Хрустальная гробница Богини - Володарская Ольга Геннадьевна. Страница 28
– Открывайте, милочка, – скомандовала Элена, подпихнув Дуду к двери. – Тут не заперто, просто надо ручку повернуть.
Дуду дважды уговаривать не пришлось – она крутанула шарообразную ручку и, когда щелкнуло, толкнула дверь, ожидая увидеть комнату размером метров шесть-восемь, но гардеробная Элены Рэдрок напоминала бальный зал. Она была огромной и пустой. Только вдоль стен, как ожидающие приглашения на танец барышни, стояли манекены в мехах – шубах, манто, пальто, болеро, пончо, накидках, горжетках. На каждом было оригинальное изделие, непохожее на остальные, при этом каждая вещь поражала красотой. Но самое удивительное, что Дуда (считавшая себя специалистом в «пушной» области) не смогла с первого раза понять, из чего сшита та или иная шубка. Меха были так искусно и с выдумкой покрашены, так необычно обработаны, что разобрать, из шкуры какого зверька изготовлена вещь, было практически невозможно.
– Вам нравится моя коллекция? – спросила у пораженной Дуды Элена.
– Офигенно! Просто офигенно… Где вы раздобыли такого гениального модельера? Переманили из итальянского модного дома? «Фенди» или «Ковальи»?
– Я сама создаю коллекции. Просто торговать мехами мне было бы неинтересно…
– Да у вас талант!
– Ну что вы, – скромно улыбнулась хозяйка и тут же предложила: – Хотите что-нибудь примерить?
– О да! – Дуда почти вбежала в гардеробную и заметалась возле нескольких манекенов. – Даже не знаю, с чего начать! Все так красиво! – Наконец она остановилась возле длинной пятнистой шубы, сорвала ее с манекена и набросила на себя. – Это кто? Снежный барс?
– Это рысь. Всего-навсего…
Дуда, мельком глянув на себя в огромное зеркало за спиной у раздетого ею манекена, разоблачилась и кинулась к пушистой меховой курточке.
– Ну вы тут развлекайтесь, – услышала она за спиной голос Элены. – А я пойду прилягу…
– Му-ху, – промычала Дуда, сняв понравившуюся курточку с пластиковых плеч. – Красотища! Мне б такую…
– Можете взять ее себе.
– Как взять?
– На память.
– Шутите?
– Берите, берите! Дарю.
– Спасибо… – выдохнула Дуда, не веря своему счастью, но тут взгляд ее упал на приталенную шубку из короткого меха, то ли соболя, то ли норки, и Дуда взмолилась: – А можно эту?
– Выбирайте ту, которая понравится, – милостиво проговорила Элена, после чего удалилась в свои покои.
Ее ухода Дуда даже не заметила – так была увлечена примеркой. Не обратила она внимания и на появление Пола. Пока она крутилась перед зеркалом в приглянувшейся шубе, он молча стоял в дверях, наблюдая за ней, но, как только Дуда выпалила: «Беру эту норку!», парень обнаружил свое присутствие.
– Не советую, – громко сказал Пол, а когда Дуда обернулась на его голос, добавил: – Это обычный китайский визел, а не норка, как ты подумала.
– А это… этот визел хуже норки?
– Естественно. Поэтому цена этой шубы всего полторы тысячи долларов…
– Всего? Да за такие деньги в Греции можно две норки купить!
– Две подделки под норку. Иначе говоря, того же визела. – Он подошел к Дуде, снял с ее плеч манто, водрузил его на голый манекен, потом подошел к другому – одетому – и, раздев его, протянул Эдуарде свингер из обычной серой норки. – Вот поистине роскошная вещь, рекомендую!
Дуда нехотя примерила «роскошную вещь» и, поняв, что та ей совсем не нравится, буркнула:
– Чем же она хороша? Самая обычная шуба. Бабская какая-то… – Она с тоской посмотрела на понравившуюся шубку из визела и тяжело вздохнула: – А мне оригинального чего-то хочется. Модного! Пусть и не самого дорогого…
– Модную ерунду ты и на свои купить можешь. А на такую шубу тебе денег не хватит…
– Ха, мальчик! – насмешливо бросила Дуда. – Ты не знаешь, насколько я богата!
– А ты не знаешь, какова стоимость этого свингера, – в тон ей бросил Пол. – Цена его шестьдесят кусков!
– Скока?
– Скока слышала!
– Да ладно, не может быть, – недоверчиво хмыкнула она. – Шестьдесят кусков ни одна шуба не стоит.
