Бойтесь напуганных женщин - Кондрашова Лариса. Страница 4

Глава вторая

А между тем папаша и свекор стал знакомиться с населением поселка Раздольный. Завел себе друзей, а еще больше подружек. И понял, что попал в рай. Как в басне: «И под каждым ей листом был готов и стол, и дом».

То есть местные красотки с распростертыми объятиями приняли отставного майора. Теперь он был, как говаривал дед, и сыт, и пьян, и нос в табаке.

А что, разве сорок один год – возраст для мужчины? Пусть его называют и средним, и говорят про седину в бороду, но Костя на своей нелегкой милицейской службе просто не успевал как следует вкусить любовных утех, потому что жил, можно сказать, от одного телефонного звонка до другого.

Он даже и не подозревал, что можно жить так, как жил теперь. Нет, женщин Костя не обижал, он просто им не отказывал. Пусть кое-кто из них и злился на него, и обзывал кобелем и прочими обидными кличками, если его в гости звали, он шел. Предлагали остаться ночевать – оставался. Правда, жить предпочитал один.

Если большинство мужчин, оставшись в одиночестве, сразу заводили женщину в доме, Костя со своим хозяйством управлялся сам.

Любопытным свою точку зрения он охотно пояснял:

– Если приведешь женщину к себе в дом, выгнать ее оттуда практически невозможно. Совсем иное дело, если ты идешь погостить. Почувствуешь, что загостился, раскланяйся и иди. К себе домой. Где тишина и порядок. Кто последит за порядком? Ты сам и последишь. Зато твоя свобода останется при тебе, что не очень большая за нее плата.

Товарищам и коллегам по работе говорил по секрету, что пока не встретил ту, с которой хотел бы жить на одной жилплощади целыми сутками.

Ко всему прочему оказалось, что у Кости золотые руки. И он враз стал нужен всем жителям Раздольного. Дыра не дыра, а зажил отставной майор в поселке полноценной жизнью.

До сих пор ему приходилось общаться в основном с контингентом, который в большинстве своем майора Бриза ненавидел. Это обижало Костю, который был ментом честным и дело свое любил. И вдруг, как по волшебству, все переменилось. Он напевал почти про себя: «Но и Молдаванка и Пересыпь уважают Костю-моряка!»

Может, тайные завистники у него и имелись, но явных врагов не было. Оттого и чувствовал себя Костя в Раздольном весьма комфортно и возвращаться в родной город не хотел.

Устроился на работу в совхоз, мало-помалу стал наводить порядок с обеспечением безопасности совхозного имущества. Прежде случалось нет-нет да и прибирали к рукам рабочие совхоза все, что плохо лежит, а после того как Костя поймал за руку одного, потом другого да при всех устроил выволочку – зареклись.

Директор, кстати, тоже Костю побаивался. И если проворачивал какие-то сделки, то они были настолько крупными, что к разделу «кража» как бы и не относились.

– Вам нужны лишние деньги, – между тем говорил посельчанам Костя, – выращивайте виноград элитных сортов, раз уж земля к нам так благоволит. Вместо того чтобы у совхоза воровать что ни попадя, лучше своим виноградом торговать. А на деле что у нас происходит? Я нарочно узнавал: к нам в край виноград из Узбекистана возят, из Турции, в то время как мы лежим на печи пузом кверху!

– Хорошо говорить тому, кто в руках ничего тяжелее стакана не держал, – ехидно заметил кто-то из рабочих. – У тебя полгектара земли, вот и покажи нам, как выращивать виноград элитных сортов! А нам хватит и того, что совхоз выращивает. Комплексно устойчивый!

– И покажу! – сердился Костя.

Он сам не ожидал, что виноградарством так увлечется. Книг накупил. Стал с коллекционерами редких сортов переписываться. Жуткие деньги, говорят, за один черенок платил!

Но все равно он только начинал, а местные здесь веками жили и в большинстве своем не слишком пользовались дарами земли и благоприятным климатом. То есть по окрестным лесам ходили, собирали грибы и ежевику, но чтобы выращивать на земле что-нибудь этакое...

Возможно, он себе что-то и не так представлял. Однако его показное увлечение разведением новых сортов даром не прошло. Заинтересовался люд. Чужой, приезжий собирался им нос показать?

