Небесный король: Покровители - Живой Алексей Я.. Страница 21

«Где же американцы, – думал Антон, шагая по лестнице за добровольными помощниками полковника Губанова, – может, мимо прошли, меня не заметили»?

Но в этот момент снизу раздалось до боли знакомое «Гоу, гоу, гоу!!!» и холл отеля «Мухафаз» наполнился топотом тяжелых армейских ботинок. Гризову даже показалось, что он услышал рев нескольких моторов во дворе, словно ко входу в отель с причудливой вязью на вывеске, подкатило сразу несколько «Хаммеров».

– Давай быстрее, – подтолкнул его шедший сзади парень, которого друзья звали Иван Петрович.

Гризов зашагал еще быстрее, почти побежал за двумя маячившими впереди спинами остальных журналистов из «Красной звезды», которые уже свернули за угол на третьем этаже. Все остальные журналисты плотной группой быстро передвигались по узкой лестнице за спиной Ивана Петровича и рассасывались по мере достижения своих номеров.

Гризов достиг двери в комнату коллег из «Красной звезды» в тот момент, когда по лестнице застучали ботинки американских морпехов. Он даже остановился на секунду, словно хотел запечатлеть их прибытие, но его кто-то с силой схватил за жилетку и втянул в номер. Это был второй крепко сбитый журналист, как припомнил Гризов звали его Костяном, то есть Костей.

Костян плотно затворил дверь, закрыл ее на замок и повернулся к Антону. За его спиной Иван Петрович и третий, имени которого Гризов не помнил, зачем то вышвыривали все из огромного шкафа-купе, стоявшего у стены.

– Слушай сюда и не перебивай, – сообщил Костян, – там, в шкафу, лаз в номер, что внизу под нами. Ты полезешь в шкаф, и будешь ждать, сигнал. Как только американцы захотят посмотреть, как мы тут живем, Иван Петрович стукнет по стенке дверцы, и ты просочишься вниз, плотненько закрыв за собой люк. Попадешь в такой же шкаф. Голуаз, то бишь, Гоша, уже там.

Гризов осмотрел мельком номер, но действительно не заметил третьего.

– Если американцы будут смотреть нижний номер, Голуаз тебе стукнет, и ты полезешь еще ниже на первый этаж. Попадешь в подвал. А там уже сиди тихо и не рыпайся, пока кто-нибудь тебя не достанет оттуда. Понял?

Гризов кивнул, но ни хрена не понял. Какие-то странные получались коллеги с потайными ходами из номеров. Шутят они, что ли, в такую минуту? Ну, шкаф так шкаф, хотя каратели в первую очередь искать будут именно там.

– А что будет, если…

Он не успел договорить, рядом с входной дверью протопало несколько пар американских ботинок и остановилось. Солдаты приблизились к двери. «Лук хиа»! – раздалось за дверью, в которую мгновенно забарабанили кулаки. Журналисты из «Красной звезды» напряглись.

– Все, – шепотом проговорил Костян, – вали в шкаф и чтоб тихо там.

И, обращаясь к двери, крикнул.

– Джаст э момент, плиз. Сейчас, сейчас!!!

Гризов молча повиновался, вспомнив о пулях, что еще недавно свистели над его головой. В шкафу было почти пусто: висело только несколько пиджаков и рубашек. Да еще стоял матерчатый чемодан с походной сумкой, так что Гризов смог свободно разместится на корточках. Но то, что он увидел, его озадачило. Костян не обманул. В правом углу шкафа отчетливо виднелся узкий лаз, уводивший вниз по едва различимой лестнице. Все это Гризов успел заметить, пока за ним не захлопнулась дверь. Вспомнив об инструкциях Костяна, он нащупал лестницу и аккуратно спустился по ней на три ступеньки, чтобы в случае чего спрыгнуть вниз и захлопнуть за собой крышку. Затаился.

В комнате наверху открылась дверь, и внутрь ворвались американские пехотинцы. Послышался грохот переворачиваемой мебели, нечленораздельные звуки, агрессивные вопли на английском, а спустя секунд тридцать, которые Гризову показались вечностью, он разобрал отчетливый стук в дверь шкафа. И мгновенно провалился вниз еще на пару ступенек, едва успев затворить за собой деревянную крышку люка, на которую тут же упало что-то мягкое сверху. То ли чемодан, то ли сумка. Теперь он оказался в таком же шкафу, но на один этаж ниже. Люк на ощупь имел второе дно, которое Гризов также приподнял за собой, отделившись второй перегородкой от верхнего этажа.