– Есть и более дорогие вещи. Например, вон та, – он указал на снежно-белую шубу с отделкой из розоватого меха. – Горностай с шиншиллой. Семьдесят тысяч. Но ее брать не советую – непрактично. Слишком светлая и длинная, не для наших зим. А вот эта норочка… – он огладил мех на рукаве свингера, – то, что надо. Шкурки только нерожавших самочек, ручная отделка…
– А что, есть разница между шкурами рожавших и нерожавших самочек? – Дуда поднесла полу шубы к глазам и начала придирчиво рассматривать мех. Ничего особенного она в нем не увидела!
– Конечно. У «нетронутых» барышень подпушек гуще и ворс более покладистый… Но вообще-то цена растет еще и из-за «бунта». Это набор шкур на шубу. Чем их больше, тем, соответственно, выше цена. А так как «девочки» более миниатюрные, значит, бунт увеличивается…
Пол собрался развить тему, но внимание Дуды уже переключилось со свингера на длинную черную шубу, которая висела на манекене, стоящем в самом углу.
– О! Вот это класс! – выдохнула она, заметив по подолу вышивку из жемчуга. – Кто это?
– Соболь.
– Дорогой?
– Тридцать две штуки.
– Хочу его!
– Не глупи, эта норка лучше. Она на все времена. А соболь в следующем сезоне из моды выйдет…
Но Дуда не дала себя уговорить. Схватив вожделенную шубу, она тут же облачилась в нее. И тут даже Полу стало ясно, что вещь будто создана для нее. И крой, и длина, и цвет – все идеально подходило Дуде. А едва заметный стальной отлив меха удивительным образом гармонировал с голубизной ее глаз.
– Ну? – насмешливо спросила Дуда, крутанувшись перед Полом. – Так и будешь меня на норку уговаривать?
– Сдаюсь, – усмехнулся он. – В этом соболе ты неподражаема.
– А я что говорила?
– Такое ощущение, что Элена для тебя эту шубу создала. Вы случайно не были знакомы раньше?
– Нет, я ее впервые сегодня увидела. – Дуда с нежностью погладила мех своей шубки. – И, между прочим, знать не знала, что она еще и модельер.
– Я знал, но, когда ее увидел за обедом, такую кошмарную, безвкусно одетую, решил, что это враки. Думаю, за нее кто-то другой коллекции разрабатывает. Может, даже Ольга…
– С чего ты это взял?
– Я случайно подглядел в самолете, как она рисовала модели верхней одежды. У нее очень профессионально получалось… – Он задумчиво потеребил свою мелированную челку. – И в мехах она здорово разбирается. Не говоря уже об их выделке. Про тримминг и грувинг знает больше меня…
– Это еще что за фигни?
– Стрижка и прореживание, – торопливо пояснил он. – Думаешь, обычному секретарю-референту известно о таких тонкостях?
– Обычному нет, но Ольга ведь не просто секретарша, она помощница Элены. Можно сказать, правая рука…
– Да, рука, рисующая за нее эскизы.
– Если и так, не наше дело.
– Это конечно, – тут же согласился он. – Просто странно тут все…
– Что все?
– Все! У меня такое ощущение, что я в какое-то Зазеркалье попал. Или же в потусторонний мир. Фильм «Другие» с Николь Кидман смотрела?
– Не-а.
– Николь там мать двоих детей играет, которая просыпается утром в своем доме, но все в нем как-то не так. Прислуга исчезла, а вместо нее появились какие-то странные люди, шторы (у ее детей какая-то страшная светобоязнь была – от света они умереть могли) сами по себе раздергиваются. И дом постоянно окутывает туман, не давая выйти за пределы сада. В этом тумане она как-то встречает своего пропавшего на войне мужа. Но и он исчезает на следующий день. Потом оказывается, что они все мертвы. В том числе она и ее дети. Она убила их и себя, и теперь они в другом мире… Потустороннем мире!
– Жуть какая, – передернулась Дуда. – Перестань мне такие вещи рассказывать! Я боюсь…
– Я ж тебе просто сюжет излагаю, пытаясь свои ощущения передать. Мне тут неуютно, одиноко, тоскливо и постоянно хочется щипнуть себя, чтобы проснуться… Это какое-то нереальное место! Будто существует вне времени, вне пространства. Меня даже посещает такая жуткая мысль, что, кроме этих гор, больше ничего нет. В том числе поселка Зеленого, не говоря уже о Москве… – Он заглянул Дуде в глаза. – Неужели у тебя другие ощущения?