Конспирология - Дугин Александр Гельевич. Страница 114

Геополитика предлагает свою карту мира, где главенствует метастратегический подход. Геополитика относится к кратополитике так же, как кратополитика относится к международному праву. Кратополитика рассматривает международное право как формальность, как дань гуманитарной риторике, и не придает никакого серьезного значения тезису о равноправии номинально суверенных государств между собой. С точки зрения кратополитики, суверенность — понятая как стратегическая суверенность — есть прерогатива небольшой группы стран, значительно превосходящих остальные державы с силовой точки зрения (ясно, что силовой фактор не ограничивается только военной мощью, здесь учитывается также экономическая, финансовая, демографическая, позиционная, индустриальная и др. составляющие). Таким образом, в кратополитике количество реально действующих субъектов международной жизни резко сокращается. Геополитика представляет собой еще более высокую систему, которая сводит кратополитические субъекты к основной геополитической паре: цивилизации Суши и цивилизации Моря, относя к нейтральной, прибрежной зоне все промежуточные образования. Таким образом, среди кратополитических субъектов осуществляется еще одна стадия отбора. Великие державы также распределяются между двух планетарных геополитических полюсов, которые только и обладают реальным геополитическим суверенитетом.

Иерархию суверенитетов можно представить следующей удобной схемой:

1. Суверенитет с позиции международного права (им обладают все государства, признанные большинством других государств);

2. Суверенитет с позиции кратополитики (им обладают только “великие державы”, имеющие относительную стратегическую самостоятельность);

3. Суверенитет с позиции геополитики (им обладают только две осевые державы или два блока держав, составляющие ядро, соответственно, цивилизации Суши и цивилизации Моря).

На высшем геополитическом уровне существует два субъекта международной истории. На нижнем уровне международного права количество субъектов совпадает с количеством существующих в данный момент государств. На промежуточном кратополитическом плане действует небольшое число держав, превышающее число два, но намного меньшее, чем совокупность всех государств мира. И подобно тому, как кратополитика представляет собой базу интерпретации официальной стороны международной жизни, так геополитика является инструментом интерпретации самой кратополитики. В этой иерархии планов и следует рассматривать реальную политическую историю мира.

Теперь, возвращаясь к теме спецслужб, можно сказать, что “секретные службы” являются осевой концептуальной конструкцией кратополитического плана, и поэтому исследование их деятельности и структур требует прояснения кратополитической карты мира. Эта карта тоже не самодостаточна, но нуждается в расшифровке и интерпретации. Окончательная интерпретация возможна исключительно с позиций геополитики.

Мы логически подходим к тому, что реальную историю спецслужб невозможно восстановить без апелляции к геополитике, которая поможет осознать всю полноту картины, остающейся за кадром не только в узких и часто демагогических границах официального дипломатического языка, но и в более реалистическом и жестко откровенном мире кратополитики.

При этом напрашивается еще один гипотетический вывод: подобно тому, как сами спецслужбы в обычном понимании представляют собой реалистичное осознание кратополитической реальности, источник и исполнитель кратополитической активности, должны существовать еще более “тайные” и “секретные” службы — “секретные в квадрате”, миссия которых сопряжена напрямую с геополитикой. Эти “геополитические спецслужбы” выступают как архитекторы кратополитических операций, как высшая силовая элита, работающая с фоновыми цивилизационными реальностями, предшествующими переходу волевого импульса на кратополитический уровень.

Иерархия планов подводит нас вплотную к иерархии организаций, связанных с международной политикой. Самым внешним ведомством, не имеющим характера секретности, является Министерство иностранных дел. Но вместе с тем, совершенно очевидно, что адекватная деятельность его руководителей не может ограничиваться формальной сферой теории международных отношений и дипломатическими нормативами. В своей верхушке МИД оперирует с кратополитическими реальностями, и отсюда традиционная связь дипломатии и разведки.

В очищенном виде кратополитика осознается и разрабатывается в созвездии государственных служб, связанных с безопасностью, разведкой, контрразведкой, политической полицией и т. д. Это второй организационный уровень государственных структур, связанных с международной стратегией. Органы госбезопасности формируют кратополитическую картину международной политики, которая транслируется далее в форме директив Министерству иностранных дел. Кратополитически спецслужбы оперируют с реальностью, более прагматичной и жесткой, нежели дипломаты. Правовые аспекты здесь играют подчиненную роль, а реальные страгические интересы державы ставятся заведомо выше “гуманитарных” конвенций. Это очевидные истины, соответствующие реальному положению дел в любой державе и на любом историческом этапе.

Другое дело высший геополитический уровень. Здесь мы сталкиваемся с удвоенной секретностью, с организациями, само существование которых является тайной для обычных секретных служб.

Проблемы цивилизационного противостояния и геополитической раскладки сил могут адекватно рассматриваться и решаться на высшем организационном плане, где имеют дело с максимальными формами обобщения, куда сходятся нити сложной кратополитической картины, где все вещи, наконец, называются своими именами.

Можно назвать этот организационной уровень “метастратегическим центром” или “метаспецслужбами”. Речь идет об интеллектуально-аналитических структурах, которые инструктируют и консультируют высшие инстанции власти не просто в государстве, а на уровне геополитических блоков государств. В некотором смысле, эта структура надгосударственная, оперирующая категориями, превышающими уровень и компетенцию глав государств. Но вместе с тем, именно эта структура и обеспечивает стройность и последовательность действий обычных спецслужб, так как ориентирует их деятельность в глобальном ключе, помещает их в конкретный геополитический контекст, где они и начинают действовать, как правило, не осознавая в полной мере ни конечной цели, ни общих правил игры.

Эти загадочные геополитические центры по самой логике своей миссии должны иметь некоторое отношение к спецслужбам, действовать внутри них, в их среде. Вместе с тем, они не тождественны никакому конкретному подразделению этих спецслужб и не подконтрольны высшей государственной инстанции даже в тех образованиях, которые являются полноценными кратополитическими субъектами, не говоря уже о номинально суверенных государствах. Единственным исключением из этого правила являются осевые геополитические образования, которые в конкретный исторический момент выступают синонимами цивилизаций — Суши и Моря.

В этом случае и правительственный уровень и верхушка спецслужб должны, по определению, иметь о геополитике ясное представление и координировать прикладные аспекты своей стратегии с метастратегическими данными. Но и в данном случае должно существовать четко фиксированное различие между кратополитическим уровнем и центром принятия геополитических решений, поскольку такие осевые геополитические образования вынуждены решать помимо цивилизационных еще и прагматические кратополитические задачи. Таким образом, и здесь возникает необходимая организационная дифференциация, отражающая двойственность перспектив. С одной стороны, существует аппарат цивилизационно-геполитического руководства и анализа, с другой — более конвенциональные кратополитические спецслужбы. И естественно, степень секретности и закрытости геополитического сектора является намного большей, чем обычных кратополитических институтов (разведка, контрразведка, разнообразные структуры государственной безопасности и т. д.), вплоть до того, что сам факт наличия таких суперструктур вполне может оставаться “тайной” — даже не государственной, но “цивилизационной”. Это тем более важно по той причине, что на уровне геополитики ясно обнаруживается прагматический и цивилизационно обусловленный характер многих стратегических шагов, что в определенных обстоятельствах может раскрыть реальную подоплеку некоторых масштабных кратополитических действий, которую, напротив, для их успешного завершения, важно максимально тщательно скрывать.