Техномагия - Коваль Ярослав. Страница 108

- Ну почему ходим, высматриваем, - открестился парень. - Просто случайно рядом оказались.

- Ну да, понимаю. Дозорам тоже нужно чтото есть. Например, картошку… И много вас?

- Где?

- Вообще.

- В Дозорах? Ну поразному. Человек шестнадцать в нашем; в Дневном, кажется, побольше. И целых три человека в Инквизиции!

Рейр не читал «Дозоров», смотрел только первый фильм из двух, а потому понятия не имел, что такое «Инквизиция», и знатьто, в общем, не хотел. Но сделал понимающее лицо. Собеседникам нужно было подыграть.

- Понятно. И чем же вы собираетесь заниматься?

- Как - чем? Следить за порядком, конечно.

- Нуну… За порядком во всем городе? Вшестнадцатером?

- Нас скоро будет больше, - решительно, с глубокой уверенностью сказала девушка.

- Правда? - Рейр посмотрел с любопытством. - И как скоро?

- Еще не знаем.

- А вопросы наведения порядка вы уже согласовали с другими, более мощными, более давними по времени возникновения Орденами и Организациями?

Воцарившееся неловкое молчание растянулось на добрых две минуты. Парень и девушка смущенно переглядывались. А магистр Круга спокойно сделал себе пометку, что его собеседники не столько конкуренты, сколько еще одно явление магического Петербурга, и отнюдь не единственное. Причем возможно, оно даже станет полезным для Круга. Особенно если правильно повернуть дело.

- Видимо, нет, - кивнул он. - Ладно, я могу вас свести с координатором Алого Круга, и вы все обсудите.

- Вообщето, наверное, не нам надо говорить с этим… координатором. А нашему… Ну главе Ночного Дозора.

- Естественно. Передайте ему, что с координатором Круга ему стоит переговорить. Вот телефон секретаря, пусть он договаривается сам. Ладно, - и, решительно сделав ручкой, отправился дальше.

- Где ты шлялсято, а? - словно приветствие от стервозной жены, встретила его в дверях сакраментальная фраза. И от одного и того же человека - от Ирис.

Это была несколько полноватая, бледная, малоинтересная девушка с неопределенного оттенка темными волосами и острым, пронзительным взглядом. Она считала себя последовательницей и ученицей Ночи еще в незапамятные времена, когда магия едва обнаруживала себя, а уж во всей красе показываться даже не собиралась, и обе женщины были значительно моложе. Их дружеская привязанность прошла проверку временем и потому подразумевалась как нечто настолько надежное, что само по себе наделяло ее носителей особыми качествами. Ну то есть Ночито она прибавить ничего не могла, поскольку Ночь давно воспарила над общей безликой массой. А вот Ирис добавляла.

Но только не в глазах Рейра. К Ирис он относился с презрением, и часть этого презрения как бы падала и на координатора Алого Круга - за то, что руководствовалась личными привязанностями там, где им не место.

- Тебе больше заняться нечем, кроме как следить, кто когда пришел? - с ленцой полюбопытствовал он.

- Не хами. Знаешь прекрасно, что тебя ждут, и вместо того, чтоб объяснить свое поведение, цепляешься ко мне.

- Есть основание цепляться. Ты, насколько мне известно, входишь в число Одиннадцати, куда и Ночьто не входит. Положение занимаешь очень высокое. Обязанностей у тебя должно быть очень много. Исполняй ты их, тебе бы было не до уходовприходов.

- Я то же самое могу сказать и о тебе! - всерьез разозлилась Ирис.

Было отчего разозлиться. Стрела Рейра попала в цель. После бегства Кайндел ее отсутствие ощутили не сразу, но когда ощутили, Круг залихорадило. Оказалось, что с аналитиком, который и на переговорах оппонентов насквозь видит, и готовую картину происходящего преподнесет, и много на что еще способен, жить в разы проще. Решение признать аналитика третьим в Высшей Десятке (которая тогда еще была Десяткой, теперь же Десять по необходимости преобразовались в Одиннадцать) было принято окончательно и уверенно.