Поясняли ему, что все не так просто. И край у них по части климата... суровый, что ли. По крайней мере непредсказуемый.

Старожилы рассказывали, как десять лет назад на поселок такой сель обрушился, не приведи Бог! Начисто все смел. Вот с тех пор и проявилась в местных жителях лень не лень, а некое наплевательство: мол, чего стараться, если завтра опять грязь на поселок хлынет?

– А если не хлынет? – горячился Костя. – Десять лет ничего не было, и десять лет своей жизни вы упустили!

Словом, обидел своих нынешних земляков. Вот они его и выставили треплом. Мол, не успел приехать, а уже учит отца детей делать! Опытным виноградарям вызов бросил! Да и не устоять ему, пусть и бывшему менту, против тех, кто всю жизнь на земле.

Но Костя Бриз упрямый, ему не понравилось терпеть обвинения в голословности.

– Ах так? – сказал он и добавил: – Вызываю вас всех на соревнование! Кто вырастит виноград лучше моего...

– Как же ты определишь, лучше или хуже? – выкрикнул кто-то.

– Хорошо, уточняю: кто вырастит виноград с гроздью больше моей хоть на десять граммов, заплачу за каждую по двести рублей!

Хотел сгоряча сказать по тысяче, да по-быстрому подсчитал, что с таким соревнованием может и в трубу вылететь.

Все так и ахнули.

– Само собой, на это время потребуется. Встретимся через три года.

– За три года много воды утечет, не так ли? – заметил под общий смех голос из толпы.

– Они пройдут гораздо быстрее, чем вам кажется... Вон за границей один парнишка двадцати восьми лет на миллион долларов поспорил кое с кем, что доживет до ста лет. То есть он со своей стороны вложил в котел миллион, а противная сторона поставила один к десяти. Значит, если доживет, десять миллионов получит!

Почему-то странное пари молодого человека из-за границы всех убедило, а трое мужчин с Костей поспорили. Точнее, заключили пари.

К слову сказать, полгода уже прошло. На днях Костя свои элитные саженцы выкопал и на шпалерах лозу развесил.

Народ за забор к нему поглядывает. Впрочем, Костя особо не таится, но тоже свои секреты имеет. Например, чем собирается виноград опрыскивать, когда пасынковать – мало ли у виноградаря секретов! Недаром ведь спорил, значит, что-то такое знает, что дает ему уверенность в своем успехе...

Эту историю скороговоркой рассказывала подруге Тоня, накрывая на стол. О своей жизни за эти полтора года она не говорила – кто же станет излагать целую жизненную историю на ходу? Впрочем, как и спрашивать о том же у Надежды. Похоже, обе они потерпели крах в личной жизни.

Ну если и не крах, то облом, после которого далеко не все поднимаются, чтобы встать и идти дальше. Многие так до старости и валяются сломленные, ни на что не годные. Разве что причитают: вот если бы не случилось того-то, вот если бы не помешал тот-то!..

– Что, подружка, похоже, мы с тобой приплыли? – спросила ее Надя, когда Антонина ненадолго замолчала, сделав вынужденную паузу в своем веселом рассказе.

Она выходила на кухню, а когда вернулась в гостиную, подруга и встретила ее этим не слишком оптимистическим вопросом.

– Можно даже уточнить: плыли к разным берегам, а приплыли к одному.

– Так... – Тоня сделала паузу и некоторое время смотрела на Надежду. – Предупреждаю сразу: если ты приехала ко мне ныть и ждать, что я тебе стану слезы утирать, то ты ошиблась.

Надя вздрогнула и испуганно посмотрела на нее. Тоня усмехнулась про себя: «Что, не нравится? Да, я другая стала. Можешь тосковать по прежней пугливой и слезливой, подходящей к своей кличке, изысканной и манерной Тато!» Как сказал один знакомый Тонин поэт: «Нет ее на свете, умерла, я иду завесить зеркала...»

Антонина Титова, работница совхоза «Элита» с окладом четыре тысячи рублей, ничем не напоминает Тонечку Титову, по мужу Страхову. Хоть она все не могла собраться и официально развестись, но всех уже оповестила, что фамилия у нее другая. Надя пока об этом не знает. Да и разве словами все опишешь? Это надо увидеть. Почувствовать. Человек изменился, и этим все сказано!