столиком, к которому Сашу подвел Тинни, уже сидел мужчина лет тридцати. Его внешность Саша сразу же для себя мысленно окрестила классической французской. Высокий лоб, прямой нос с невероятным разлетом крыльев, четко очерченные губы, и удивительные большие треугольные глаза, к которым многие девушки питали слабость. Судя по взглядам, которые изредка бросали на него посетительницы, даже весьма солидного возраста, незнакомец умел производить впечатление.

— Хочу тебе представить, — как никогда официально заговорил Тинни, — Мишу.

Мужчина тут же поднялся и галантно поклонился. Затем вязким текучим движением переместился чуть в сторону и отодвинул стул для Саши, тем самым лишив работы разочарованного официанта.

— Саша, — произнесла девушка, присаживаясь и бросая короткий взгляд на незнакомца.

— Очень приятно, — его взгляд задержался на ее правой щеке, отчего та тут же невольно порозовела. — Я взял на себя смелость заказать вина, — произнес он, таким же тягучим движением возвращаясь на свое место.

— Собственно, я не собирался задерживаться, — вежливо пояснил Тинни, так и не заняв места за их столиком, — у меня дела. Так что отдыхайте. — С этими словами он подмигнул Саше и тут же направился на выход, не дав ей ни возразить, ни возмутиться.

Внезапный уход Тинни привел в их скромной компании на двоих к затянувшейся паузе, которую поспешил нарушить Миша, плеснув Саше вина в бокал и приветливо улыбаясь:

— Это Шато де Монтельи, урожай 1976-го, попробуйте, оно великолепно.

Саше показалось, что она попала в какой-то глупейший фильм и никак не может из него выбраться, что вскоре из-за угла обязательно выскочит перепуганная тетка с трещоткой и крикнет «сцена такая-то дубль такой-то».

— Я не очень разбираюсь в винах, если честно, — прямо ответила она, глядя на своего спутника. — И, если можно, давайте пропустим официальную часть.

— Вот так сразу? — оторопел Миша, и Саша вновь покраснела, понимая, что, очевидно, сморозила какую-то глупость.

— Что вам сказал обо мне Тинни? — спросила она.

— Что Вы грустите, и чтобы я Вас развлек.

— И что он имел в виду под развлечением?

— Вино, ужин, приятный вечер… — начал Миша и соблазнительно улыбнулся, пробегая взглядом по ее декольте.

Саша заерзала на месте, с трудом удерживаясь, чтобы не сбежать в дамскую комнату и не начать натаскивать проклятое платье повыше.

— Послушайте, Миша, я не знаю, что Вам наговорил обо мне Тинни, — наконец, выдавила она, — но я ощущаю себя не в своей тарелке. Мы можем отсюда уйти?

Миша посмотрел на нее с интересом, пару мгновений подумал, потом улыбнулся, подхватывая бутылку, и бросил несколько купюр на стол.

— Сделайте глоток на дорожку, — кивнул он на ее бокал, — не пожалеете.

Саша пригубила вино и удивилась его глубокому бархатному вкусу, нежному и богатому одновременно.

— Это удивительно, никогда не пробовала ничего подобного, — прошептала она заворожено.

Миша только улыбнулся шире и протянул руку, чтобы помочь подняться из-за стола.

Под прохладный июньский ветер они сбежали из душного ресторанчика и от взглядов заинтересованных дам. Миша тоже накинул плащ, и в своем костюме с галстуком выглядел, как клерк или бухгалтер, правда, надо отдать ему должное, симпатичный бухгалтер.

— Кем Вы работаете? — спросила Саша, заинтересованно глядя на своего нового знакомого.

— Разве это имеет значение? — усмехнулся он. — Для нас? — и подмигнул ей.

Саша смущенно замолчала на какое-то время, поскольку так и не научилась отличать изоморфов от обыкновенных людей. С этим у нее были устойчивые проблемы, она почему-то не распознавала их, несмотря на то, что видела даже призраков. Хотя, по логике вещей, с кем еще ее мог познакомить Тинни? Да и зачем вообще? Для развлечения? Это было так не похоже на великого манипулятора от науки.

— Вы… можно мы перейдем на ты? — спросила Саша, осторожно поглядывая на Мишу.

— Да, конечно, — улыбнулся он, и его рука естественным образом очутилась на талии Саши. Как-то он был чересчур скор. Хотя, разве не она сама вытащила его из ресторана? Возможно, для такого, как он, это означало лишь одно: программа вечера стала короче на один пункт, вот только, что планируется на финал, Саше как-то неловко было даже предполагать. Тинни решил заняться сводничеством? От одной подобной мысли хотелось плеваться.

— Вы что-то должны Тинни? — осторожно поинтересовалась она, и его улыбка растаяла так быстро, словно ее и не было.

— Ты умеешь задавать неудобные вопросы, — проговорил он и стал судорожно рыться в карманах, отчего Саша сразу поняла, что он нервничает. Вскоре на свет была извлечена мятая пачка сигарет и зажигалка. Миша прикурил, не с первого раза, и нервно затянувшись, наконец, вновь взглянул на нее. — Может, оставим все это и просто хорошо проведем вечер?

— Это как-то искусственно, прости, — смутилась Саша, пытаясь оправдаться и одновременно не задеть чувств своего собеседника.

Он запрокинул голову и театрально рассмеялся.

— Знаешь, меня еще никто не обвинял в плохой игре, ты — первая. Что ж, — он изобразил шуточный поклон, снимая невидимую шляпу, — преклоняюсь перед искусным зрителем.

— Я — не зритель, и это — не спектакль. Это жизнь, а я — всего лишь че…, — и Саша запнулась.

— Браво! — Миша похлопал в ладоши. — Я почти поверил, — он заглянул в ее лицо. — Теперь я понимаю, почему тебя не удовлетворила моя игра. Это все равно, что предложить мерло по евро за бутылку человеку, пившему Монтельи. Кстати, — он озорно улыбнулся, демонстрируя закрытую пробкой бутылку под плащом, — она все еще с нами. Как Вы относитесь к паркам?