Джокер - Дакар Даниэль. Страница 59

К удивлению Мэри, вызов от Василия пришел почти сразу. На визуальную связь он переходить не стал, но по голосу слышно было, что он улыбается.

– Здравствуй, Мария, – еще в первый день знакомства они перешли на «ты», и это было сейчас как нельзя кстати. – Прости, долго говорить не смогу, я в пути. Чем я могу быть тебе полезен?

Быстрый переход к делу ей понравился.

– Не мог бы ты передать Ираклию Давидовичу мою просьбу о личной встрече? Я знаю, как много дел у князя, поэтому не пыталась связаться непосредственно с ним, решила действовать через тебя.

– В общем, правильно решила, – голос Зарецкого посерьезнел. – А какого рода проблема у тебя возникла? Князь действительно очень занят сейчас. Может быть, и я справлюсь?

– Извини, Василий, – забыв, что собеседник ее не видит, Мэри отрицательно покачала головой, – это не та проблема. И как бы это поточнее… не вполне моя проблема. Мне действительно нужно около получаса личного общения с человеком, вхожим в самые высокие круги. А поскольку из таковых я знакома только с Ираклием Давидовичем, то…

– Я понял тебя. Твою просьбу я его светлости передам, но не особенно рассчитывай на скорый ответ. А кстати, сколько терпит твоя проблема?

– До большого приема у его величества, – вздохнула она.

– Твой вопрос и прием как-то связаны между собой? – Василий молниеносно ухватил суть.

– Напрямую. От моего разговора с князем зависит очень многое. И дело отнюдь не только во мне. Не хочу показаться высокопарной, но речь идет о судьбах очень многих людей.

– Я понял, – повторил Зарецкий.

Мэри открыла заднюю дверь и вышла на крыльцо. С удовольствием вдохнула вечерний воздух, наполненный ароматом прогретых за день солнцем роз. Огляделась. Здесь она еще не была, только видела из окна качели, турник и несколько разнокалиберных лесенок. Присутствовала еще горка. Если назначение турника и лесенок она уловила сразу – тренировочное, какое же еще, – а качели ей доводилось видеть на вилле дона Эстебана, то зачем нужна горка, ей объяснила бабушка. До этого такая конструкция не встречалась девушке ни разу. В учебном центре и Корпусе чисто развлекательных снарядов не было, а время от времени посещаемые на разных планетах парки развлечений не предлагали своим клиентам столь незамысловатых сооружений. Оглядевшись – не смотрит ли кто? – она забралась на горку и скатилась по ней. Ну надо же! Как просто и как весело! А ну-ка, еще раз!

Когда она в третий раз поставила ногу на ступеньку ведущей на горку лестницы, от калитки донеслось деликатное покашливание, весьма похожее на сдерживаемый смех. Там, почти сливаясь цветом костюма с голубоватыми сумерками, стоял князь Цинцадзе. Выражение его лица Мэри разглядеть не могла, но на ум приходила снисходительная усмешка и, пожалуй, доброжелательное удивление в глазах. Чуть в отдалении маячил неизменный лимузин и две смутно различимые в наступающей темноте фигуры.

– И ничего смешного, – пробурчала она, подходя поближе и открывая калитку. – Я такого никогда не делала, вот и решила… попробовать.

– Никогда не каталась с горки? – князь, казалось, не поверил своим ушам. – У вас что же, на Бельтайне горок нету?

– Может быть, и есть, Ираклий Давидович, – усмехнулась Мэри. – Но мне не доводилось играть с нелинейными детьми, а у линейных есть только тренировки. И игрушки у нас были тоже строго функциональные – конструкторы, модели… в куклы мы не играли.

– Все с тобой ясно, – вздохнул ее собеседник. – Ты уж меня извини, но бельтайнские методы воспитания и обучения представляются мне довольно странными. Хотя и эффективными. Ну что, здесь поговорим или в машину пройдем? – перешел к делу князь.

– На ваше усмотрение, Ираклий Давидович. Я бы осталась здесь – вечер уж больно хорош.

Вечер действительно был на загляденье. Днем немилосердно палило солнце, и витые прутья ограды до сих пор хранили тепло, но подувший недавно прохладный ветер с севера освежил воздух и потихоньку сшивал в небе рваные полотнища облаков. К утру, наверное, дождь пойдет. Или даже раньше. Но пока дождя не было, и можно было просто стоять, слушая доносящуюся откуда-то слева музыку и любуясь ажурными силуэтами розовых кустов на фоне стены дома.

