Джокер - Дакар Даниэль. Страница 54

Мэри кивнула, приподнялась на локтях, с двух сторон к ней бросились мужчины, помогли, поддержали, и она скрылась в лимузине. Запрыгнувший следом врач захлопнул дверцу.

– Да-а… – протянул Константин, – дела.

Подошедший Кирилл – мальчик выглядел уже гораздо лучше – обратился к князю Цинцадзе:

– Ваша светлость!

– Слушаю вас, юноша, – обернулся тот.

– Мы с сестрами хотели бы нанести визит майору Гамильтон, поблагодарить… Конечно, не сегодня, – торопливо уточнил паренек, увидев, как нахмурился князь, – как-нибудь на днях. Где она живет?

– Мисс Гамильтон живет в доме своего деда, адмирала флота графа Николая Сазонова. Думаю, у вас не возникнет проблем ни с адресом, ни с визитом. Только предупредите заранее. Насколько я успел узнать мисс Гамильтон, отдыхать после сегодняшних событий она будет раз в пять меньше, чем следовало бы.

– Благодарю вас, ваша светлость, – поклонился мальчик и отошел к одной из девушек в пышной юбке. Девушка всхлипывала, но при этом с напряженным вниманием следила глазами за великим князем. Цинцадзе мельком подумал, что интерес, проявленный его высочеством по отношению к Мэри Гамильтон, Ирине Сумской определенно не понравился.

– В доме деда? – негромко проговорил Константин. – По какой линии?

– По линии старшего сына, – пояснил Цинца-дзе.

– А почему в таком случае она Гамильтон?

– Родители не успели пожениться. Это длинная история, Константин Георгиевич. Длинная история любви двух достойных людей, войны, разрушившей их счастье, и маленькой девочки. Девочки, которая родилась после смерти отца и не помнит мать, протаранившую вражеский корабль, когда дочке было полгода. Какие, однако, интересные вензеля порой сплетает судьба: ведь именно на Орлане погиб полковник Александр Сазонов… А сегодня его дочь сохранила наследника тамошнему наместнику.

– Понятно, – Константин на секунду задумался. – Вы сказали – в доме деда. Означает ли это…

– Означает, – кивнул Цинцадзе. – Сегодня в три часа пополудни я представлю на рассмотрение его величества прошение графа Сазонова об официальном признании его внучки. Семья приняла ее и граф намерен закрепить это внесением девушки в Книгу Родов.

– Хорошо. Вы сказали, в три пополудни? Я буду там и добавлю свои пять копеек. Людей, могущих принести пользу Империи, следует привлекать и удерживать всеми возможными способами, а майор Гамильтон, несомненно, будет полезна Империи.

Выбравшийся из лимузина врач привлек к себе внимание деликатным покашливанием:

– Я сделал несколько инъекций, ваша светлость, и мышцы спины удалось расслабить. Также я ввел обезболивающее. Но я бы рекомендовал майору Гамильтон визит к хорошему массажисту, а еще лучше – полный курс массажа. Если, конечно, удастся ее убедить придерживаться моих рекомендаций.

– Убедим, – кивнул Цинцадзе, а Константин добавил:

– Массажиста я пришлю.

Из лимузина Мэри вывели под руки. Она пыталась протестовать, но тщетно: судя по всему, ее сопровождающие получили совершенно недвусмысленный приказ и не собирались его нарушать. Заметивший, должно быть, посадку машины Степан уже бежал по дорожке, проявляя прыть, которая казалась невозможной для человека его возраста.

– Мария Александровна! Да как же это… Да что ж такое… А вы-то, вы-то куда смотрели! – напустился он на Олега и Валентина, его напарника. Парни молчали, даже не пытаясь оправдываться.

Мэри попробовала урезонить дворецкого, но тут на крыльце показалась бабушка. Как ни странно, она не стала ни заламывать руки, ни причитать. Только тяжело вздохнула, покачала головой, осведомилась, смотрел ли внучку доктор, и велела немедленно вести ее наверх. Робкая попытка девушки возразить под предлогом того, что она проголодалась, была пресечена в зародыше:

– В постели пообедаешь. Что? Массажист? Тогда после массажа. Маша, не спорь. – И Мэри почла за лучшее послушаться.

Массажист явился через полчаса. Невысокий щуплый мужичок неопределенного возраста бодро командовал двумя громилами лет по двадцать пять, один из которых нес складной массажный стол, а другой – необъятных размеров чемодан. Стол разложили прямо в ее комнате, после чего мужичок, говоривший глубоким оперным басом, вежливо, но непреклонно выставил Ольгу Дмитриевну за дверь. Вслед за ней вышли и подручные личного массажиста его высочества.

– Раздевайтесь, сударыня. Совсем. Не надо меня стесняться, я такой же врач, как любой из докторов, с которыми вам доводилось общаться. Погодите, не ложитесь. Так, понятно. Когда это произошло? Вот это да! Прекрасная скорость регенерации, с чем я вас совершенно искренне и поздравляю. Но все-таки таскать мальчишек из седла на полном скаку вам не стоило, да-с. Пожалуйте на стол. Сначала на спину. Не беспокойтесь, больно не будет.

Руки врача оказались неожиданно сильными и почти горячими. Больно действительно не было, от его ладоней по телу разливалось мягкое тепло. Все, что было в этом теле напряженного, как будто таяло, растекалось от умелых манипуляций, как мороженое в теплой комнате. Приятный аромат используемых массажистом притираний кружил голову. Хотя Мэри, если бы ее спросили, затруднилась бы сказать, пахнет парфюмерией или все-таки фармацевтикой. Она не заметила, как заснула.

