Техномагия - Коваль Ярослав. Страница 121
На этот раз пауза получилась значительной по времени - почти девять месяцев. Запахи и звуки обрушились на девушку, как снежный сугроб, сорвавшийся с покатой крыши. Она была готова к этому, но, как оказалось, за девять месяцев успела подзабыть своеобразие происходящего с ней. Казалось, она слышит, как в комнате через одну и даже через две оэсэновцы занимаются своими делами и как Один, грохоча дверцей большого сейфа, вынимает из него карту областей магической напряженности, сделанную экспертами, и как… Не стоило большого труда повернуть видение именно в эту область и точно узнать, чем занимается глава службы безопасности ОСН и что беспокоит Роннана. Однако Кайндел хотела не этого. Сейчас, пока она еще до определенных пределов владела собственной душой, ее следовало направить по нужному пути.
Дальнейшее немного напоминало медитацию, только на этот раз ее душа не просто воспарила над домом, потом над городом - это происходило стремительно, скачками.
А потом она оказалась в лесу. Как во сне, своими действиями она управляла лишь отчасти, а тем, что видела, не управляла вообще. И теперь шагала по пояс в папоротниках, одетая во чтото длинное, с широкими рукавами, норовящими зацепиться за ветки, с подолом, не метущим палую хвою лишь потому, что этому мешала трава и все те же папоротники. Девушка ощущала под пятками мох и камни, которые не ранили ее и не могли ранить, потому что она ступала мягко и естественно.
Она касалась пальцами стволов, шершавых, в потеках старой смолы, и эти касания были чемто вроде приветствия. Все здесь было живым, лес пронизывали тонкие, как проволока, лучи солнца и потоки энергии. И то, и другое существовало в одной плоскости, и то, и другое пропитывало собой мир вокруг нее, и она чувствовала себя дома.
Вдруг поймала себя на том, что поправляет рукой длинные распущенные волосы (господи, кажется, так давно она носила эту прическу… А потом обрезала косы, потому что с короткой стрижкой намного удобнее быть курсантом и бойцом ОСН). О том, что может значить этот элемент видения, можно было подумать позже.
Еще несколько десятков шагов, и она вышла на берег ручья. Тот был узкий, без проблем можно перемахнуть одним прыжком, но Кайндел не стала прыгать - она присела на берегу и погрузила пальцы в воду. Вода обожгла льдом, но это было даже приятно.
Ощущения и мысли захлестнули девушку. Далеко не все из того, что происходило внутри и вокруг нее, она была способна воспринять сейчас, но это было и не нужно. Каждая подробность запоминалась, чтоб потом мысленно вернуться к ней и осмыслить заново, всерьез. Вокруг и внутри нее происходило чтото очень важное. И это нужно было прочувствовать до конца.
Но оставаться здесь дольше было нельзя. Не затем она ушла в видение, чтоб теперь в свое удовольствие гулять по приятному для нее лесу. Хотя и этот элемент видения следовало както осмыслить. Чуть позже, разумеется. Она сделала над собой усилие и, испытав мгновенное ощущение полета, обнаружила, что стоит в колоннаде Казанского собора. Когдато здесь, по этой гигантской галерее с массивными мощными колоннами гуляли и общались питерские неформалы, молодежь, которая не могла позволить себе ходить по клубам, но общаться хотела. Потом колоннаду закрыли простенькими металлическими решетками, и она опустела, а неформальная молодежь подыскала себе другое местечко.
Но сейчас решеток здесь не было. Между колоннами полз туман, он же густо заткал сквер и неработающий фонтан, а противоположная сторона Невского проспекта, в том числе и темное здание с глобусом на угловой башенке - старый «Дом книги», потом превратившийся в офисное здание, а теперь набитый маленькими мастерскими - благодаря выгодному расположению и огромным окнам. Она оглянулась. Колоннада была пуста, но по ней, по крайней мере, теперь можно было спокойно пройтись из конца в конец.
А потом она ощутила чьето присутствие за спиной. Обернуться девушка не могла себя заставить, просто это почемуто совершенно не хотелось делать. Куда важнее был разговор. А то, что разговор будет, Кайндел знала наверняка.
