Хочу увидеть океан - Незнанский Фридрих Евсеевич. Страница 35

– Джанни, тебе удобно?

– Нет, мне совсем не удобно! – радостно откликнулся Джанни, моментально вскочил с раскладушки и прошлепал босыми ногами к дивану.

Когда он забрался к ней под одеяло и она ощутила его горячее голое тело, Надя забыла все на свете.

– Извини, дорогая, я не одет, – прошептал он ей нежно в ухо, – я привык спать голым. А ты?

Ее шелковая пижамка как-то мгновенно снялась с нее и улетела куда-то в угол. Девушка подчинилась его нежным объятиям и только успела подумать, что все очень быстро происходит, как уплыла на волнах любви высоко-высоко, где царит неземная любовь, и счастье, и наслаждение.

– О, любимый – вырвалось у нее утром, когда они оба проснулись в объятиях друг друга.

– Ты моя любимая, – ответил он, прижав ее, еще не совсем проснувшуюся, к себе, и опять она улетела, забыв земную жизнь. Там, высоко, было так чудесно, столько трепетной нежности и любви, что, когда они проснулись опять, яркий дневной свет удивил их. Обоим казалось, что ночь продолжается.

– Вчера ты меня так вкусно накормила, – поцеловал ее нежно Джанни.

– Я и сегодня тебя вкусно накормлю. – Надя выбралась из-под одеяла и побежала в ванную, а потом на кухню.

– А куда мы сегодня пойдем, дорогая? – поинтересовался Джанни, когда они встали из-за стола и Надя принялась мыть посуду.

– Гулять в парк Горького. Будем на каруселях кататься и есть мороженое, – придумала Надя развлекательную программу на полдня. Вечер ей хотелось провести дома с Джанни. Какое счастье, что она договорилась с Танькой подменить ее в клубе на три дня, иначе пришлось бы по вечерам расставаться с Джанни. А попробуй объясни ему, что у нее за работа такая, на которую по ночам уходят. Джанни ведь уверен, что она учительница.

Они погуляли в парке, несколько раз прокатились на карусели, поели мороженое, потом Джанни сводил ее в «Макдоналдс», и ощущение праздника не покидало Надю. До вечера еще было время, и они сходили в кино и целовались беспрерывно, сидя в последнем ряду.

Четыре дня промелькнули в калейдоскопе сплошных развлечений и радостей. Они побывали в цирке: стыдно признаться, но Надя была там впервые в жизни. Джанни был совершенно потрясен представлением. Оказывается, в настоящем цирке он никогда не был. Однажды в детстве родители водили его в шапито, и он запомнил только мотоциклистов, гоняющихся друг за другом на бешеной скорости по кругу с ужасающим грохотом. Ему было очень страшно, потому что казалось, что мотоциклисты могут оторваться от стены и врезаться в него. Он рассказал о своих детских впечатлениях Наде, а ей и вовсе нечем было похвастаться. В деревне у них даже клуб давно растаскали по бревнышку, и танцы бывали только раз в году – на выпускной вечер в школьном коридоре.

Джанни рюкзак не разбирал, заморские дары не бросал к ее ногам, и, когда он в очередной раз заперся в ванной, она с замиранием сердца решила заглянуть в его вещи одним глазком. Ничего интересного, но блокнот она открыла и, заглянув в него, увидела с десяток адресов на русском языке с женскими именами. Какое-то сомнение зародилось в душе у Нади, но она постаралась поскорее избавиться от него. Может, он переписывался с ними, но ведь выбрал ее! Спросить было никак невозможно. Он мог обидеться, что она рылась в его вещах.

Они прощались горячо и со слезами. Вернее, не смогла сдержать слезы Надя, а Джанни крепко обнял ее и пообещал прислать приглашение. Юра наблюдал разрывающую душу сцену прощания с некоторым удивлением. Он не знал, что Надя способна на такие пылкие чувства. В его объятиях она была холодна, но его это не волновало. Он редко задумывался над тем, какие чувства вызывает у девушек в постели. Это было их личное дело.

Прошло несколько дней, потом неделя, две. От Джанни не было никаких известий. Надя не находила себе места. Она поняла, что влюбилась по уши и жизнь без него не имела смысла. Не выдержав душевных терзаний, она позвонила Юре:

– Юр, куда-то девался Джанни. Он мне не звонит, не пишет... Я уже вся извелась, – пожаловалась она ему со слезами в голосе.

– Ты что, влюбилась? Ну, девонька, ты даешь...

– Влюбилась, что ж теперь делать? Только он почему-то ничего не пишет. Юр, узнай у него почему. У тебя же есть его электронный адрес.

– Надюша, выбрось его из головы. Как старший друг говорю. Как мужчина, знающий жизнь. Ты знаешь, куда он от тебя уехал?

– Нет, я думала, он вернулся домой.

– Как бы не так. Твой любимый поехал во Владимир, потом поедет в Орел, потом в Краснодар и еще десяток городов.

– Зачем? – упавшим голосом спросила Надя. – Он что, тоже турист?

– Увы, бедняжка моя, он турист на любовном поприще.

– Это как? – уже о чем-то догадываясь, все-таки переспросила Надя.

– Я не стал тебе говорить, чтобы не огорчать раньше времени. Надеялся, что ты со временем его забудешь. Он, Надюша, мне признался, уже в машине, когда мы подъезжали к Ярославскому вокзалу, что у него куча адресов русских девушек. И он устроил смотрины, всех объезжает, но жениться не собирается. Говорит, ему и так хорошо. Если все русские девушки такие радушные и гостеприимные, как ты, да еще такие красавицы, то у него воспоминаний потом на всю жизнь хватит.

– Вот гад, вот сволочь! – не сдержалась Надя и разревелась в трубку. – Я же видела у него блокнот с адресами, но подумала – мало ли, может, это все в прошлом...

– Увы, дорогая, его вояж только начался. Называется – секс-туризм. Буквально на днях мне одна девчонка рассказала, тоже на такого попала. Кормила, поила, жил он у нее бесплатно, трахал в свое удовольствие, а потом на прощание сказал: «Извини, дорогая, мне кажется, я совершил ошибку» – и отчалил. Ты все-таки в лучшем положении, он тебя хотя бы не добил такими словами. Вы так красиво расстались, как в кино. Я смотрел и чуть не плакал.

– Мне от этого совсем не легче. – Надя трубно высморкалась в платок. – Мне очень обидно. Он же всем видом показывал, что любит меня. Я и поверила...

– А какой он в постели? – Юру разобрало любопытство. Он вспомнил надрывную сцену прощания Нади с итальянцем и подумал, что Надя действительно втюрилась в него. Угораздило же ее...

– В том-то и дело, что он такой классный был, мне еще никогда не было так хорошо.

– Вот дурочка, ну и радуйся, что ты познала любовные радости. Я тебе серьезно говорю. Можно всю жизнь прожить, а так и не узнать, что это такое. Знаешь, сколько баб не имеют об этом представления? Теперь хоть будешь знать, к чему стремиться, когда заведешь себе нового. Не горюй, держи хвост пистолетом.

Надя погоревала еще несколько дней. Но она была девушка рассудительная и решила больше не убиваться. Действительно, у нее теперь есть какой-то опыт. Четыре дня счастья тоже не каждому выпадают. Зато теперь она знает, что тоже умеет любить. Но, наученная горьким опытом, теперь фигу она кого-нибудь впустит в свой дом. Кстати, какой же он свой, если буквально на днях возвращается тетка Юры и придется опять отправляться к подружкам, в их коммуналку. Надя опять приуныла, потом позвонила Юре и сердито попросила:

– Все, больше никого мне не втюхивай. Хочу последние деньки пожить одна, без всяких потрясений.

– Заметано. Кстати, могу тебя утешить, пришли деньги от клиентов. Завтра встретимся, пополнишь свою кубышку. А то небось твой Джанни тебя еще и разорил.

И как он догадался, этот продувной Юрка? Действительно, кормила она возлюбленного исключительно на свои деньги. Неудобно было просить компенсацию, а он сам не предлагал. Зато в «Макдоналдс» сводил, и в цирк билеты тоже он покупал. С паршивой овцы хоть шерсти клок. Но кривила душой Надя, она все равно не считала его паршивым. Он был восхитительным любовником. «Все. Точка. Не думать о нем. А то опять зареву», – заставила себя Надя переключиться на другие мысли. Например, на то, что на нее уже второй день глазеет в клубе очень приличный господин. И, судя по его ухоженному виду, не тутошний. Надо бы ему улыбнуться пару раз. Клин клином вышибают. И Надя подошла к зеркалу, разложив перед собой палитру с косметикой.