Игры третьего рода - Долинго Борис. Страница 7

– Чего он сейчас добиться-то хочет? – сказал Федя, имея в виду Главаря банды.

– Как чего? – ухмыльнулся сам себе в темноте Гончаров. – Неограниченной власти, как и большинство подонков.

– Я слышал, что он говорил, будто прежнее правительство не хотело вывести народ в большой мир, а он, мол, это сделает.

– Ага, как же, козёл он хренов! – со злой иронией заметил Гончаров.

В передней стенке фургона открылось окошко, и противный, надтреснутый голос посоветовал:

– Вы, суки, базар-то фильтруйте! А то пущу в расход и потом скажу Князю, что при попытке к бегству.

В свете, просачивавшемся из кабины водителя, Гончаров постарался ещё раз рассмотреть, кто сидел вместе с ним в кузове. Справа маячило лицо Исмагилова, сейчас заросшее бородой, а прямо напротив притулился немолодой уже, как показалось, мужчина в какой-то полувоенной куртке. Он поднял голову, встретился глазами с Гончаровым и почти сразу же отвёл взгляд.

– А что же я такого сказал? – наивно поинтересовался Гончаров у охранника. – Я вашему хозяину прямо говорил, что дурак он и что людям врёт: под Барьер не подкопаться. Ты хоть на секунду прикинь: это же явно инопланетяне какие-то сделали, и дурацкий подкоп никак не поможет.

– А вот Князь и покажет этим инопланетянам, а заодно и всяким мудакам вроде вас! – Охранник хохотнул как бы для поддержания собственного духа. – В общем, я сказал: не гоните туфту и не наезжайте на Князя, понятно?

– Да бог с ним, не будем, – пообещал Гончаров. – А ты прямо за своего атамана готов костьми лечь. Что, будешь гранату нам кидать, если не перестанем твоего «князя» ругать, как в одном фильме обещали, или иначе наказывать станешь?

Парень несколько секунд всматривался в полумрак кузова, выставив через окошко острый нос, за который Гончарову очень хотелось его схватить, и сказал, как сплюнул:

– Гранату кидать не буду, но вот прикладом тебе по зубам с удовольствием садану. А зубных врачей сейчас мало осталось – без фикс походишь! – И он захохотал, довольный собственной шуткой.

– Уймись, Олежка, – донёсся голос человека, сидевшего рядом с водителем, и Гончаров узнал Черноскутова. – Балаболишь без дела.

– Слушай, – почти примирительно спросил Гончаров, – скажи хоть, куда нас точно сейчас везут?

– Куда ж ещё, – почти удивился остроносый Олежка, – на станцию, потом к Яме. А ты что, лох, решил, что тебя на машине прямиком туда повезут? Горючее на тебя жечь, мясо?

– Понял, спасибо, кость, – совершенно серьёзным голосом сказал Гончаров, прозрачно намекая на испитой вид парня, который во времен оные вполне сошёл бы за завзятого наркомана.

– Чего-чего? – настороженно-угрожающе поинтересовался Олежка.

– Костя, говорю, – спокойно сказал Гончаров. – Мне послышалось, тебя Костей зовут?

– Я Олег, понял, в натуре? Тебе чё, объяснить надо?! – Парень изобразил движение, словно собирался впрыгнуть внутрь фургона и разобраться с Гончаровым.

– Уймись, тебе говорят, – повторил Черноскутов.

Олежка ещё несколько секунд сверлил Гончарова глазками, но, в конце концов, убрался, захлопнул окошко, и снова стало совсем темно.

– Зря вы их заводите, товарищ майор, – сказал шёпотом Фёдор.

– Да пошёл он, тварь! – Гончаров только сильнее упёрся ногами в пол.

Из-за плохих дорог от здания правительства до станции грузовик трясся целых полчаса, объезжая кое-где так и не расчищенные до конца завалы и перебираясь через выбоины в асфальте. Рытьё подкопа, задуманного Лобстером, развернулось у разрушенного и давно заброшенного посёлка Полеводство. Сейчас с железнодорожной станции Уктус, находившейся ещё в черте города, туда возила людей мотодрезина, переделанная под питание дровами.

На платформе всех под дулами автоматов перегрузили в вагончик-скотовоз, в котором после наглухо закрытого кузова казалось намного светлее. Майор оценил состояние людей, оказавшихся вместе с ним «на этапе» – все, кроме Фёдора и одного мужчины, того, что сидел в фургоне напротив Гончарова, выглядели понурыми и явно сломленными ситуацией.

