Свидание вслепую - Маркем Уэнди. Страница 31

Спускаясь пятью минутами позже на лифте в вестибюль офисного здания, Чарли снова подумал, что Доминик определенно отличный парень. И как много, оказывается, у них общего! Оба они болеют за одну и ту же баскетбольную команду, оба обожают миндальную глазурь, не говоря уже о пиве и хот-догах!

Доминик лишился матери, будучи младенцем.

Почти в этом же возрасте лишился своего отца и Чарли, с той лишь разницей, что отец не скончался, а оставил свою семью ради карьеры.

Так что оба они, и Доминик, и Чарли, добивались всего в жизни самостоятельно.

Однако тут имелось и существенное различие: Доминик Чиккалини не обладал тем богатством, которым обладал Чарли. Отец отстранился от воспитания своих детей, но зато обеспечил им безбедное существование. Чарли никогда ни в чем не испытывал нужды, за исключением отцовского внимания.

Вспомнив об этом, Чарли сглотнул подкативший к горлу горький ком и пожалел, что находится в кабине лифта не один. Естественно, давать волю слезам он не собирался, успев привыкнуть к своему положению сына, выросшего без отца. Но порой воспоминания о том, чего ему недоставало в детстве и юности, были слишком болезненными. И тогда он завидовал другим мальчишкам.

Таким, например, как Доминик, из рассказов которого о своем детстве Чарли заключил, что его отношения с отцом были проникнуты теплом и любовью. Счастливчик! Немало любопытного узнал Чарли и об их семейном бизнесе, пока они с Домиником с аппетитом поглощали испеченный Джулией торт, нанизывая большие куски на вилки, любезно поданные им вместе с тарелочками предусмотрительной секретаршей. Пиццерия приносила семье немалый доход, поэтому в свободное от основной работы время Доминик нередко помогал родственникам, принявшим на себя основное бремя забот о ресторане. Его сестра Нина, вышедшая замуж за друга семьи, взяла бразды правления бизнесом в свои руки. Тем не менее Доминик, верный сыновнему долгу, был готов в любой момент прийти на помощь родным в их бизнесе. Хоть он и посетовал, что его личная жизнь практически искалечена из-за нехватки свободного времени, в глазах Чарли он все равно остался счастливчиком.

У Чарли тоже были родные – три сестры, давно вышедшие замуж и имеющие детей. Но подлинно семейных отношений между ними так и не сложилось из-за холодности и отчужденности их отца. Старик объявился только на склоне лет, когда заболел раком и испугался, что его дети даже не узнают о его смерти. Чарли тогда заканчивал среднюю школу. Его мать успела выйти замуж во второй раз. Сестры жили обособленно и не пожелали даже разговаривать с отцом.

Один только Чарли не оттолкнул больного старика, даже когда позже понял, какой он эгоист и самодур.

Воспоминания Чарли были прерваны мелодичным сигналом об остановке лифта в вестибюле. Выходя из кабины, Чарли поймал на себе заинтересованный взгляд симпатичной блондинки и улыбнулся ей. Но завязывать новое знакомство ему не хотелось, у него из головы не выходила Мэгги, которая своими колкостями лишь подтвердила, что в душе неравнодушна к нему. Сейчас Чарли был намерен посетить гольф-клуб. Он всегда отправлялся гонять шары в Челси-Пирс, когда его покидало писательское вдохновение. А сегодня с утра работа у него не заладилась, и он решил дать себе отдых.

Отчасти его легкое недомогание объяснялось тем, что накануне он переусердствовал за своим рабочим столом, посвятив весь вчерашний день сочинению романа, хотя должен был бы вынашивать новые идеи для следующей колонки в журнале «Она». Женский образ, родившийся у него в голове под впечатлением знакомства с Мэгги, так овладел его воображением, что отделаться от него он уже не мог. Его героиня оказалась настолько навязчивой и бесцеремонной, что не покидала его даже во сне.

Измученный эротическими видениями, Чарли наутро так и не сумел сосредоточиться на тексте для своих читательниц и потому с радостью откликнулся на просьбу Джулии доставить ее кулинарное детище в офис Доминика. Каково же было его изумление, когда там он столкнулся с виновницей своих творческих и плотских терзаний.

Чарли пересек вестибюль, вышел через вертящуюся дверь на улицу, где моросил дождь, и остолбенел, увидев Мэгги в трех шагах от себя. Она стояла под зонтом, с которого стекали капли воды, и махала свободной рукой, пытаясь поймать такси.

Он тронул ее за локоть.

– Вам срочно требуется машина?

Мэгги вздрогнула, обернулась и, в свою очередь, язвительно поинтересовалась:

– А вы что подумали?

– Мой автомобиль к вашим услугам! – Чарли кивнул на роскошную машину с водителем. – Садитесь!

Поколебавшись, она опустила зонт и забралась внутрь, обдав Чарли волнующим ароматом своих духов. Он сел рядом с ней на заднее сиденье и захлопнул дверцу. Водитель Азим уселся за руль и, обернувшись, спросил:

– Куда прикажете вас доставить, мадам?

– Угол Западной Тридцатой улицы и Восьмой авеню, – сказала Мэгги, пристегиваясь ремнем безопасности.

– Слушаюсь, мадам! – Водитель тронул автомобиль с места.

Не обращая внимания на Чарли, Мэгги достала косметичку и стала приводить себя в порядок.

– Вы и без того чудесно выглядите, – сказал он.

– Благодарю, – произнесла она, глядя в зеркальце.

– Вам, очевидно, предстоит какая-то важная встреча?

– Для меня важна любая встреча с клиентом! – Она убрала косметичку и уставилась в окно.

– Они, наверное, вас утомляют? – предположил Чарли.

– Ничуть, я привыкла, – передернув плечами, сообщила Мэгги. – И вообще я чрезвычайно вынослива!

– Это я уже понял во время нашей первой встречи, – сказал Чарли. – Энергия просто переполняет вас.

– Сочту ваши слова за очередной комплимент. – Повернувшись, Мэгги одарила его ослепительной улыбкой. – Признайтесь, эта затея с тортом ваша? – спросила она, перестав улыбаться.

– Нет, – солгал Чарли не моргнув и глазом. – Джулии. А послать ей розы вы придумали?

– Нет, Доминик, – столь же невозмутимо ответила Мэгги.

– А стихи Шекспира?

– У Доминика душа поэта! Это его личная идея.

– Интересно…

Чарли вспомнилось, как на его глазах этот человек с душой поэта в два счета расправился с огромным шоколадным тортом, и подумалось, что романтические натуры не поступают так с подарками своих возлюбленных. Но делиться с Мэгги своими сомнениями он не стал, а вместо этого сказал: