Особый отдел и око дьявола - Чадович Николай Трофимович. Страница 7

– Вы почти угадали! – почему-то обрадовался Горемыкин. – Лейтенанта Лопаткину мы планируем назначить учительницей, майора Цимбаларя – участковым инспектором. А вас, соответственно, фельдшером.

– Меня, значит, священником, – догадался Ваня.

– Нет, вы, как всегда, будете изображать несовершеннолетнего. В данном случае – сына Лопаткиной.

– Нельзя ли нас с Цимбаларем поменять местами? – конфузливо улыбаясь, попросил Кондаков. – Стало быть, участковым меня, а фельдшером его. Он парень молодой, ему и гинекологический осмотр не зазорно провести. А я на причинное место уже лет десять как не смотрел. Могу и сомлеть с непривычки.

– Увы, всё уже решено, – возразил Горемыкин. – Да и сами прикиньте, какой в вашем возрасте участковый! Ему ведь надо целые сутки на ногах быть. А у фельдшера должность тихая. Особых хлопот не предвидится. Тамошние мужчины в основном лечатся горячительными напитками, а женщины привыкли рожать в домашних условиях… Но кое-какую специальную литературу почитать всё же придётся. В крайнем случае будете консультироваться по телефону.

– Если не секрет, для чего всё это надо? – не сдержался Цимбаларь, старавшийся лишних вопросов начальству не задавать.

– Да уж больно странная деревушка, чтобы не сказать больше, – глядя в глаза своему двойнику, сообщил Горемыкин. – Вернее, дела там творятся странные… Состав населения в общем и целом благополучный, судимые наперечёт, тем не менее в деревне и её окрестностях постоянно происходят трагические события. Главным образом со смертельным исходом.

– Убийства? – переспросила Лопаткина.

– И убийства тоже. Другие эпизоды зачастую похожи на несчастные случаи… Сами понимаете, пока опергруппа из райцентра доберётся до этой Чарусы, о раскрытии преступления по горячим следам говорить не приходится. Покойника уже отпели и похоронили. Совсем другое дело, если сотрудники правоохранительных органов будут постоянно находиться на месте… В прошлом году погибли двое. Участковый инспектор и учительница младших классов. Именно их вам и предстоит заменить.

– В качестве жертв? – осмелился пошутить Ваня.

– Нет, в качестве людей, выполняющих свой долг, – поправил его Горемыкин.

– Что же с ними случилось? – этот вопрос вырвался сразу у нескольких членов опергруппы.

– С учительницей многое не ясно до сих пор, хотя официально её смерть признана суицидом. Участкового закололи вилами. Версий никаких. Мотиваций тоже.

– Со следственными материалами ознакомиться можно? – спросил Цимбаларь.

– Даже нужно. Их перепишут для вас на электронные носители. Будете изучать на месте.

– Да я бы за день справился!

– С двумя справились бы, но их значительно больше, – сказал Горемыкин.

– Сколько же?

– Около двадцати.

– За сколько лет?

– За десять.

– Двадцать дел за десять лет! В такой деревушке! Не хило! – Цимбаларь едва сдержался, чтобы не присвистнуть.

– Там, наверное, вампиры живут. Или оборотни-людоеды, – ни с того ни с сего ляпнул Кондаков.

Пропустив эту неуместную реплику мимо ушей, Горемыкин продолжал:

– Впрочем, это ещё не всё… Повторяю, деревню Чарусу населяют самые обыкновенные люди, в большинстве своём законопослушные и психически нормальные. Но иногда они впадают в странное состояние, похожее на массовую паранойю. Сами деревенские жители говорят об этом крайне неохотно, хотя кое-какая информация в прессу всё же просочилась. Сейчас любят спекулировать на подобных темах. Загадочные зоны, сверхъестественные явления, следы пришельцев, тайные знания и так далее… Говоря откровенно, расследование инициировали не мы, а наши американские коллеги. В одном индейском посёлке штата Юта они столкнулись со сходным феноменом. И бьются над ним уже не первый год. Впрочем, пока без всяких сдвигов… Совершенно случайно они узнали из газет о деревне Чарусе. Вот и просят детально разобраться. Хотели даже своих экспертов прислать, но мы под благовидным предлогом отказались. Думаю, справимся сами. Вы согласны со мной?

