Бойцы Данвейта - Ахманов Михаил Сергеевич. Страница 42

«Точно не безгрешен», – думал Вальдес, помогая Занту спуститься с трапа. Она боялась, но он ее уговорил, сказав, что атаки хапторов не предвидится, что даже их механизмы исчезли, и только УБР, верный страж, обходит территорию. Теперь Занту стояла на песке и озиралась по сторонам с таким восторгом, с таким чарующим изумлением, что у Вальдеса теплело в груди. На ней был легкий комбинезон, талию охватывала узкая полоска гравипояса, в волосах перемигивались огоньки – вероятно, работала какая-то защитная система.

Ночь в этих широтах Пыльного Дьявола оказалась спокойной, насыщенной ароматом моря и запахом нагретых светилами скал, а в небе плыли двенадцать разноцветных лун, делавших остров похожим на обитель призраков. Белые изваяния из сталактитов и кварца будто шевелились, изображая животных и птиц, населявших этот каменный лабиринт; в ливне небесных лучей искрились самоцветы, блестели лунные дорожки на песке, и неторопливо, беззвучно, таинственно скользили тени. Тишину нарушал лишь скрип песчинок под ногами; даже рокота волн не было слышно.

Они остановились на овальной яшмовой плите, оранжевой с лиловыми разводами, косо торчавшей из песка. Узкая ладошка Занту пряталась в руке Вальдеса.

– Твой остров – там, на Земле, похож на этот?

– Только тем, что у берега есть песок и камни, а вокруг – океан.

– Он не такой красивый?

– Ну, почему же… У нас растут деревья, целая роща пальм, полинезийская сосна, две магнолии, бамбук и заросли цветов… гибискус, юкка… В центре острова – опреснительная станция, маленькое озеро и старый дом, построенный моими предками. Большой дом, в два этажа, веранда на восток, веранда на запад… – Вальдес вздохнул. – Утром мы садились за стол на восточной веранде, вечером – на западной. Пили вино, разговаривали и смотрели, как гаснет над морем вечерняя заря…

– Мне хотелось бы взглянуть на это, – сказала Занту. – Жаль, что я не человек и даже не могу притвориться человеком, как тот, кого ты зовешь Светлой Водой. Я бы…

Вальдес внимательно посмотрел на нее:

– Ты сказала, что Кро притворяется. Я слышу это не первый раз. Почему? Из-за его протезов? Из-за биомеханических органов?

– Нет. Если бы он захотел, все утерянное к нему вернулось бы. – Занту зябко передернула плечами. – Когда-то такие существа, как он, прилетели к нам, и видом они походили на лоона эо. Мы зовем их мзани и умеем распознавать их сущность. Они обещали нам помощь и защиту, но мы сами выбираем Защитников. Им пришлось уйти. Мзани не хотели нам зла. просто они любопытны и желают знать о каждом народе Галактики.

– Что в том плохого?

– Может быть, ничего, но нам это не нравится. Мы боимся… боимся чужих, боимся их жадности, тяги к насилию, их агрессивности и мощи… И мы не желаем, чтобы кто-то слишком многое знал о нас и наших страхах. Даже мзани, не желающие нам плохого.

«Надо же, мзани! – подумал Вальдес. – Фантазия вечно испуганной расы беспредельна. Монстры и призраки чудятся в каждом темном углу».

– Пусть ты права, и Кро не человек, но в мудрости ему не откажешь, – вслух заметил он. – Кро тоже боится… или, скажем так, опасается.

– Чего же, Сергей Вальдес с Земли?

– Вы поставляете механизмы многим расам. Устройства, которые можно разобрать, а модули использовать в военной технике. Этот Большой Ассенизатор для кни'лина и агрегаты, которые мы привезли хапторам… Те и другие нам не друзья.

Занту негромко рассмеялась:

– Успокой мзани, который притворился человеком. У нас в астроидах говорят: скорее Древние вернутся в мир, чем так случится. Эти модули… то, что ты называешь мелкой частицей устройства… они имеют примитивное самосознание. Они становятся мертвыми, если в них что-то хотят изменить или использовать не так, как надо.

– Хорошая новость, – сказал Вальдес. Темная полусфера УБРа пролетела над ними, зависла над скалой, усыпанной серым пеплом топазов, и, не дождавшись приказаний, умчалась прочь. Занту проводила ее взглядом.