- Привет, - проговорил голос.
- Привет.
Они помолчали.
- А здорово, что есть возможность поговорить вот так, спокойно, без спешки, - сказал он.
- Ты о чемто хотел говорить со мной?
- Ну да, - короткий мягкий смешок. И хотя в смехе обычно проявляется индивидуальность человека и по смеху знакомца можно узнать даже в кромешной темноте, ничего знакомого Кайндел в этом звуке не почувствовала. Значит, либо собеседника она знала давно, и видение вернуло ее в сферу ощущений, которые она просто не помнила, либо человека она не знала вовсе. Это все девушка отметила мимоходом, по укоренившейся привычке. - Ведь многие, очень многие задавали тебе этот вопрос, и ты каждому находила что ответить, но не отвечала в сердце своем.
- Почти разговор духовника с новообращаемым…
- Ну что поделать, если в большинстве именно священники находят самые правильные вопросы. И самые правильные ответы.
- Только непонятные. Потому что туманные.
Снова короткий смешок.
- Но ты же знаешь свойство истины. Тому, кто еще не дорос до нее, она представляется набором ничего не значащих образов, в общем, полной бессмыслицей. Ее надо самому выстрадать…
- Не обязательно страдать, - усмехнулась она, - чтоб стать мудрым. Достаточно просто пройти до конца намеченный путь.
- А ты уверена, что идешь правильным путем? - живо вступил голос.
- Конечно. Иначе б не шла…
- Ой ли?… Ты перешла на другую сторону и помогаешь устанавливать свою власть главе ОСН… Но ведь ты прекрасно понимаешь, что любая власть порочна по сути своей.
- Положим, так, - улыбнулась девушка. - Но без нее пока не обойтись. Такова уж природа человека: стремясь упростить себе жизнь, он ее усложняет.
- Хорошо сказано. Однако проблемы это не решает. Что ты будешь делать, если потом окажется, что ты ошиблась?
- Предвидеть все невозможно. Согласись?
- Согласен.
- Проблемы надо решать по мере их поступления.
Кайндел вдруг поняла, что больше не стоит в колоннаде Казанского собора. Момент перехода она на этот раз не почувствовала, однако какимто чудом оказалась во дворе - обычном питерском дворе, которых сотни и тысячи, где валяется всяческий мусор, а также старые доски, которые жильцы рубили на дрова, пока было холодно, а теперь использовали в случае перебоев с газом и электричеством. Перед ней была сорванная с петель железная дверь и темный коридор, ведущий внутрь. Он был, видимо, сравнительно недавно выкрашен краской, однако она помнила эти стены другими - они были испещрены надписями, сделанными черным маркером без размаха, однако покрывавшими все плоскости в рост человека снизу и доверху.
Здесь располагалась Ротонда, та самая, на Гороховой, еще одно давнее место встречи неформальной молодежи. Парни и девушки встречались здесь до тех пор, пока жильцам дома не надоело и они не поставили железную дверь, вот эту, которая теперь висела на одной петле. Чтоб попасть к самой ротонде - круглому затейливому сооружению с двумя лестницами - одной подлиннее, другой покороче, - колоннами и круглой площадкой поверху венца колонн, откуда очень легко было полететь вниз, если зазеваться, - нужно было пройти этим коридором и свернуть налево…
Она так и сделала. Как и раньше, в огромной зале с ротондой не было электричества, зато горело около десятка свечей, и Кайндел вспомнила легенду, которая ходила по неформальной тусовке, будто бы в этом месте когдато происходили встречи масонов. Бог его знает, так ли это было на самом деле. Да и неважно, по большомуто счету. Но при виде ротонды дыхание у девушки перехватило. Она так давно не видела ее, что теперь это впечатление разом вернуло ее в то время, когда она была совсем юна и безумно влюблена в своего мужа… Кстати, по закону он все еще оставался ее мужем. Они не успели официально развестись.
- Зачем ты привел меня сюда? - спросила она, но голос не ответил ей. Она обернулась - за спиной никого не было.