– Ну, здесь – так здесь. И что же у тебя случилось?

– Пока не случилось, – скрестив руки на груди, Мэри привалилась плечом к столбику ограды. Кажущаяся беспечность позы могла бы обмануть многих, но Цинцадзе видел, что девушка собранна, спокойна и очень серьезна. – Но, похоже, скоро случится. Если все пойдет так, как я рассчитываю, София привезет мне помимо пары коробок сигар верительные грамоты. Черт бы их побрал, я боевой офицер, куда мне в послы? – она закусила губу, отпустила. Губа сразу и заметно при-пухла.

– Так, – внушительно уронил Ираклий Давидович в наступившую тишину. – А теперь по пунктам: во-первых, кого именно должен побрать черт?

– Полковника Моргана и Шона О’Брайена, нового принципала Совета Бельтайна. Узнав о том, что меня ожидает представление императору, они захотели, чтобы я попыталась передать его величеству предложения Совета.

– Какого рода предложения? – Цинцадзе заметно подобрался. Неторопливая вальяжность исчезла из голоса, как по мановению волшебной палочки.

– Бельтайн хочет заключить с Империей союз. Торговый, возможно военный. Подробности мне вышлют с Софией. Строго говоря, нам есть что предложить, но и нужно нам многое. После налета Саммерса…

– …твоя родина оказалась в крайне незавидном положении, – закончил князь.

– Именно.

– И как ты себе это представляешь?

– Союз? – невесело усмехнулась Мэри. – Пока никак. Я не видела еще, что приготовили эти умники в качестве предложений Бельтайна Империи. Но если там не полный бред, я должна хотя бы попытаться переговорить с его величеством. Я многим обязана Бельтайну.

Музыка смолкла, теперь в соседнем саду слышался женский смех и негромкие голоса, но слов было не разобрать. Отдыхают люди, смеются… счастливые…

– Подсчитала бы лучше, скольким Бельтайн обязан тебе, – проворчал Цинцадзе.

– Полагаю, Ираклий Давидович, – ядовито процедила Мэри, – что и Империя многим обязана вам, но действуя на ее благо, вы не занимаетесь подсчетами.

Теперь на лице князя было написано уважение.

– Туше, – кивнул он, примирительно поднимая ладони. – Умыла старого черта. И что тебе требуется от меня?

– Консультация. Это в принципе возможно – обратиться к его величеству с просьбой о встрече? Я имею в виду, для менявозможно?

– Возможно, – Цинцадзе смотрел ей прямо в глаза. – Вполне возможно. Ты заинтересовала его величество, в немалой степени с подачи его высочества, которого ты заинтересовала еще до своего появления на Кремле. Выжимки репортажей с Бельтайна, ха! Но суть не в этом. Маша, давай договоримся так: ты покажешь мне материалы, которые пришлют твои друзья, и мы вместе решим, стоит ли говорить об этом с императором.

«Я решу» – говорила вся его интонация, но Мэри и не подумала возражать. Хозяином положения был сейчас Ираклий Давидович, и она прекрасно это понимала. Более того, отдавала себе отчет в том, что из майора Гамильтон дипломат – как из корвета линкор. Может быть, и похоже, если особенно не приглядываться, но масштабы разные. Несопоставимые масштабы.

Мэри рассмеялась, стоя в верхней части пологого пандуса и с удовольствием поглядывая вокруг. Она любила суету и структурированный хаос космопортов. Переливались разноцветными огнями зазывные вывески кафе и ресторанчиков. Звучали объявления, сигналили крохотные кары носильщиков, призванная быть релаксирующей музыка едва-едва пробивалась через всеобщий гвалт. Куда-то спешили служащие в голубой униформе. Кто-то терял детей, тут же находя их и награждая подзатыльниками. Быстро и слаженно прошагала рота кадетов в сопровождении двух усатых старшин. Капризная девица лет семнадцати пронзительно вопрошала маменьку, не забыла ли та положить розовое платье. Розовых платьев у девицы явно было больше одного, и выяснение, о каком именно идет речь, изрядно затягивалось.