– Если бы я была человеком… была земной женщиной… и если бы ты очутился с нею здесь… только ты, она и больше никого… Что бы ты сделал, Сергей Вальдес с Земли?

– Многое, мой златовласый ангел. Такое, о чем я боюсь помыслить, не то что сказать.

– Например?

– Я взял бы ее на руки и понес вокруг острова.

Ее глаза сверкнули лукаво и печально.

– Меня никогда не носили на руках… Ты ведь сильный, Сергей Вальдес, ты меня не уронишь, верно?

– Не уроню.

В своем гравипояске он была легче пуха. Ее губы манили, как раскрывший лепестки цветок. Вальдес склонился к ним и улетел в Великую Пустоту, полную тепла и света.

Платформы со сканерами зависли у подножия острова, чуть выше опорной решетки из керамических балок. Операция по масштабированию должна была начаться утром, на восходе алого солнца, но ее пришлось отложить: у бортового шлюза опустился орнитоптер. Это была большая машина, и когда ее блестящие металлические крылья застыли в верхнем положении, под ними обнаружилась пара консолей с боевыми лазерами. Сквозь прозрачный корпус виднелись фигуры солдат, но на почву островка ступил только один хаптор, облаченный в коричневую униформу, расшитую на плечах и груди черным узором. Торговец вышел ему навстречу, затем поспешно вернулся и, активировав устройство связи, произнес:

– Хаптор не хочет говорить с сервом. Требует, чтобы к нему вышел человек.

Тяжкое предчувствие сжало сердце Вальдеса. Он переглянулся с Кро и Птурсом, вылез из кокона и шагнул к выходу. Вождь промолвил ему в спину:

– Я включаю запись, капитан. Мы редко видим хапторов. Что бы он ни сказал, информация будет полезной.

Вальдес кивнул и, покинув «Ланселот», направился к трапу.

Хаптор был чудовищно огромен. Выше рослого человека на две головы, с широченными плечами и выпуклой бочкообразной грудью, с голым черепом, покрытым складками задубевшей кожи, он нависал над Вальдесом, как гора над скалой. Темные глаза прятались в глубоких, как пещеры, глазницах, мощные челюсти стиснуты, в углах безгубого рта – маленькие диски с точками объективов; вероятно, он тоже записывал все сказанное и увиденное. Две основательные шишки на его лбу, каждая величиной с кулак, украшали серебристые острия с протянутой между ними цепочкой. На ней, прямо у широкой переносицы, болтался фиолетовый кристалл.

Великан заговорил на языке лоона эо, и его голос раскатился гулким эхом среди утесов:

– Твой, волосатый, есть хранитель тела, так?

– О чьем теле ты говоришь? Я не понимаю.

– Лоона эо, который на этот корабль! – рявкнул хаптор, вытянув ручищу к трапу. – Твой его хранить, беречь, защищать, верно?

Словно молния ударила в висок Вальдеса. Узнали про Занту! Но как? Он подумал, что их ночная прогулка была безумием, потом стукнул по перилам трапа.

– Этот корабль привез механизмы в твой мир. Здесь три десятка роботов и я, офицер-Защитник. Больше никого. Никаких лоона эо.

Распахнулась огромная пасть, хриплые каркающие звуки вырвались из нее – хаптор смеялся.

– Твой, волосатый, не брызгать зря слюной! Тут в камнях и наверху – приборы для наблюдать! Мы видеть твой, видеть лоона эо. Прошлая ночь.

– Ошибаешься. Это был серв. Мы осматривали территорию. Перед тем как применить молекулярные сканеры, необходимо…

– Рррхх… Твой носить серва на руки? Твой сильно-много глупый! Дроми даже больше умней! Защитник никогда не летать на торговый корабль, мы точно знать, мы тоже быть Защитник. Никогда не летать, кроме редкий случай – когда на корабль живой лоона эо. Так?

В коммутаторе Вальдеса журчали голоса. «Вломи ему промеж рогов!» – ярился Птурс. «Спокойнее, – советовал Кро. – Пусть говорит. Все сказанное нам интересно».

– Чего ты хочешь? – спросил Вальдес. – Повторяю, на этом корабле нет лоона эо. Но, предположим, он был бы здесь… Что тебе надо от него?

Рука хаптора легла на черную вышивку на груди.