Цель обманывает средства - Дакар Даниэль. Страница 67

— Стакан ему на один глоток, а из кюветы пить неудобно.

— Так это ж пить, а он-то лакает!

— Не придирайся. Как тут у тебя?

— Пока без серьезных изменений, — отозвалась Агата. Капельницу она уже убрала и теперь вполглаза следила за показаниями приборов. — Если не считать того, что раны затягиваются с фантастической скоростью. Ни разу такого не видела. Думаю, скоро проснется, дыхание начало учащаться.

И действительно, несколько минут спустя паренек открыл огромные, почти черные глаза и попробовал сесть. Со второй попытки ему это удалось, и он с удобством расположился в открытой капсуле, переводя испытующий взгляд с одного человеческого лица на другое.

— Однако, — негромко проговорила Агата, — нам надо как-то общаться. Лингвоанализатора здесь нет, придется выкручиваться.

Она улыбнулась уголками губ и, глядя в упор на рекна, коснулась своей груди и отчетливо произнесла:

— Агата.

Потом указала на Варфоломея:

— Платина.

Дотронулась кончиками пальцев до пастушка и вопросительно вскинула голову. Тот, похоже, не понял ее, и процедура повторилась еще дважды, пока наконец рекн не скопировал ее жест. Он громко хлопнул себя по груди и сказал:

— Ардо!

Указал на девушку:

— Агата.

Она кивнула.

Короткий жест в сторону замершего на табурете Варфоломея:

— Платина.

— Ну, вот и познакомились, — вздохнула Агата. В ее позе Кондовому чудилась некоторая доля неуверенности, она явно не знала, что делать дальше. Но тут рекн, уже некоторое время словно прислушивающийся к чему-то, видимо, решил взять дело в свои руки — мускулистые, четырехпалые, с близкого расстояния выглядящие более чем внушительно.

Ардо несколько раз произнес что-то просительным, уговаривающим тоном, потом потянулся к Агате и вдруг неуловимо быстрым движением сжал ладонями ее виски. Платина вскочил, но замялся, не зная, что делать дальше. Никакого вреда рекн девушке, кажется, не причинял, а что спина напряглась и лицо застыло… Как же быть-то, а?

Секунды тянулись медленно, но все же складывались в минуты, а два существа так и сидели, окаменев, друг напротив друга. Вдруг Ардо отпустил голову Агаты и почти упал в капсулу. Он тяжело дышал широко раскрытым ртом, губы побелели, и Варфоломей, видя, что на лицо девушки вернулось осмысленное выражение, почел за лучшее позаботиться сначала о пациенте.

Парнишка начал жадно пить, а за спиной склонившегося к нему Платины голос Агаты, еще не слишком твердый, но вполне уверенный, произнес:

— Ардо понадобится еще вода. Мне — тоже. Ну и встряска…

— Да что он сделал-то? — Убедившись, что рекн может сидеть сам и держит миску достаточно крепко, пилот принялся выдвигать и задвигать ящики. Стопка стаканчиков нашлась в третьем, и вскоре Агата тоже пила, медленно, растягивая каждый глоток, словно не доверяла своему горлу. Кондовый молча забрал у Ардо опустевшую миску, снова ее наполнил и требовательно уставился на девушку:

— Ну?

— Можем общаться. Он каким-то образом… настроился на меня, что ли… В общем, его зовут Ардо, и он живет тут неподалеку. Действительно пацан, на наши деньги — лет семнадцать. Погоди, я попробую…

Агата сосредоточилась, но тут вдруг рекн заговорил:

— Благо… благодарность…

— Ну ни… чего себе! — восхитился Платина.

Примерно полтора часа спустя Агата и Варфоломей имели довольно четкое представление о том, кто таков их новый знакомец и что происходит в той части Статуса, где сейчас находился «Sunset Beast». Говорил Ардо пока медленно, с трудом подбирая слова и часто обращаясь за помощью к Агате, объясняя мысленно то, что не мог выразить вербально. С его слов дело обстояло так.

