Американский герой - Бейнхарт Ларри. Страница 27

А почему бы и нет? И организовать все как в киносценарии. Голливуд сосредоточил в себе лучшие творческие силы, обладая неограниченными материальными средствами. На следующий день у Хартмана планировался ланч с президентом. «Грай-Стар» Майком Медавоем. Может, стоит упомянуть, что у него есть хорошая картина для Вэла Килмера? Нет, исключено. Для Майкла Фокса? Ближе. Да. Наверняка Медовой захочет получить картину для Майкла Фокса. Они подбросят ему пару сценаристов, и к тому моменту, когда салат будет сочиться ореховым соусом и ежевичным уксусом все уже уйдет в производство. [41]На деньги «Грай-Стар».

Это было гениальное решение.

То же самое можно было провернуть с голливудским пресс-атташе, отправляющимся во Вьетнам. Может быть с Оливером Стоуном? Нет» только не со Стоуном — еще для одной вьетнамской картины он абсолютно не годился. Не предложить ли это Алеку Болдуину, объяснив ему, что это драма, а не комедия, запустить все это на «Коламбии» и пообещать им на главную роль молодую красотку, которая могла бы соблазнить Питерса? Однако по-прежнему необходимо было найти интеллектуальных сценаристов. Усердных ребят, готовых облечь важные и серьезные проблемы в сахарную оболочку.

Хартман чувствовал, что балансирует на грани.

Той самой, которая должна была разрешить все его материальные проблемы. И имя ей было Эд Пандор — тот самый блистательный Пандор, который умел писать потрясающие сценарии. Когда у Хартмана выдавалась свободная минутка, что случалось чрезвычайно редко, он любил читать сценарии Пандора. Они всегда были посвящены совершенно невообразимым вещам и всегда были абсолютно достоверны. Именно это и делало их столь потрясающими. Они были насквозь пропитаны реальностью. Не нужно было никакого сюжета, ибо он тонул в густом вареве фактов, не нужно было никаких диалогов — важнее было изложение событий.

И Хартман принимает решение найти клиента, который наймет Пандара и сможет выудить из федералов как минимум десять миллиардов. В процессе разработки сценария Пандор добудет из государственной казны несколько миллиардов долларов и передаст их в частные руки, И именно благодаря безумному, но чрезвычайно убедительному Пандару это жульничество можно будет выдать за реальность.

Сам Пандор так никогда и не узнает о том, как был использован его сценарий. Да и все остальные не будут даже подозревать, в чем именно они участвовали, Хартман восхищался тем, насколько он сообразителен, и был абсолютно счастлив.

Но это заставило его вновь вернуться к проблеме режиссуры. Молено ли организовать все таким образом, чтобы режиссер ничего не знал?

Он был знаком со всеми голливудскими режиссерами. Он знал их пороки и добродетели, силу и слабость, их возможности и стилевые особенности. Именно поэтому он рассматривал много кандидатур — Лумета и Демма, Копполу и Спилберга, Лукаса и Стоуна, Поллака и Пакулу, Ридли и Тони Скотта, Лина и Майкла Мэнна, братьев Стивенов и Роберта Редфорда, Ему нужен был режиссер, обладающий интуитивной проницательностью и при этом руководствующийся рыночными интересами. Он должен был обладать оригинальным мышлением, готовностью манипулировать огромными вспомогательными средствами, а также способностью к импровизации в рамках жестко организованной структуры. Так что выбор приходилось делать, ориентируясь не столько на талант, сколько на характер и темперамент.

Но главное — что этому режиссеру предстояло создать величайший в истории человечества фильм, оставшись при этом в полной неизвестности. Он должен был стать зрелищем, ради которого люди будут отдавать свою жизнь. Поэтому от него требовались полная самоотдача и страсть к великим свершениям.

Стоило это сформулировать, как Хартман тут же понял, о ком идет речь. На это был способен только Джон Линкольн Бигл. Долговязый, нескладный парень, подрабатывавший в студенческие годы в роли Гуфи в Диснейленде.

Именно Джон Линкольн Бигл окажется следующим человеком, который увидел записку Этуотера.