Антон прислушался. Наверху пошумели еще какое-то время, но, видимо удовлетворились отсутствием в номере человека, похожего на Антона Гризова и ушли искать его в других номерах, переломав всю мебель. Стрельбы не было. Гризов уже было собрался полезть обратно, но вспомнил, что Костян не велел. Нужно было ждать сигнала от третьего журналиста по кличке Голуаз, который должен был находится здесь, прямо за дверью. Так может выйти? Антон тихо поскребся в дверь.

– Сиди тихо и молча, – тут же отозвался Голуаз, стоявший, как оказалось, рядом с дверью, – жди, пока не вынут. Еще рано.

Антону пришлось смириться со своим положением пленника в темном шкафу с потайным ходом. Но, уж лучше так, чем в застенке у поборников демократии или вообще в гробу. Так еще оставалась надежда на спасение. От нечего делать Гризов стал размышлять о происходящем и пришел к выводу, что ребята из «Красной звезды» довольно странные. Судя по тем шкафам, которые он успел осмотреть, это были ОЧЕНЬ странные журналисты. Он даже был готов поспорить, что они вовсе не журналисты, а какие-то разведчики или спецназовцы. Только вот, что они здесь делают. Воюют что ли? Но с кем? Мы с Америкой пока не воюем, хотя жаль. Но, тогда с кем?

В этот момент он услышал даже через дверь шкафа звук вышибаемой входной двери в номер. Американцы решили проверить и здесь. «А может, сдал кто? – пронеслось у Гризова в голове». Он уже даже не отдавал себе отчет, слышал ли он условный стук Голуаза или нет, а просто провалился дальше вниз по лестнице. Это занятие начало становится для него уже привычным.

Едва он покинул шкаф, на втором этаже захлопнув люк над своей головой, как лестница сложилась на каких-то пружинах и поднялась к потолку, став его частью. Шкаф принял первозданный вид. Спускаясь вниз, Антон неожиданно потерял лестницу, она вдруг ушла из-под ног, и Гризов сорвался в темноту. Вскрикнув от испуга, он пролетел пару метров и мягко приземлился на какой-то тюфяк, ничего себе не сломав. Полежал с минуту, подождав, пока глаза станут различать малейший свет в кромешной темноте. Прислушался. Судя по давившей тишине и запахам, он находился в подвале отеля «Мухафаз», в каморке, наверняка, не обозначенной ни на одном плане.

Антон встал. Сделал три шага и уперся в стену. Стена была холодной и шершавой, под ногами скрипела бетонная крошка. Продвинувшись по стене на пару шагов правее, Гризов нашарил в темноте массивную железную дверь. Ручки не было. Но дверь, – это уже не плохо. Раз есть дверь, значит, за ней есть выход. И кто-то сюда входит и выходит. Вопрос только как часто. Костян сказал ждать. Голуаз тоже сказал ждать, пока не вынут. А если их там наверху уже порешили всех? Если вообще не вынут?

От этой мысли журналисту, замкнутому в коморке и окруженному тьмой, стало как-то не по себе. Он постарался прогнать ее. Минут через десять Антон уже почти освоился, но видеть лучше не стал. Никакого света не пробивалось из-за массивной двери, а окон здесь, похоже, отродясь не бывало. Оставалось только ждать. Гризов на ощупь обошел по периметру комнатушку: пусто. Только на полу лежал какой-то тюфяк, на который он так удачно приземлился, упав с лестницы. С одной стороны тюфяк примыкал к стене. Антон сел на него сбоку и прислонился спиной к этой стене, так чтобы на него никто не упал сверху, если вдруг коллеги из «Красной звезды» задумают воспользоваться тем же путем.

Сколько времени он провел в этом бетонном колодце, было не ясно. Может час, может два. Никаких сигналов ему не подавали. Здесь под землей было не холодно, скорее сухо и душно, видимо местный климат давал о себе знать и в подземельях. Никаких крыс или других обитателей подземного царства Антон не учуял. Скоро Гризов задремал или впал в напряженное забытье, так, что и сам не понимал, спит он или грезит наяву.

Ему привиделся странный восточный сон: лунной ночью он стоял один на вершине песчаного холма. Отсюда, с вершины холма, при свете полной луны открывался сказочный вид на ночной город, неожиданно возникший внизу. Бесконечная крепостная стена опоясывала и охраняла собой сотни спящих зданий, завораживавших взгляд своей красотой. В лунном свете спали дворцы, увенчанные куполами. Повсюду возвышались многочисленные мечети. Но выше всех, из центра огромного города, неудержимой стрелой, стремился в небо изящный даже ночью, минарет. Его стены, закручиваясь спиралью, уходили в самое небо. Глядя сквозь эту дикую неземную красоту, Гризову показалось, что Наташа не умерла, а ушла в этот город. Она стояла сейчас у древних городских ворот и махала ему рукой, словно приглашая войти.