Рекны появились на Статусе давно. Так давно, что подавляющее большинство населения если и знало о своем истинном происхождении, то считало это не более чем сказкой. Ардо было известно, что это правда. Известно потому, что был учеником трана, «мудрого старика». Если Варфоломей правильно понял, «мудрые старики» были кем-то вроде жрецов, хранителей знаний, и они же обслуживали комплексы планетарной обороны. Практически (за исключением одной) не функционирующие — и в этом была главная проблема. В частности, именно этим в конечном итоге объяснялось нападение на Ардо. Транам были нужны такие, как он. Шар-ларраху — что-то вроде герцога, — подмявшему под себя три из четырех обитаемых областей Статуса, были нужны «мудрые старики», потому что никто, кроме них, не мог наладить работу зиккуратов. Между тем это было необходимо: лестиане, и в самом-то начале своего присутствия в системе не отличавшиеся вежливостью, обнаглели вконец.

Платина никак не мог взять в толк, что означают слова Ардо «такие, как я». Судя по всему, и Агата пребывала в недоумении, потому что в разговоре возникла пауза минут на пять, на протяжении которой выражение лица девушки постоянно менялось. Наконец она повернулась к Платине и ошарашенно потерла виски.

— Интересная картинка. Прикинь, они здесь делятся на «людей» и «нелюдей». Знаешь, по какому принципу? «Нелюди» умеют лгать. Точнее не лгать, а скрывать свои мысли и чувства. Тут есть такой термин, «абахо», запах… души, что ли… У «нелюдей» он почти не ощущается. Так вот, Ардо — «нелюдь». И только «нелюдю» — после соответствующей подготовки — «мудрый старик» может перед смертью передать свое сознание. И как тебе?

Варфоломей помотал головой, словно стараясь получше утрясти в ней полученную информацию.

— Ты хочешь сказать… — начал он, но Агата его перебила.

— Я хочу сказать — точнее, Ардо хочет, — что эти дедушки помнят отлет с материнской планеты. Я тут прикинула… получается что-то около полутора тысяч лет. Учитель Ардо готовил парнишку для своего перерождения, а потом решил, что достаточно пожил на белом свете. Вот только шар-ларраха такая постановка вопроса не устраивает от слова «совсем». Его подчиненные отлавливают сейчас «нелюдей» для того, чтобы заставить стариков взяться за дело и довести до ума работу планетарной обороны. Дескать, хрен вам, а не перерождение, пока не сделаете, как мне надо. Уж почему он решил, что они в состоянии разобраться с пирамидами, просто не хотят — не мне судить. Тех «нелюдей», которые готовы сотрудничать, всего лишь вежливо препровождают в соответствующее место, а тех, кто не готов… вот Ардо не готов, результат ты видел.

Платина поднялся на ноги и прошелся по медблоку. На ходу ему, как правило, лучше думалось. Правда, сейчас в голове царил полный бардак, но он чувствовал, что должен хотя бы постараться. Вдруг пилота осенило, и он застыл на полушаге.

— Агать, а ведь теперь понятно…

— Что тебе понятно?

— Почему те, другие рекны, решили не иметь никаких дел с человечеством. Если умение лгать или просто скрывать свои чувства, по их представлениям, делает человека нелюдем, то…

— Да уж, — скривилась девушка, — могу себе представить шок, который бедняги испытали в околоземном пространстве.

— Вот только почему они сразу не смылись, когда повстречались с крейсером? Сначала-то на контакт вояки вышли.

— Вот потому и не смылись, что встретили вояк. И не просто вояк, а действующих, кабинетных там не было. Эта публика, прямая, как угол в девяносто градусов, реакцию отторжения вызвать не могла по определению. Воины — они воины и есть. А вот когда рекны столкнулись с политиками и дипломатами…

— А чего ж он тогда от меня удрать пытался?

— Да испугался просто, наверное. Потом, ты ж агрессивный в тот момент был, как бешеный кот.

За обсуждением люди забыли о присутствии рекна, и Агата даже вздрогнула, когда ее руки коснулась ладонь Ардо.

— Вы… видеть… родичей нас?.. — медленно произнес он.

— Мы не видели, — честно ответила девушка. — Сами — не видели. Только в записи. Они прилетали к Земле, нашей планете-матери, а мы с Платиной родились в других мирах. Эти миры населены выходцами с Земли, но они — не Земля. Впрочем, моей родины, Волги, больше нет. Или есть, но землянам она уже не принадлежит.

— А принадлежит кому? — Ардо не вполне правильно выстроил фразу, но Агата его поняла.