Проснувшись, Мэри обнаружила, что по-преж-нему лежит на массажном столе, по бокам которого предусмотрительно подняты невысокие бортики. Сам стол был опущен на высоту обычной кровати, и никаких проблем с тем, чтобы встать, не возникло. Точнее, не возникло бы, если бы от окна не донеслось тихое аханье. Она обернулась, подхватывая сползшее одеяло, которым ее заботливо укрыли по окончании процедуры, но было уже поздно. На чем свет стоит ругающая себя за расслабленность и невнимательность Мэри увидела встающую с кресла бабушку.

– Машенька… – как можно говорить так твердо таким дрожащим голосом, осталось для бельтайн-ки загадкой. Да, дорогуша, учиться тебе еще и учиться. – Машенька, подойди ко мне.

Внучка повиновалась, на ходу поддергивая одеяло и надеясь, что Ольга Дмитриевна посмотрит на спину и на том успокоится. Но обмануть внучку, дочь, жену, мать и бабушку офицеров ей, конечно, не удалось.

– Ну-ка, покажи, – непререкаемо потребовала графиня. – Ясно… а я-то все голову ломала, что случилось на банальной верховой прогулке с совершенно здоровой девицей и зачем Трофим Иванович меня из комнаты выставил. Николай Петрович знает? Ну конечно, знает. И как долго вы меня собирались за нос водить?

– Бабушка, ты только не волнуйся! – заторопилась Мэри. – Все уже зажило, а со временем и рубцов не останется. Правда-правда, у меня организм такой, на мне все, как на собаке…

– Молчи уж, горе мое! – в сердцах бросила пожилая дама. – Как на собаке… Конспираторы! Машенька, ты не переживай за меня. Такая уж у меня должность – беспокоиться. Может быть, потому у меня дети и внуки такие хладнокровные, что я за всех вас беспокоюсь, как думаешь?

Мэри неуверенно улыбнулась. Кажется, пронесло. А что, если?..

– Бабушка, – начала она. – А ты хотела бы познакомиться с Софией? С другой моей бабушкой, маминой мамой?

– Конечно, – с достоинством кивнула Ольга Дмитриевна. – Ты можешь это устроить?

– Могу. Только оденусь сперва, ей ведь тоже эту мою… гм… красоту не показывали, – с этими словами она натянула домашние штаны и куртку и подсела к терминалу. Личный вызов… только бы бабушка была не в корабле… ага.

– Здравствуй, Мэри! – радостно улыбнулась внучке София Гамильтон. – Как ты? Это твой новый дом?

– Да. Это мой новый дом. А это, – перейдя на уник, Мэри слегка посторонилась перед экраном, чтобы дать место графине, – моя бабушка Ольга, мама отца. Я думаю, вам найдется, о чем поговорить.

София медленно кивнула, не сводя глаз с несостоявшейся сватьи.

– Я рада, – тихо сказала она.

Мэри выскользнула за дверь.

Кабинет был огромен и светел, с необъятным столом, доброй дюжиной кресел и занимавшим почти целую стену экраном. Несколько со вкусом подобранных морских пейзажей играли красками, даря отдых глазам. Высокие, под потолок, шкафы были сплошь заставлены антикварными книгами. Разумеется, уже несколько столетий человечество пользовалось для чтения компьютерными терминалами, но периодически сменяющиеся хозяева кабинета могли себе позволить маленькие (или большие) прихоти. Одной из них и было чтение древних книг. Правда, как на всякую прихоть, времени на нее, как правило, не хватало, и это было грустно. Но неизбежно, потому что этот конкретный кабинет в императорском дворце принадлежал непосредственно его величеству. Который и сидел сейчас во главе стола, кивая чему-то, что говорил ему сын и наследник. Ираклий Давидович, прекрасно помнивший дни, когда наследником – новорожденным! – был ныне царствующий Георгий IV Михайлович, приостановился в дверях, с удовольствием наблюдая за отцом и сыном. Были, и еще сравнительно недавно, времена, когда сходство характеров и фамильная вспыльчивость обоих доставляла немало хлопот и им самим, и окружающим. К счастью, это осталось в прошлом. Когда двенадцать лет назад Георгий вступил на престол, сменив на нем достигшего стодвадцатилетнего возраста родителя, Константин, должно быть, почувствовал ответственность, свалившу-юся на его плечи первого наследника. Кстати, у него были изрядные шансы остаться единственным, как в свое время у отца. При всем совершенстве медицинских технологий, позволяющих иметь ребенка того пола, который требуется, в императорской семье и вообще в Империи традиционно следовали естественным путем. «Кого Бог пошлет!» – говорили здесь, поэтому появлению мальчика радовались, но совершенно не огорчались, если рождалась девочка. Правила престолонаследования передавали трон достойнейшему, и в свое время Государственный Совет признал таковым деда Георгия, мужа одной из великих княжон. Императорская семья была многочисленна и имела связи не только с наиболее знатными родами Империи, но и с представителями других государств. В частности, рано овдовевший Георгий Михайлович около десяти лет назад женился на уроженке Санта-Марии, родившей ему уже трех крепких мальчишек, которых старший сводный брат Константин обожал. Мать он помнил смутно, а к мачехе, бывшей моложе его, относился с добродушной учтивостью. Ираклию Давидовичу было доподлинно известно, что вторым браком императора были довольны далеко не все и кое-кто даже попытался высказать эту точку зрения Константину… Что ж, результаты медицинского освидетельствования неосторожного говоруна изрядно повеселили князя Цинцадзе. У его высочества были свои недостатки, и как повернется дело, когда Георгий Михайлович решит удалиться на покой, еще бабушка надвое сказала, но в целом глава службы безопасности считал, что таким сыном, как Константин, вполне можно гордиться.