Горящая путевка в ад - Белов Александр Владимирович. Страница 14

— Прислуга, конечно. Я тебя с младенчества растила, ты меня даже бабушкой называла, правда, совсем недолго. Неужели не помнишь? Бедная ты моя девочка, — из выцветших глаз старушки выкатились две слезинки.

Стасу стало стыдно, и он решил исправить ситуацию:

— Не плачь, пожалуйста, бабушка. Я вернулась и теперь уже никуда не денусь.

Старушка засветилась от счастья и, бросив на ходу: "Сейчас пришлю слуг", — довольно резво покинула комнату.

К вечеру покои светились чистотой и домашним уютом. Под потолком горела масляная люстра, потрескивали дрова в камине, и Стас подумал, что не хватает только хорошей книги на ночь. Он совсем не думал, как там сейчас принцесса и магистр с собакой-лейтенантом, и ему не было за это стыдно.

— Эллария, пора спать, — заглянула в комнату "бабушка", — давай я помогу тебе переодеться.

Она положила на кровать белоснежную ночную сорочку, панталоны с рюшами и колпачок.

— Милая, что же ты стоишь? — удивилась старушка. — Помочь тебе снять это ужасное платье? Если хочешь сейчас искупаться, я распоряжусь нагреть воды.

Стас не сдвинулся с места. По его мнению, было бы нечестно видеть Элларию без одежды, а именно это ему предстояло. В нем боролись противоречивые чувства: страсть в нем взывала, твердила, что если не сейчас, то когда, а совесть — вечная ее соперница, уговаривала не делать этого.

— Бабушка, — наконец сказал Стас, — ты иди, спи, а я сама переоденусь, мне еще надо пару отжиманий на ночь сделать.

— Загубили девочку, изверги, — всплеснула пухлыми ручками старушка, — да разве приличной принцессе можно такими вещами заниматься почти перед самой свадьбой?

— А что неприличного в отжиманиях?

Старушка только махнула рукой и притворила за собой дверь. Стас остался один в тяжелых раздумьях на вечные темы: кто виноват и что делать? При любом раскладе выходило, что виноват он сам, а ответ на вторую часть вопроса так и не пришел.

— Эй, — послышалось откуда-то сверху. — Эй, ты кто такой?

Стас вздрогнул и посмотрел наверх. В паре метров над ним парил призрак мужчины в рыцарских доспехах с поднятым забралом, с мечом на изготовку. Страшно не было, он уже успел привыкнуть к подобным явлениям, скорее, любопытно.

— Я принцесса Эллария. Не видно, что ли?

— Не смеши мой шлем, самозванец! — усмехнулся призрак и подлетел ближе. — То, что ты в ее обличии, еще не значит, что ты и есть принцесса.

— Но как?

— Как я об этом догадался? Очень просто, все призраки способны на это. Так сказать, бонус за наши муки, хотя я лично не нахожу в своем существовании ничего ужасного, в отличие от других, которые любят повыть и погреметь цепями. В таком состоянии тоже есть свои прелести: можно ходить сквозь стены, никогда не спать, видеть и слышать все, что говорят люди, которые, к тому же, и не подозревают о моем существовании. Правда, есть один минус: улететь из замка я не могу, потому как погиб здесь, зато могу пролетать сквозь людей, и тогда они покрываются мурашками, как будто слегка мерзнут.

— Так вот откуда взялся тот холод, который я сегодня ощутил, — догадался Стас.

— Да, это был я, — показалось, или на его щеках заиграл румянец?

— Слушай, если ты все слышишь и знаешь, то, может быть, подскажешь, почему моя няня, ну точнее, няня Элларии, так отреагировала на мои слова об отжиманиях?

— Ха, старуха глуховата и ей послышалось не отжимания, а обжимания. Она сейчас обсуждала это с поваром.

Стас все равно не понял, что в этом страшного, и продолжил допрос.

— Скажи, почему король выгнал принцессу из замка? Она так сильно его допекла?

— Вот этого я тебе не скажу, хотя и знаю, конечно.

— Если бы знал, рассказал бы уже, — поддел его Стас. — А еще призрак называется.

— Я не могу рассказывать то, что не предназначено для чужих ушей. Вдруг ты шпион какой, а я тебе тайну королевства разболтаю.