Этот давешний мужчина и тут устроился рядом – при нормальном свете майор смог хорошо его рассмотреть. Высокий шатен, чуть вытянутое лицо, но с правильными чертами, серые живые глаза, и внешне достаточно крепкий: такой «подельник» мог быть полезен. Сейчас Гончаров увидел, что на самом деле мужчина куда моложе: несмотря на глубокие морщины на лбу и у глаз, он вряд ли старше сорока.

Александр дождался, пока охрана задвинет дверь вагона, после чего исследовал запоры на ней, а также лючки в крыше и маленькие оконца под потолком. Окончательно поняв, что пока выбраться не удастся, он сел на не слишком чистую солому.

Наконец, дрезина, надсадно вздрогнув, поволокла вагон в сторону места принудительных работ.

– А чего, вы тоже думаете, что это всё-таки инопланетяне, товарищ майор? – подал голос Исмагилов, продолжая прерванную тему.

– Знаешь, Федя, – сказал Гончаров вместо ответа на всем уже давным-давно надоевший вопрос, на который ответа ни у кого и быть не могло, – что ты всё заладил: «товарищ майор», «товарищ майор»?! Давай запросто, на «ты»!

– Да как-то… – немного замялся Фёдор.

– Все «как-то» остались в прошлой жизни, – вздохнул Гончаров. – Будь проще.

– Да уж. – Фёдор тряхнул патлатой головой и негромко сказал: – Ну ладно… Но всё-таки интересно, кто мог это устроить?

– Что – это? – не понял майор, уже думая о своём.

– Да Барьер, будь он неладен.

Гончаров хмыкнул:

– Одно могу сказать – не заморские наши враги и не чеченские террористы.

– Ага, – со значением молвил Федя, словно такое подтверждение факта неземного происхождения Барьера его успокоило.

Сероглазый шатен, севший рядом с Гончаровым, шумно вздохнул.

– Если это работа инопланетян, то почему больше четырёх лет никто из них не объявился? – подал он голос. – Не находите, что слишком странная попытка установить контакт?

– Это в каком смысле – установить контакт? – удивился Фёдор.

Мужчина секунду-другую смотрел на Исмагилова, а потом пояснил без тени иронии:

– Ну так говорят про взаимодействие с инопланетянами: «установить контакт».

– Да уж, – с готовностью подтвердил Федя, – взаимодействие вроде как налицо.

Гончаров невесело усмехнулся.

– Получается, – продолжал Исмагилов, – нас заперли, как в большой клетке, и как курей держат…

– Почему вы думаете, что как курей? – мужчина говорил вполне серьёзно, и лишь в глазах его Гончаров уловил смешинку. – Нас ведь не откармливают!

– Вот это точно, – согласился Фёдор. – Не откармливают: столько народу вообще перемёрло!

– Возможно, задача именно такая: чтобы умерло как можно больше людей и экономика не могла нормально существовать, – предположил мужчина.

– Но я так понимаю, – сказал Федя, и Гончаров не мог не признать обоснованность доводов бывшего шофёра, – что те, кто смогли поставить стенки, которые ни танком не прошибёшь, ни на самолёте не перелетишь, могли бы всех нас и просто передушить, как тех же самых курей. А почему тогда они этого не сделали сразу?

– Вполне вероятно, задача иная, – задумчиво сказал молчавший до сих пор Гончаров.

– Но какая ж такая задача? – не унимался Фёдор.

– Ты меня спрашиваешь? – Майор с сарказмом покосился на Исмагилова. – Хотел бы я увидеть человека, который знает, почёму всё произошло.

– Да, – согласился мужчина, – из людей таковые вряд ли найдутся.

– Слушайте, давайте с вами хоть познакомимся, – предложил Гончаров.

– Простите, – спохватился собеседник, – не представился, – Домашников, Пётр Борисович. В прошлом сотрудник лаборатории физической химии Академии наук, а последние годы работал инженером на «Химмаше».

Они пожали друг другу руки.

– Давайте тоже на «ты», если не возражаете, – предложил мужчина. – Как в одной песенке: «Для простоты, для красоты, прошу со мною быть на „ты“…»

– Не возражаю, – усмехнулся майор.

– Ну тогда и со мной тоже на «ты», – с готовностью протянул ладонь Фёдор. – А ты, Пётр, как тут оказался?