Глава 17

Лос-анджелесский филиал «Юниверсал секьюрити» располагается в сорокашестиэтажной стеклянной башне в центральном деловом районе — небольшом участке Лос-Анджелеса, который, действительно выглядит как город. В основном он занимает четвертый, пятый и шестой этажи. Например, кабинет Джо Броза находится на пятом этаже рядом с конференц-залом и тренажерным центром. Главная приемная — на четвертом этаже, а обеденный зал — на шестом.

Однако руководство располагается в кабинетах на сорок четвертом этаже, с окнами на запад. Смог сюда не поднимается, и поэтому отсюда открывается вид на океан. Когда сгущается тьма, внизу виден геометрический рисунок огней, который является таким же отличительным признаком фильмов, снятых в Лос-Анджелесе, как небоскребы Манхэттена в фильмах, снятых в Нью-Йорке. Прямолинейность нарушается лишь петлями шоссейных дорог и изгибом береговой линии. В самом центре здания находится замкнутое помещение без окон, называемое Кубом.

Это помещение в помещении, построенное с той же целью, с которой в американских посольствах конструируются специальные безопасные места, где невозможно организовать прослушивание. Несмотря на свое название, на самом деле это помещение представляет собой параллелепипед, ширина которого превышает высоту. Все его стены обиты звуконепроницаемым материалом. Зазор между стенами достаточно велик, чтобы обеспечить свободный обзор со всех сторон, включая пол и потолок. Эти пространства, называемые «дырками», просматриваются с помощью видеокамер. В стенах Куба проложена проводка, которая передает целый букет глушащих сигналов. Стоит внести в Куб какое-нибудь записывающее или передающее устройство, и внутри тут же включается сигнализация.

Внутри также находится BZX-7000 — аппарат, постоянно воспроизводящий разные электронные и аудиосигналы, препятствующие какой бы то ни было записи. Кроме этого, любая запись может быть размагничена мощным магнитным полем, которое окружает одну-единственную дверь. Это единственное, что может включаться и выключаться по требованию, так как Куб зачастую используется для прослушивания записей. Именно поэтому в нем находится разнообразная воспроизводящая аппаратура.

Здесь применяются и некоторые приборы служебного пользования, которые не могут быть вынесены без получения специального разрешения. Однако само существование такого помещения не держится в секрете. Более того, компания даже рекламирует его как идеально безопасное место и сдает в аренду за две тысячи долларов в час. На первый взгляд это дороговато за маленькую душную комнату, к тому же стимулирующую приступы клаустрофобии. Однако клиенты неизменно выражают удовлетворение и нередко прибегают к этой услуге снова и снова. «Роллс-ройсы», вертолеты и даже высокооплачиваемые сексуальные услуги могут дать человеку лишь чувство состоятельности. Куб же давал людям более редкое чувство — собственной значительности.

Вход в Куб расположен на высоте тридцати шести дюймов над полом, и обычно клиента сопровождает охранник со стремянкой. После того как клиент поднимается наверх и закрывает за собой дверь, охранник убирает стремянку и уносит ее во внешнее помещение.

Дело происходит в субботу. Двое мужчин, находящихся в Кубе, одеты небрежно, но все вещи явно дорогие. Дэвид Хартман одевается в магазине, который называется Восточно-Центральным. Там продается одежда, превращающая клиентов в состоятельных обитателей Новой Англии, у которых столько денег, что они даже не говорят об этом. А главное, они производят впечатление людей, последний работавший предок которых скончался задолго до изобретения кинематографа. Напротив сидит режиссер Джон Линкольн Бигл. Он предпочитает, более богемный стиль: джинсы рубашка в юго-западном стиле, ремень с бирюзовой пряжкой и сапоги — все вместе около двух с половиной тысяч долларов, включая восемьсот долларов за сапоги ручной работы, что отнюдь не может считаться излишеством так как у Вигла очень чувствительные ноги и, какими бы мягкими и дорогими ни были туфли фабричного производства, они всегда ему натирали. Пряжка же стоила девятьсот шестьдесят долларов.