— Ладно, спокойной ночи, — Стас притворился, что зевает, хотя спать ему совсем не хотелось, и сел на краешек кровати. — Раз ты ничего не слышал об этом, то нам и разговаривать не о чем.

— Да я живу в этом замке четыреста лет и знаю такое, о чем сам король не догадывается. Например, где спрятаны сокровища Франциска Жадного, — призрак хитро сощурился.

— Сокровища меня не интересуют, — Стас отмахнулся от рыцаря, как от назойливой мухи. — Все равно нужно будет отдать все государству, а мне достанется только двадцать пять процентов. Исчезни, я спать хочу.

На лице призрака отразились сомнения. Видно было, что он хочет о чем-то рассказать, но не решается. И тогда Стас привел последний аргумент:

— Похоже, от тебя в замке никакой пользы. Подглядывать и подслушивать — этим тут каждый второй занимается, так что завтра вызову священника и он отправит тебя в страну вечного покоя.

Конечно, Стас блефовал, но это сработало. Несчастный призрак присел рядом с молодым человеком, положил на одеяло свой меч, отчего оно даже не шелохнулось, и посмотрел на Стаса грустными глазами.

— Я согласен, жестокий самозванец. Не надо священника, ладно?

Стас еще немного подумал, набивая цену и, наконец, согласился оставить призрака в замке еще лет на сто.

Рыцарь снял шлем, под которым оказалось совсем юное лицо. Оказывается, ему было всего шестнадцать лет, что в его время считалось довольно зрелым возрастом. Он рассказал, что погиб от лап дракона, защищая прапрабабушку Элларии, с тех самых пор и живет в замке, охраняя покой ее потомков.

Призрак поведал историю о семи Хранителях, о том, что жестокий колдун Балтамор похитил уже шестерых, в надежде заполучить власть над Магией — это сделает его всемогущим и практически неуязвимым. Элларии грозит страшная опасность, потому как она и есть седьмой Хранитель, к тому же ее часть самая важная, ведь именно эта часть соединит остальные шесть, без нее Балтамор не получит того, о чем мечтает.

— Я все равно не понимаю, неужели нет других магов, которые могли бы победить Балтамора? И почему те шесть не объединят свои Силы, чтобы убить колдуна?

— Все не так просто, самозванец, — призрак покачал головой, — Хранители знают о существовании друг друга, но не знают, где конкретно обитает каждый из них. К тому же, им категорически запрещено объединять Силы, потому как это может привести к непредсказуемым последствиям.

— Прекрати называть меня самозванцем, — обиделся Стас, — у меня имя есть.

— Имя твое мне известно, но "самозванец" нравится больше, — призрак, кажется, издевался.

— Ладно, зови, как хочешь. Скажи, а Эллария может отказаться от миссии Хранителя?

— Нет.

— Ясно. Тогда еще один вопрос: почему колдун до сих пор не пришел за ней, ведь он наверняка уже узнал, что принцесса вернулась домой?

— Сказано ведь тебе, все не так просто, самозванец, — призрак осекся под строгим взглядом и поправился, — Стас. Очень давно, когда Балтамор еще не был алчным и злым, он полюбил одну деву, которая никак не хотела отвечать ему взаимностью. Звали ее Марта, — призрак выдержал паузу, дожидаясь эффекта, но, так и не дождавшись, объяснил. — Мартой звали третью жену короля Филиппа Неотразимого, она стала матерью Элларии.

— Прямо мексиканский сериал какой-то, — присвистнул Стас. — А почему Марта не отвечала Балтамору взаимностью? Он был страшным? Кривым, косым? Может, у него изо рта плохо пахло?

— На тот момент Марта была довольно сильной ведьмой, а Балтамор подмастерьем у одного мага. Она сказала, что не может быть сильнее своего избранника, но пообещала отдать руку и сердце тому, кто будет превосходить ее по Силе. Тогда Балтамор решил, что добьется могущества во что бы то ни стало. Набравшись опыта, он убил своего учителя подло, во сне, хотя и наговорил всем, будто в честном поединке, забрал его Магию и пришел к Марте. Он продемонстрировал ей многократно увеличившуюся Силу, а заодно и отрезанную голову своего учителя, но девушка то ли в шутку, то ли всерьез сказала, что этого мало, и теперь он должен завладеть Силами Семи Хранителей, тогда она станет его навеки.