За всех ответил Кондаков:

– Спасибо за доверие. Постараемся, конечно. Хотя давать гарантию в таких делах – дохлый номер. Мистические силы могут любой фортель выкинуть. Их ни грозьбами, ни просьбами не проймёшь.

– Какие ещё мистические силы? – Горемыкин нахмурился. – Попрошу бульварные выражения впредь не употреблять. У нас принята несколько иная терминология. Например, аномальные явления. Атмосферные, биологические, социальные и так далее.

– Виноват, товарищ полковник, – немедленно повинился Кондаков. – С языка сорвалось…

– На какое техническое обеспечение мы можем рассчитывать? – спросила Людочка.

– Согласно табельной положенности. А сверх того – на парочку профессиональных ноутбуков последней модели. Вот только с Интернетом могут возникнуть трудности. В деревне всего один телефон, причём работающий крайне неустойчиво. Мобильная связь в этом районе неэффективна. Я, конечно, постараюсь выбить из фондов главка аппарат спутниковой связи, но это пока под вопросом. Вот, в общем-то, и всё. Остальные проблемы будете решать по мере их возникновения… Да, забыл сказать, в распоряжение нашего новоиспеченного фельдшера будет предоставлена малогабаритная экспресс-лаборатория для анализа биологических веществ, то есть крови, слюны, пота, спермы и так далее. Помолчите, товарищ подполковник! В комплект лаборатории входят подробнейшие инструкции. В них и первокурсник разберётся… Что касается дактилоскопии, это вотчина лейтенанта Лопаткиной. Уверен, что она не подведёт.

– Если только для поиска отпечатков пальцев не понадобится новейшая методика, типа вакуумного напыления, – сказала Людочка. – Как нам строить взаимоотношения внутри опергруппы?

– Делайте вид, что не знакомы друг с другом, – ответил Горемыкин. – В Чарусу вы прибудете раздельно. Сначала участковый. Потом учительница с сыном. Последним – фельдшер… Но это вовсе не значит, что во внеурочное время участковый не имеет права поболтать с учительницей или заглянуть на огонёк к фельдшеру. Общайтесь на здоровье, в деревне это принято… Все ваши усилия должны быть направлены на завоевание авторитета у местных жителей и на внедрение в их среду. Участковый имеет законное право вербовать внештатных сотрудников, остальные пусть используют личные связи. Опирайтесь на сельский актив – бригадира, мастера сыроварни, клубных работников, священника, старосту.

– Старосту? – удивился Кондаков. – Ну прямо как при немцах.

– Институт старост введён в систему местного самоуправления ещё в девяносто четвёртом году, – пояснил Горемыкин. – Такие детали необходимо знать.

– Вы недавно упоминали об индейском посёлке, в котором сложилась ситуация, сходная с нынешней обстановкой в Чарусе, – сказала Людочка. – Возможно, существуют некоторые факторы, объединяющие эти две географические точки? Например, климатические условия, уклад жизни населения, состав животного и растительного мира, геологические особенности…

– В том-то и дело, что более разные населённые пункты даже трудно себе представить, – ответил Горемыкин. – Индейский посёлок, называемый, кажется, Похоак, находится в засушливой горной местности. В его окрестностях, больше похожих на каменистую пустыню, растут кактусы и водятся ящерицы. Население живёт за счёт государственных субсидий, в меньшей мере – за счёт традиционных промыслов. Отвергнув христианство, индейцы исповедуют традиционную религию предков, поклоняясь Женщине-пауку. Кроме того, в их среде соблюдается строжайший запрет на спиртное, что весьма нехарактерно для российского Нечерноземья. Но, несмотря на всё это, Чаруса и Похоак имеют сходные проблемы – чрезмерно большое количество немотивированных убийств и склонность населения к коллективному психозу. Причём в обоих случаях речь идёт о людях, с точки зрения современной психиатрии совершенно здоровых… Более подробную информацию по этому вопросу вы сможете найти в памяти своего ноутбука.

Выслушав это пространное разъяснение, Людочка сказала:

– Разрешите взять с собой записи телефонных разговоров, на которых присутствует голос предполагаемого главаря разгромленной банды. Хочу в свободное время поколдовать над ним. Возможно, я смогу вернуть этому голосу реальное звучание.