Еще 10 лет спустя ( с половиной) или Ну, и Виконт Д’Бражелон! - Райвизхем Ал. Страница 2
- Но Вы же рассказывали, что тот сучара хренов, был одноглазым и низким, господин лейтенант, - зашептал один из подчиненных, боязливо косясь на мужественное лицо Д’Арнатьяна.
- Ты думал, если подрастешь в росте и глаз вставишь, я тебя не узнаю, - с торжеством в голосе, граничащим со словесным онанизмом, заявил начальник патруля, держась за фонарный столб. – Арестовать этого кретина, цигель, цигель!
Д’Арнатьян попятился, наступил на кожуру банана и едва не упал, запнувшись о ножны своей шпаги. Шпага от резкого движения вылетела из ножен и оказалась в руке у смелого гасконца.
- У него шпага! – завопили гвардейцы и бросились наутек.
- Идиоты! У вас у всех есть шпага! – заорал главный гвардеец и смело бросился на Д’Арнатьяна.
- Умри! – возвестил он и, близоруко сощурившись, вогнал шпагу в спину прохожего, оказавшимся по иронии судьбы послом Испании в Англии, находившегося проездом во Франции.
Благородное сердце гасконца вспыхнуло, когда он увидел убегавших гвардейцев. Когда же он услышал крик посла и звон монет в его кошельке, упавшем на землю, то одним прыжком очутился возле подлого гвардейца.
Показав на шпиль собора святого Павла, Д’Арнатьян воспользовался моментом, и изо всех сил ударил коленом своего противника в пах. Неизвестный до сих пор читателю гвардеец схлопнулся пополам и накололся на собственную шпагу. Д’Арнатьян кончиком своей шпаги подцепил кошелек убитого посла и своей гасконской походкой (голова вздернута, грудь колесом, шаги зигзагом) гордо удалился с места боя.
А теперь в Лувр, мой читатель, ибо туда направился и наш герой, забыв об адвокатессе. Отправимся же туда и мы, так как поле боя вскоре совсем опустело: из-за угла дома напротив появилась старческая фигурка и, заткнув рот пассии гасконца, утащила ее прочь, оглянувшись напоследок. При свете дня воровато блеснули глаза бывшего канцлера Сеги.
Итак, Лувр. Король держал в руках обтертый кожаный томик Библии, с интересом перелистывая страницы.
В кабинет короля вбежала секретарша-фрейлина:
- Босс, тут к Вам Д’Арнатьян, О, Д’Арнатьян, настоящий гасконец, о…, приперся, мать его так!
- А, Д’Арнатьян, дорогой ты наш! – с фальшивой радостью в голосе, приветствовал гасконца король, попыхивая кубинской сигарой.
- А, король, - отозвался лейтенант мушкетеров и тут же поправился, - А, Ваше Величество, я что, не вовремя? – спросил он, увидев истертый от частого употребления кожаный томик Библии в руках у человека, в набожность которого Д’Арнатьяну верилось еще меньше, чем в набожность Амариса.
- Да, ладно, - махнул рукой с сигарой король, захлопывая Библию. – Перед сном дочитаю. К тому же мы, монархи народ простой, демократичный, сам понимаешь, - король прервался, следя глазами за мухой, летающей над ним, - Я тут приказ подписал, ты, помнится, года два назад просил об отпуске.
Муха села на стол.
- Об оплачиваемом отпуске! – уточнил гасконец, не поставивший бы на жизнь мухи и фальшивого пистоля против тысячи настоящих.
Король нахмурился, словно вспоминая, кому он должен три пистоля.
- Терпение, мой нетерпеливый друг, - сказал монарх, пользуясь Библией в качестве мухобойки. Однако, старая книга, служившая кроме этого и пепельницей, об которую тушат сигары, не выдержала. Корешок порвался, и страницы разлетелись во все стороны.
Д’Арнатьян с возрастающим удивлением уставился на то, что еще секунду назад считал Библией, и содержимому которых позавидовал бы Хастлер, Пентхаус и Плэйбой, вместе взятые.
- Короче, марш в отпуск, - приказал король, выталкивая Д’Арнатьяна в переднюю.
- В оплачиваемый отпуск? – спросил гасконец, не давая закрыть дверь ногой.
- Да, да, вот тебе! – с этими словами король швырнул в Д’Арнатьяна кошелек с тремя пистолями.
Лейтенант королевских мушкетеров постоял еще несколько секунд, ожидая чего-нибудь еще, но, увидев летящую в него чернильницу, он поспешно закрыл дверь. Побродив еще по Лувру в поисках того, кто одолжил бы ему еще сто пистолей для внесения их в фонд помощи голодных сирот, он наткнулся на бывшего канцлера Сегу, ныне находившегося на пенсии и выхлопотавшего себе кабинетик в Лувре. Тот только что отодрал табличку с двери женского туалета и прибивал ее на дверь своего кабинета. На хитром лице пенсионера-канцлера застыла злопыхательская улыбка, словно Сега купил Библию в том же магазине, где и Блюдовник. Четырнадцатый.
Так и не найдя сторонников голодных сирот, Д’Арнатьян отправился в отпуск с тремя пистолями.