Однако готового аналитика под рукой не оказалось. Кинулись к Ночи, поскольку именно она в свое время приняла к себе Кайндел и ее же представляла как человека, способного работать с информацией. На этот раз Ночь порекомендовала Ирис.

Нет сомнений, коечто та умела. Способна была связать причину и следствие и, поскольку в прошлом была практикующим психотерапевтом, умела вести беседу, чувствовать ложь и чужие эмоции. Но не способна была сделать из интуиции оружие или хотя бы рабочий инструмент, а потому там, где ее предшественница действовала легко, непринужденно и ни разу не ошиблась, Ирис продиралась, как сквозь густой лес, и ошибалась приблизительно в половине случаев. Причем не потому, что гадала наудачу, а потому, что никак не могла понять суть того дела, которым занималась.

И сама отлично осознавала свою слабость. Точный ответ она могла дать лишь в ситуации, где и так все понятно. Но там и остальные б не ошиблись. Ночь подбадривала подругу, говорила, что та научится, поскольку все постигается с практикой, и, кажется, сама искренне в это верила. Ее подруга тоже старалась верить, но в глубине души чувствовала, что изначально пошла по неверному пути. У нее были какиеникакие способности к анализу, уже не способные развиться, потому Ирис понимала бесполезность своих усилий, но не могла понять, как же надо, чтобы правильно.

- Обо мне? - напоказ удивился Рейр. - Я свои функции исполняю. А если ко мне есть претензии, то пусть их предъявляет сам гроссмейстер. Но никак не ты.

- Интересное дело, почему это я тогда должна выслушивать от тебя претензии?

- Потому что тебе нечего мне возразить, - рассмеялся ей в лицо Рейр и прошел в кабинет, где его ждал магистр Алого Круга.

Его когдато звали Александром, но об этом, кажется, наглухо позабыл даже он сам. Два года назад он стал первым магом нового мира, вступившим в настоящий ментальный поединок с другим чародеем. Этим «другим» стал Холойг Суалтам О’Фейд, старший сын Шенны. Никто не ожидал от него таких талантов к псионике, хотя бойцы и чародеи Круга понимали, что он никак не может быть в магии полным нулем. Собственно, и семейство О’Фейд было выбрано потому, что в нем почти все обладали даром. Самой сильной была энергетика Шенны, но женщина не развивала свой талант, поскольку помимо страстного мистицизма отличалась высокой степенью религиозности. Ее одаренность стала великолепной питательной основой для духа Ночи, едва не погибшего вместе с собственным телом. Освоиться в теле ирландки ей стоило немалых трудов, хотя за свои усилия она была вознаграждена вдвойне.

Но чтоб обеспечить координатору Круга запасное тело, его, цинично говоря, еще надо было захватить. И вот тут глава Алого Круга (командовавший всей операцией) столкнулся с серьезной проблемой - свою мать, а заодно и братьев старший из мужчин О’Фейд отдавать не пожелал. Что, собственно, можно понять, особливо если не придираться. Схватка без малого едва не стоила Александру души - что уж там говорить о жизни. Хотя со всеми остальными членами семейства справились спутники магистра и таким образом обеспечили ему честный поединок, свою слабость в ментальном взаимодействии тот ощутил довольно скоро.

Он никому не рассказывал об этом затянувшемся на несколько часов бое, в ходе которого успел поседеть, постареть, снова помолодеть и опять поседеть. Но молчал не оттого, что было неприятно вспоминать, а потому, что почти ничего не запомнил. Только и мог припомнить, как на исходе схватки, сам едва ли осознавая, что делает (и в дальнейшем для собственного спокойствия делал вывод, что, видно, иначе было попросту невозможно), он втянул в себя чужое сознание и выпил чужую жизненную энергию.

Холойг Суалтам перестал существовать, тело его рассыпалось прахом, а Александр стал совсем другим человеком. Впитанная чужая сущность хоть и была покорена, однако серьезно влияла на дух победителя. Настолько, что он изменился как внутренне, так и внешне, обличьем теперь вполне мог сойти за Холойгова брата и уже без внутреннего сопротивления носил его имя. И, само собой, приобрел дар старшего сына Шенны к псионическим и эмпатическим воздействиям на окружающих.